Заклятые партнеры: как РФ и НАТО могут вывести отношения из тупика
За свою 70-летнюю историю НАТО, как оказалось, никогда не считало Москву врагом и по-прежнему настроено на диалог. Об этом «Известиям» сообщил старший советник альянса по России и Балканам Роберт Пшель. Он подчеркнул, что принципы вступления в блок для стран ЕС и даже для РФ остаются неизменными: двери организации открыты для государств, разделяющих ее цели. Однако эти громкие слова в Москве всерьез не воспринимают. Даже элементарный диалог в рамках Совета Россия–НАТО заморожен, а всю ответственность за деградацию отношений альянс полностью возлагает на нашу страну. И наладить связи не удастся до тех пор, пока блок будет выстраивать связи на принципах своего превосходства, заявил «Известиям» глава комитета Совета Федерации по международным делам Константин Косачев. В том, что завело совместную работу России и альянса в тупик и можно ли из него выйти, в преддверии 70-летия со дня создания НАТО разбирались «Известия».
У них нет врагов
Спустя 70 лет с момента создания Североатлантического альянса его отношения с Москвой, похоже, достигли нижайшей точки в своей истории. В 2014 году НАТО заморозило практическое сотрудничество и ряд совместных проектов с РФ, а два года спустя на саммите в Варшаве участники альянса и вовсе назвали действия Москвы «угрозой свободной и мирной Европе». При этом, как подчеркнул в беседе с «Известиями» Роберт Пшель, саму Россию НАТО врагом не называет — речь идет якобы исключительно о ее действиях.
— Мы не считаем Россию угрозой — у нас нет списка врагов. Но угрозу представляют агрессивные действия России, включая украинский конфликт, — считает дипломат. — Решение свернуть сотрудничество было принято в ответ на действия России в 2014 году. Это не наш выбор, мяч не на нашей стороне. Не то что мы проснулись в один день и решили всё свернуть потому, что мы не любим Россию.
При этом дипломат подчеркнул, что ст. 10 Вашингтонского договора, заложившего основы альянса, остается неизменной. Она гласит, что членство в НАТО потенциально открыто для всех европейских стран, которые разделяют цели и принципы организации. И если Россия считается европейской страной, то существует потенциальная возможность и ее вступления в блок, подытожил Роберт Пшель. Он отметил, что ему неизвестно, чтобы Россия когда-нибудь серьезно рассматривала такую заявку.
В альянсе утверждают, что хотят вести с Россией диалог и не рассматривают сложившуюся ситуацию как «холодную войну 2.0». Правда, при этом в блоке не вспоминают, что сами же создают искусственные барьеры в диалоге и не сотрудничают в формате Совета Россия–НАТО. Что касается последнего, за минувшие три года состоялось всего девять встреч, и то по отдельным вопросам.
В Москве же уверены, что мяч находится на стороне альянса. Константин Косачев в беседе с «Известиями» в очередной раз подтвердил российскую позицию: «Не мы замораживали сотрудничество, не нам его размораживать».
— Когда организация проявит готовность восстановить совместную работу, мы себя ждать не заставим. ОДКБ неоднократно предлагала сотрудничество по Афганистану, и альянс все эти предложения проигнорировал. Это, к слову, о том, что происходит сейчас в Афганистане. Не в России дело, дело в НАТО, — заявил «Известиям» сенатор. — До тех пор, пока блок будет замораживать отношения или выстраивать их на принципах превосходства, разумеется, ничего не получится.
Москва уверена, что, несмотря на постоянные заявления о готовности к диалогу, альянс сознательно воспроизводит логику холодной войны. И если до 1991 года НАТО функционировало в пределах своей компетенции, то сегодня его действия выходят далеко за рамки европейской географии, подчеркнул Константин Косачев.
— На первом этапе члены организации молчаливо соглашаются с главенствующей ролью США, а на втором — навязывают свое лидерство другим государствам за пределами блока, — подчеркнул политик. — Это та концепция, которую наша страна принять не может. Обеспечивая себе эксклюзивное право на безопасность, НАТО воспроизводит логику межблокового противостояния эпохи холодной войны.
Нарушение «красных линий»
В 1949 году Североатлантический альянс задумывался и создавался как механизм противодействия Советскому Союзу, а позднее — странам Организации Варшавского договора (ОВД), куда входил ряд государств Восточной Европы. Однако с развалом Советского Союза в 1991 году в прошлое канула и необходимость его сдерживать. Существование альянса оказалось под вопросом. Как рассказал «Известиям» Роберт Пшель, сами участники в целесообразности НАТО не сомневались: на повестке стоял лишь прием новых членов, но никак не выход старых.
В России признают, что в эпоху межблокового противостояния существование альянса было оправданно, однако при разработке новой системы европейской безопасности об участии в ней НАТО речи не шло. Так, в подписанной в 1990 году Парижской хартии для новой Европы, которая предваряла крушение коммунистического блока и обозначала контуры европейской безопасности, в числе таких организаций, как ООН, Совет Европы и ОБСЕ (тогда — СБСЕ), название НАТО не упоминается ни разу.
Заседание НАТО в Брюсселе, 1974 год
— Мы все вместе договаривались, что будем объединять Европу на совершенно других условиях, которые будут радикально отличаться от Европы в годы межблокового противостояния, — рассказал Константин Косачев. — Сохранение НАТО стало не просто рудиментом холодной войны, но фактором, который продолжает разделять Европу.
После развала Советского Союза НАТО начало выстраивать отношения с его бывшими республиками, и в первую очередь с его преемницей — Россией. Тогда РФ вступила в Совет североатлантического партнерства (СЕАП), начала участвовать в программе военного сотрудничества НАТО с третьими странами «Партнерство ради мира» и подключилась к совместному постоянному совету в формате «НАТО + 1». В 2000 году тогда еще и.о. президента РФ Владимир Путин в интервью Би-би-си заявил, что он «не исключает возможности» вступления России в НАТО, однако только в том случае, если с ее интересами «будут считаться, если она будет полноправным партнером». После теракта 11 сентября 2001 года РФ и альянс сблизились. Кульминацией этого стало создание механизма «Совет Россия–НАТО» в 2002 году, который дал повод говорить о переходе сотрудничества на более высокий уровень.
Тем не менее всё это время в отношениях сторон «красной линией» проходила вероятность расширения альянса на восток, против чего Москва высказывалась неоднократно. В 1990 году на встрече с президентом Советского Союза Михаилом Горбачёвым американский госсекретарь Джеймс Бейкер подтвердил, что после объединения ГДР и ФРГ НАТО останется в своих прежних границах. Однако сегодня альянс эту информацию отрицает. В числе «Пяти мифов об отношениях с Россией» на сайте НАТО говорится, что все решения принимаются консенсусом и документируются и что записей, подтверждающих данное обещание, у альянса просто нет. Так или иначе, после 1991 года в блок вступили еще 13 восточноевропейских стран.
Президент СССР Михаил Горбачёв (справа) и госсекретарь США Джеймс Бейкер на встрече в Кремле, 1991 год
Обсуждение приема в блок Грузии и Украины на саммите 2008 года в Бухаресте, похоже, стало началом деградации теплого российско-натовского партнерства, а вооруженный конфликт в Южной Осетии привел к тому, что альянс приостановил работу Совета Россия–НАТО, Москва прекратила с ним сотрудничество. Тем не менее тогда контакты восстановили относительно быстро — в течение полутора лет.
Украинские события 2014 года спровоцировали куда более серьезный разрыв. На фоне громких политических заявлений прекратил свою работу ряд жизненно необходимых проектов, важных как для России, так и для участников НАТО. Так, альянс отказался от системы STANDEX (Standoff Detection of Explosives), предназначенной для удаленного обнаружения взрывчатых веществ в местах большого скопления людей. Как сообщали источники в Брюсселе, эту систему планировалось установить в аэропорту Брюсселя в 2015–2016 годах. Таким образом, она могла бы предотвратить взрывы, произошедшие в то время в Бельгии.
А есть ли выход?
Возникает вопрос: что делать в ситуации, когда стороны категорически отказываются идти друг другу навстречу. Как говорится в совместном докладе Российского совета по международным делам (РСМД) и Европейского сообщества лидеров за многостороннее ядерное разоружение и нераспространение (ELN), опубликованном в феврале 2019 года, «текущее противостояние может поддерживаться более стабильными способами при меньших рисках и затратах» и при сохранении принципиальных позиций обеих сторон.
Эксперты предлагают несколько шагов. Во-первых, составить график регулярных заседаний Совета Россия–НАТО и заранее прорабатывать их повестку. Во-вторых, параллельно с нынешними каналами связи создать новые способы взаимодействия между военными. В-третьих, использовать существующую горячую линию Россия–НАТО, в том числе и на случай серьезных киберинцидентов.
Штаб-квартира НАТО в Брюсселе
Отдельным пунктом стоит предложение вернуть российского постоянного представителя при НАТО в Брюссель. В начале 2018 года постпред РФ при альянсе Александр Грушко (ныне — замглавы МИД России) покинул Брюссель, и уже больше года место российского представителя остается вакантным. Ситуация с послом НАТО в Москве сложилась аналогичная.
— Отсутствие представителя РФ — решение, которое принималось в Москве. У нас есть каналы связи — в частности, российская делегация в Брюсселе и исполняющий обязанности постоянного представителя. Что касается информбюро в Москве, оно существует, но директора там нет, — сказал «Известиям» Роберт Пшель, занимавший прежде должность главы информбюро НАТО в РФ. — Мы всегда заинтересованы в хорошем качественном диалоге. Мы бы с удовольствием видели посла России при НАТО, но, повторюсь, это не наше решение.
В России также считают, что обмен послами стал бы правильным шагом, однако, по словам Константина Косачева, для этого должны измениться программные установки внутри НАТО.
— Они сформулированы таким образом, что никакие послы эти дисбалансы не выправят, — подчеркнул сенатор.
По его словам, сейчас речь идет о том, чтобы НАТО перестало рассматривать Россию в качестве угрозы и выстраивать линии обороны на российском направлении, а также признало, что Москва и альянс друг другу не угрожают. На самом деле у нас есть целый ряд общих вызовов и для их нейтрализации нам необходимо объединять усилия, подытожил Константин Косачев.
