Спас на крови: как стать донором и не пожалеть об этом
14 июня отмечается Всемирный день донора крови. По данным ВЦИОМа, за последние 11 лет количество доноров крови в стране выросло с 36 до 45%, причем 19% респондентов признались, что сдавали кровь более трех раз. Как писала «Российская газета», сейчас в стране насчитывается 1 млн 283 тыс. доноров, но эксперты настаивают: важно не количество — качество заготавливаемой крови, а число безвозмездных регулярных доноров должно быть 100%. О том, как сдавали кровь в советские времена, есть ли риски, льготы, какие мифы мешают донорскому движению, о специфике заработка «на крови» и «донорском светофоре» — читайте в материале «Известий».
Здоровее всех
Донация... Само название процедуры звучит как-то душевно, почти музыкально, от лат. donare — «дарить». Татьяна Алексеевна Кудряшова начала «дарить» кровь еще в 1970-м. Коллектив типографии «Гознак», где работала 18-летняя Таня, ходил сдавать кровь стабильно два раза в год — осенью и весной. Говорит: «Все пошли, и я пошла из интереса». Но на самом деле причина гораздо глубже, практически в крови.
«Мне было шесть месяцев, когда я заболела дизентерией и умирала. Тогда врачи попросили маму сдать кровь. И у меня это так в мозгах осело, что, когда пришло время, подумала: почему мне не сдать? — говорит «Известиям» Татьяна Кудряшова. — Мало того что отгулы, так еще и людям поможешь».
«День донора» в Академии государственной противопожарной службы МЧС России
Сдавали кровь бесплатно, доноров поили сладким чаем с печеньем и еще полагался обед. И тогда, и сейчас выделяют два выходных: в день сдачи крови и последующий. За год могло накопиться дней 8–10. Бывало, что и в больницах в округе тоже не хватало крови — бежали и туда в любое время.
«Один раз я ходила в роддом — женщина умирала после родов. У меня совпадала группа крови, это было прямое переливание: ложились рядом на кровать и тут же кровь шла по трубке. Женщина выжила, — вспоминает Татьяна Алексеевна. — Тогда разговоров про ВИЧ не было, поэтому кровь проверяли на сифилис, туберкулез и гепатит. Ничем не боялись заразиться. Даже в советское время были одноразовые системы: при вас раскрывали пакетик, где была иголка, шприц, и никто уже второй раз этой системой не пользовался».
Честно накопленные «кровные» дни Татьяна Алексеевна тратила зимой (новогодних каникул в советские времена не было) — брала сына и вперед, ходить на лыжах. Здоровья было! Как раз с кем-нибудь делиться.
«Когда сдаешь кровь, появляется состояние бодрости, какая-то даже эйфория, — говорит Татьяна Кудряшова. — Мы какие-то все веселые выходили. К вечеру, конечно, уставали, но никакого болезненного состояния. У всех, кто сдавал кровь, очень долго не было никаких проблем с давлением. И еще плюс, на своем опыте: когда-то я заболела, была большая кровопотеря, но я ее перенесла хорошо, потому что организм привык».
Знак «Почетный донор СССР»
В 91-м, когда накопилось больше 40 безвозмездных донаций, Татьяне Алексеевне присвоили знак «Почетный донор СССР»: ежемесячно 35 кВт за электроэнергию в подарок, 50-процентная скидка на коммунальные платежи, бесплатный проезд в городском транспорте и ежегодная выплата в размере чуть больше 14 тыс. рублей. Кроме того, государство предоставляет 50-процентные скидки на лекарства и бесплатное протезирование зубов. Те же льготы и у почетных доноров России.
Помощь с подвохом
Конечно, обеды и булочки были не самой главной целью, но для студентки Любы Якубовской в 1990-е годы еда была хорошим стимулом. Под гордое звание донора подходила: старше 18, вес более 50 кг.
«Начало 1990-х — это не просто «вечно голодный студент», а вообще караул, — вспоминает в беседе с «Известиями» Любовь Якубовская. — Поэтому я не осуждаю тех, у кого материальное положение таково, что для них сдача крови является какой-то поправкой финансовой ситуации, это их выбор, но во всем мире основу составляют безвозмездные доноры. Человек, который сдает кровь за деньги, не настроен на честный диалог с врачом — склонен скрывать свои заболевания, походы к зубному врачу».
Кроме похода к стоматологу откажут в сдаче крови из-за новой татуировки, пирсинга, иглоукалывания, ангины, гриппа, ОРВИ, любой перенесенной недавно операции, прививки, из-за длительного заграничного путешествия — например, в Африку. Также среди временных запретов беременность, лактация, менструация. Абсолютные противопоказания к донорству: ВИЧ-инфекция, СПИД, вирусные гепатиты, сифилис, онкология, туберкулез, болезни крови и другие (полный список всегда можно найти в интернете).
Сдача крови в мобильной станции переливания крови в Москве.
К слову, в некоторых регионах предусмотрены социальные меры для повышения привлекательности донорства. Например, в Москве за однократную безвозмездную сдачу крови предусмотрена выплата в размере чуть больше 4 тыс. рублей. За однократную донацию эритроцитов методом автоматического афереза (процесс, при котором необходимый компонент выделяется в специальный контейнер, а остальная кровь возвращается в вену донора) — 6 тыс. рублей. Если же донор решил сдать кровь платно, то, например, донация цельной крови при условии редкого фенотипа эритроцитов будет стоить 1800 рублей.
«Каждая порция сданной крови проходит анализ. Если человек при сдаче крови скрывает какую-то информацию от медиков, ему-то деньги заплатят, но потом государство тратит время на анализ и обнаруживает, что кровь не годится, — объясняет Любовь Якубовская. — Вот это специфика именно платных доноров. Потому что безвозмездный донор, не получая награду, а только мотивируя себя альтруистическими соображениями, идет на донорский пункт именно помочь».
Нельзя расслабляться
2003 год. Анна Егорова и Екатерина Чистякова бьют тревогу: маленьким пациентам Российской детской клинической больницы нужны доноры крови. Собирается группа волонтеров, среди которых была и Любовь Якубовская, — так создается группа «Доноры — детям». Соцсетей нет, использовали рассылку по электронной почте, расклеивали объявления на работе, в районе больницы. Потом из этой группы фактически вырастет фонд «Подари жизнь», а вначале пробивались через «не могу» — не свое, чужое.
«Тема нехватки донорской крови была под запретом СМИ, срабатывало какое-то предубеждение. Самое начало 2000-х, еще все помнят 1990-е: существовало такое мнение, что все помешаны на зарабатывании денег, и никому не интересно ради кого-то чем-то жертвовать, — говорит Любовь Якубовская. — Считалось, что общество не воспримет безвозмездную отдачу крови, и СМИ боялись, что, если они будут говорить о нехватке крови, о больных детях, аудитория от них отвернется».
Акция, посвященная проблемам донорства в России. 2007 год
Работали добровольно, а в качестве поощрения самым активным донорам раздавали карманные календари — всего 100 штук со знаменитой девушкой художника Говарда Миллера. We can do it! — призывала барышня в красном платке в белый горох со вздернутым волевым подбородком и жгутом на мускулистом сгибе локтя. А внизу уточнение: «Детям нужна донорская кровь».
«Детское гематологическое отделение тогда возглавлял молодой врач, и каждый день он сталкивался с ужасной дилеммой: сегодня у него шесть детей нуждаются в переливании крови, а доз крови только две. Завтра у него 10 человек на переливании, а у него три дозы крови. Каждый день он должен был решать, кому дать, а кому — нет».
За три года, говорит Любовь Якубовская, проблему нехватки крови в РДКБ удалось решить.
«К сожалению, только успокоишься, и опять воззвания — 4 июня на сайте фонда «Подари жизнь» появилась новость: в РДКБ огромная нехватка доноров первой (оба резуса) и второй групп крови (отрицательной). Если честно, для меня это был большой удар. То есть привлечение доноров — это такая деятельность, которую нельзя оставлять. Никогда не будет такого, что всё, мы всего достигли, всё хорошо».
Тихий подвиг
Если бы координатор помощи фонда «Вера» при выездной службе и приемном отделении Московского многопрофильного центра паллиативной помощи Артем Шалимов собрал все свои «донорские» выходные, то мог бы взять отпуск дней на 100 и даже больше. За восемь лет сдал крови столько, что хватило бы не на одно, а целых два значка «Почетный донор России». Но он этим правом не пользуется, а кровь сдавал всегда бесплатно.
«Если я каждые 3–4 недели исчезаю на день, а потом еще прошу выходной, как положено, то отношения с коллегами и руководством портятся. Раньше я работал в финансовых организациях и никогда не озвучивал, куда иду. Возвращался с повязкой на руке — честно не помню, как объяснял. Скорее всего, первое время говорил, что нужно сделать анализы. Справку никогда не приносил и выходной не брал — отсутствовал первую половину дня. Я как-то решил, что могу пожертвовать этими выходными».
Летом, говорит Артем Шалимов, доноров не хватает: регулярные разъезжаются по отпускам или не могут уйти с работы, потому что трудятся за себя и коллегу-отпускника.
«И тут он должен еще у руководства отпрашиваться, чтобы сдавать кровь. К сожалению, не все руководители это понимают, и бывает такая работа, что не отпроситься. Очень все хотят, чтобы кровь принимали по выходным. Но, во-первых, работодатель тогда вообще перестанет кого-то куда-то отпускать, а люди станут тратить свой выходной. Во-вторых, если все будут приходить в выходной, то в будни будет пусто, а нужен регулярный поток».
Свой первый донорский поход Артем обдумывал год: читал, анализировал, пока 29 марта 2010 года в метро не прогремели взрывы.
«Я сверился со списком противопоказаний и понял: сколько можно про это думать и читать, надо брать и ехать! Сейчас сдаю кровь раз в месяц, в основном тромбоциты, — говорит Артем Шалимов. — Не надо ждать каких-то призывов, беды, трагедии, аварии (многие почему-то сдают кровь именно так, думая, что кровь могут продать, что она не нужна, чуть ли не вампирам отдают утолить жажду). Нужно сдавать кровь регулярно рядом с домом или работой. Даже по мировой статистике: каждому третьему человеку раз в жизни может понадобиться донорская кровь. И люди, попадая в больницу, обычно удивляются, когда им врачи говорят: «Вам предстоит операция, нужны доноры крови, не могли бы вы поискать среди своих знакомых?» — «Неужто у вас нет доноров крови? Не может такого быть». Естественно, врачи им адресуют вопрос: «А вы сами сдавали кровь? Или у вас много знакомых, которые сдавали кровь?» На этом человек теряется, потому что понимает, что вроде такое есть, а сам он об этом никогда не задумывался».
Острой нехватки нет, избытка — тоже
И не нужно! На первом месте стоит принцип необходимости и достаточности, поясняет главный врач Центра крови Федерального медико-биологического агентства России София Голосова.
«Нам не нужна заготовка лишней крови. Компоненты имеют различные сроки годности, некоторые, как тромбоциты, скоропортящиеся — всего пять дней, — объясняет «Известиям» София Голосова. — Эритроцитная масса хранится максимально до 42 дней, свежемороженая плазма больше других — до трех лет».
При этом плазма донора, который пришел всего один раз, никому не поможет — ее спишут по истечении срока годности, не перелив пациенту. Так было на заре развития службы крови, когда из-за нехватки доноров объявляли массовые акции. Выглядело всё красиво, а на деле люди сдавали кровь один раз и больше не приходили.
«Мы не имеем права отправить в лечебное учреждение плазму, которая не прошла повторное обследование, так называемую карантинизацию, — объясняет София Голосова. — Второй раз донора ждут не раньше чем через полгода, и только после этого плазму можно передать в больницу. Поэтому регулярные доноры совершенно по-другому относятся и к своему здоровью, и к подготовке к сдаче крови. Они понимают, зачем они это делают. Они получают какую-то денежную компенсацию, но вместо обеда, чтобы на эти деньги можно было восстановить силы и кровь».
Хранилище крови и ее компонентов
«Острой нехватки крови нет, — успокаивает директор Национального фонда развития здравоохранения и заместитель руководителя координационного центра по организации, развитию и пропаганде добровольного донорства при Общественной палате РФ Елена Стефанюк. — С 2008 года в нашей стране реализуется государственная программа развития службы крови, и одним из ее впечатляющих результатов стало то, что в России нет регионов, где катастрофически не хватает крови и недостаточно доноров. Хотя, безусловно, состояние различается от региона к региону. Эта пресловутая «катастрофическая нехватка» осталась позади, хотя, к сожалению, это один из очень живучих и вредных журналистских и обывательских мифов».
Также среди других распространенных мифов Елена Стефанюк называет боль и страх заразиться.
«Всё-таки боль и страх людей, которые нуждаются в донорской крови, потому что без нее они могут умереть, и боль и страх от укола в палец или вену, по-моему, вещи совершенно неравноценные, — поясняет эксперт. — Миф о том, что можно заразиться чем-либо в процессе донации, конечно, развеивается очень просто: кто был на донации, видел, что для каждого этапа медицинских манипуляций используются только одноразовые стерильные инструменты. Миф о катастрофической нехватке донорской крови может приводить к спонтанным и непродуманным донорским акциям: человек собирает людей, они идут в учреждение службы крови, движимые благими намерениями, и узнают у порога, что заявки лечебных учреждений в регионе удовлетворены. Что в результате? Люди обмануты в своих ожиданиях, разочарованы. Придут ли они в случае экстренной необходимости, которую невозможно спрогнозировать? А ведь необходимо было начать с главного: с сотрудничества со службой крови региона».
Работа Центра крови ФМБА России
По словам директора Национального фонда развития здравоохранения, в настоящее время в отличие от времени становления донорства во всем мире производятся именно компонентные переливания, а не переливание цельной крови. И чтобы точно прийти туда, где нужна кровь, лучше взглянуть на «донорский светофор» на карте города на сайте службы крови. Зеленым отмечены учреждения, где запасов достаточно, желтым — нужно пополнение, красным — ситуация близка к критической. Так, прямо сейчас в том числе нужна кровь в отделениях переливания крови городской клинической больницы № 51 и Института хирургии им. А.В. Вишневского.
«Этот «светофор» был придуман несколько лет назад для того, чтобы люди понимали и не было обид: «Как же, я пришел сдать кровь, у меня должны ее взять! Я такой молодец, я помогаю!» А оказывалось, что не нужна, есть уже такая кровь, — говорит София Голосова. — Сейчас мы видим, как постепенно формируется сознание: ты не просто сдал кровь, а ты помог тем, чтобы эту кровь передали. На некоторых станциях даже работает такая функция: когда компоненты, полученные из крови, уходят в больницу, донору приходит СМС-сообщение: «Ваша кровь передана на переливание». Человек понимает, что всё не просто так. Сейчас безвозмездных доноров по России в целом чуть-чуть меньше, чем 98%. Безвозмездных доноров именно крови — почти 99%, доноров плазмы — 95–96%. А вот доноров тромбоцитов — чуть больше 50% (процедура очень сложная). Регулярных и повторных доноров по России — 72% из числа всех доноров. Люди начинают понимать, что они нужны, их ждут».
