Экстренный выход: Минтрансу предложили изменить правила эвакуации
Объявление о том, что в момент эвакуации пассажиры не должны забирать свои вещи, может стать обязательным на всех рейсах отечественных авиакомпаний. После трагедии в Шереметьево, унесшей жизни 41 человека, с таким предложением в Минтранс обратилось Общероссийское объединение пассажиров (письмо есть в распоряжении «Известий»). Кроме того, активисты предложили создать при ведомстве рабочую группу, которая займется предотвращением авиакатастроф.
Инструктаж для пассажира
Сразу после катастрофы Superjet 100 в соцсетях разгорелись споры — имели ли спасшиеся пассажиры моральное право забирать свой багаж и сыграли ли эти минуты роковую роль для людей, находившихся в хвосте лайнера. Между тем, как выяснили «Известия», Общероссийское объединение пассажиров в понедельник отправило обращение в Минтранс с просьбой создать при ведомстве рабочую группу, которая займется предотвращением подобных ситуаций. Об этом «Известиям» рассказал председатель объединения Илья Зотов.
— Нужно проводить дополнительные инструктажи для пилотов на случай выхода систем и посадки самолета без приборов. Это отрабатывается редко и навык уходит, признаются пилоты, — поделился содержанием обращения Илья Зотов. — Кроме того, надо изменить подход к экстренной посадке и всегда выводить все службы для встречи борта, а не только тогда, когда подается соответствующий сигнал. Важно сделать невозможным открытие верхних полок на случай чрезвычайной ситуации, чтобы пассажиры не думали, как бы достать чемодан, а оперативно покидали борт.
Кроме того, общественники попросили Минтранс перед взлетом сделать обязательным объявление о том, что на момент эвакуации пассажиры не должны забирать свои вещи.
В Минтрансе подтвердили получение предложения и сказали, что оно будет рассмотрено. Как сообщил источник «Известий», знакомый с ситуацией, ведомство намерено рекомендовать всем авиакомпаниям делать такие объявления на русском и английском языках.
В этот же день премьер-министр Дмитрий Медведев поручил министру транспорта Евгению Дитриху подготовить поправки в законодательство, которое регулирует обеспечение безопасности эксплуатации самолетов. Они должны учитывать результаты расследования, которое проводится по факту крушения самолета SSJ-100 в Шереметьево.
«У всех шоковая реакция»
В столичных больницах в понедельник находились 10 пассажиров и членов экипажа сгоревшего самолета. Самые тяжелые пациенты — в НИИ Вишневского (четверо) и в НИИ Склифосовского (пятеро). Еще один — в медцентре ФМБА. Всем им предстоит долгое и сложное лечение.
— Состояние одной из пострадавших — речь идет о женщине 50 лет — тяжелое, у нее обширные ожоги, поражено примерно 15% кожного покрова. Также в тяжелом состоянии находится еще один бывший пассажир рейса Москва–Мурманск. У двух мужчин поражения менее серьезны, однако их состояние оценивается как средней тяжести. На лечение может потребоваться несколько месяцев, — рассказал «Известиям» главный врач Центра имени Вишневского Федор Семенов.
То, что им предстоит столкнуться с серьезными травмами и ожогами, врачи клиники предположили, как только пошли первые сообщения о загоревшемся самолете.
— Как только поступила информация о катастрофе в Шереметьево, было принято решение усилить дежурную бригаду медиков. Хотя первые сообщения в СМИ говорили о том, что пострадавших в пожаре на авиалайнере нет. Тем не менее все наши врачи вызвались приехать на работу в выходной день: мы все понимали, что жертв может оказаться много, — пояснил «Известиям» директор центра, академик РАН Амиран Ревишвили.
По словам руководителя Ожогового центра НИИ Вишневского, доктора медицинских наук Андрея Алексеева, спасенные пассажиры самолета испытывают серьезные психологические трудности.
— Двое мужчин 35-38 лет находятся в сильном шоке. Да, они в сознании и даже говорят, однако надо понимать, что пережитое давит на них, — рассказал он. — Один из пострадавших, как выяснилось, летел с другом в Мурманскую область на рыбалку. Он всё время говорит: «Я должен был его спасти».
Министр здравоохранения Вероника Скворцова во время обхода больных в Ожоговом центре рассказала, что не сомневается в высоком уровне профессионализма врачей Центра имени Вишневского.
— И в НИИ Вишневского, и в НИИ Склифосовского работают опытные психологи, а также психиатры из нашего Федерального центра имени Сербского. Всего же 13 человек обращались за амбулаторной помощью, которая была им оказана, в том числе мальчику 16 лет. Еще один мальчик 11 лет не пострадал. Всего погиб 41 гражданин, в том числе один ребенок, — уточнила глава ведомства.
Убивающий вдох
По предварительным данным, большинство пассажиров лайнера Sukhoi Superjet 100 (SSJ-100) погибли от отравления продуктами горения. Это острое патологическое состояние критически опасно для жизни, так как человек попросту теряет способность дышать. Само отравление происходит очень быстро: достаточно нескольких вдохов, чтобы потерять сознание, а для гибели клеток мозга от кислородного голодания хватит пары минут, рассказал «Известиям» врач-пульмонолог клинического центра Сибирского государственного медицинского университета (СибГМУ) Сергей Федосенко.
Шансы на то, что пострадавшие смогут выжить при остром отравлении, минимальны, но всё же есть. Существует два типа отравления угарным газом, пояснил врач скорой помощи Денис Иванов. Первый не сопровождается повреждением верхних дыхательных путей.
— При таком состоянии самое главное — как можно быстрее дать человеку кислород с помощью баллона с маской и другого оборудования, — подчеркнул медик. — Это могут сделать пожарные и спасатели на месте катастрофы. Затем уже врачи скорой помощи обычно вводят пострадавшему «Ацизол» — российский лекарственный препарат, антидот угарного газа. Такое отравление впоследствии, уже после выписки, может давать о себе знать и даже перейти в более тяжелую форму. Кислородное голодание повреждает все органы, в первую очередь страдают почки и мозг — может развиться почечная недостаточность, патологии нервной системы, болезни сердца. В некоторых случаях пациент даже может впасть в кому.
Эффективность при лечении отравления угарным газом показывает еще одна отечественная разработка — так называемая «голубая кровь», препарат «Перфторан». Это жидкость с функцией переноса кислорода, которая применяется в качестве противоишемического и противогипоксического средства.
Второй тип отравления угарным газом сопровождается повреждением верхних дыхательных путей, вызванным попаданием в них раскаленных частиц сажи. В такой ситуации спасти человека очень сложно: нужно специализированное вмешательство.
В российских больницах применяются две основные методики спасения людей в таких критических состояниях, рассказал «Известиям» академик РАМН, профессор Александр Чучалин. Это гипербарическая оксигенация (ГБО) — метод применения кислорода под высоким давлением — и «промывание легких» — бронхоальвеолярный лаваж (БАЛ).
Однако даже после успешных реанимационных мероприятий могут наступить отдаленные последствия. Как пояснила ректор СибГМУ Ольга Кобякова, отравление угарным газом убивает в первую очередь клетки мозга, и их уже невозможно восстановить. Полученное ишемическое повреждение многократно повышает риски инсультов. Поэтому таким людям стоит наблюдаться у врачей на протяжении всей жизни.
«У него была цель»
На столике у входа в кадетскую школу-интернат в подмосковном Монино стоит портрет Максима Моисеева, бортпроводника SSJ-100. Рядом — погоны, шевроны, аксельбант, знак училища и удостоверение.
22-летний парень погиб, спасая пассажиров. Людей эвакуировали через переднюю дверь по надувному трапу. А в хвостовой части самолета, охваченной огнем, Максим Моисеев пытался открыть заднюю дверь, чтобы оперативно вывести пассажиров последних рядов. Дверь заклинило, и тогда Максим стал помогать им выбраться через передний выход. Бортпроводник успел спасти десятки людей. Ни времени, ни сил на то, чтобы выбраться самому из горящего самолета, у него не осталось.
Бортпроводник SSJ-100 Максим Моисеев
Свою летную карьеру Максим Моисеев начал в кадетской школе-интернате с первоначальной летной подготовкой, которая расположена в поселке Монино Московской области. Туда он поступил в 2013 году, закончил учебу в 2015-м. Замдиректора по учебно-воспитательной работе Наталия Яскевич была классным руководителем Максима. Она говорит, что за два года обучения Максим сделал для себя окончательный выбор — авиация. Он не собирался всю жизнь работать бортпроводником, а мечтал о карьере пилота.
— Мальчик был очень скромным, но вместе с тем очень ответственным, был готов прийти на помощь любому человеку. Он всего добивался своим трудом. После урока мог подойти к учителю и долго мучать его вопросами. Он медленно, но верно шел к своей цели. Я считаю, что он стал бы первоклассным пилотом. У него была цель, было стремление, была безумная любовь к этому, — рассказала преподаватель.
По словам Наталии Яскевич, после окончания школы Максим не смог поступить в высшее летное учебное заведение. Пошел служить в армию. И уже после этого оказался в училище, связанном с военно-морским флотом. Но параллельно Максим Моисеев устроился на работу в «Аэрофлот». В трагическом рейсе Москва–Мурманск молодой бортпроводник должен был первоначально находиться в носовой части самолета, но в какой-то момент поменялся местами со стюардессой, которая находилась в хвосте.
— В критической ситуации он смог принять грамотное решение, рискуя собой, чтобы спасти людей, — сказал директор учебного заведения Ярослав Долинчук.
Помощь пострадавшим
Ожоговый центр НИИ имени Вишневского посетил и губернатор Московской области Андрей Воробьев. Он сообщил, что всем семьям погибших будет выплачена материальная помощь: семьям погибших жителей Московской области будет выплачено по 2 млн рублей, семьям из других регионов — по 1 млн рублей.
— В этом центре находится человек из Московской области, его зовут Сергей. Спасибо врачам, которые спасли его жизнь. Сергей попросил нас быстро восстановить его документы, — рассказал губернатор.
Губернатор Московской области Андрей Воробьев (слева) и министр здравоохранения РФ Вероника Скворцова (в центре) во время пресс-брифинга у здания Ожогового центра Национального медицинского исследовательского центра хирургии им. А. Вишневского, куда доставлена часть пострадавших при возгорании самолета Sukhoi Superjet 100 авиакомпании «Аэрофлот» в аэропорту Шереметьево
Врио главы Мурманской области сообщил, что регион выплатит компенсацию всем пострадавшим. Семьям погибших — по 1 млн рублей, пострадавшим при пожаре — по 500 тыс. рублей.
Также пообещали выплатить компенсацию родственникам погибших и пострадавшим пассажирам страховые компании «АльфаСтрахование» и СОГАЗ, которые сотрудничают с «Аэрофлотом». Пассажирам, которым не потребовалась госпитализация, выплатят по 1 млн рублей, еще по 2 млн рублей получат те, кто попал в больницу. И по 5 млн рублей выплатят родственникам за каждого погибшего в пожаре члена семьи.
Поскольку тела погибших сильно обгорели, личности пассажиров установят с помощью генетической экспертизы, рассказал источник «Известий» в медицинских кругах.
