Шутить изволила: Елизавета II как английский Петросян
На обложке книги британского журналиста Стефана Кларка мелко набран подзаголовок: «Сборник забавных историй из жизни, цитат и наблюдений, свидетельствующих о том, что королева Елизавета II в некотором роде юмористка». Так ли это, выясняла критик Лидия Маслова, представляющая книгу недели — специально для «Известий»
Стефан Кларк
Королева смеха
М.: Группа компаний «РИПОЛ классик». 2019. [пер. с англ. В. Липки]. — 313 с.
Автор сразу честно признается, что никакого эксклюзива его монография не содержит, а представляет собой коллаж из материалов СМИ, интернет-роликов и книг о британской монархии. Предисловие Стефан Кларк пишет из Парижа, в котором преимущественно проживает и где сочинил несколько книжек о французских нравах от лица вымышленного английского персонажа. Приопуская кураж аборигенов с высоты британского аристократизма, Кларк умудряется делать это так, что и сами французы покупают его книги — то ли из какого-то мазохистского любопытства, но скорее, потому, что несмотря на слово «merde» в названии каждой, его нежная сатира мало кого способна по-настоящему задеть.
Кларковский юмор и в «Королеве смеха» не назовешь убийственно искрометным — в лучшем случае это шипение отсыревшего бикфордова шнура, которому не суждено догореть, осуществив подрыв устоев. Конечно, заманчиво представить, как «Королевой смеха» раздраженно растапливают камин в Букингемском дворце или отдают книжку на съедение стае рассвирепевших корги, но даже если ее величество найдет в своем плотном графике время пролистать Кларка, ничего провокационного она там не обнаружит — в сущности, это довольно льстивая книжка, даже верноподданническая. А когда дело касается наиболее скользкой темы — гибели принцессы Дианы, Стефан Кларк, как лев, встает на защиту монархии от какого-то луизианского реднека, задавшему ему наболевший вопрос: действительно ли королевская семья убила Диану?
В предисловии Кларк не без лихости ссылается на злую песню социального протеста God Save The Queen: «Одним словом, складывается впечатление, что «Секс Пистолс» были правы, когда спели в своей знаменитой песне: «Боже, храни королеву, она не человек». Примазываться к оголтелым панкам, для которых королева — фанерный символ лицемерия окружающего мира, Стефан Кларк начинает, едва успев упомянуть полтора общеизвестных факта: что у королевы нет паспорта и что с ней нельзя заговаривать первым. Решив, что таким образом он создал леденящее ощущение елизаветиной «бесчеловечности», автор книги принимается его опровергать, доказывая, что ничто человеческое ей не чуждо.
В приводимых Кларком примерах чувство юмора королевы выражается скорее в тонко завуалированных practical jokes (розыгрышах, иначе говоря), чем в анекдотах, каламбурах и прочих mots, которые едва ли вызовут гомерический смех, хотя рассказчик и пытается взбодрить их собственной удалой подачей: «Во время посещения Ниагарского водопада королева, отчаянно пытаясь прокомментировать увиденное, произнесла: «По виду очень сыро». Наиболее динамичные из этих «смешных случаев» говорят о полезном для душевного здоровья любой царственной особы понимании, что границы дворцового этикета и других предрассудков иногда можно и даже нужно раздвигать, чтобы окончательно не превратиться в ритуальную принадлежность и восковую фигуру, — как, например, в одном из любимых эпизодов Кларка, когда Елизавета за рулем лендровера катает с ветерком по шотландскому поместью Балморал саудовского принца, не знающего, чем ему больше шокироваться: тем, что женщине вообще дали порулить, или тем, что она предпочитает усвоенный во время Второй мировой «армейский стиль езды» (в книге процитировано выражение королевской кузины Маргарет Родес, что Елизавета «катается, как летучая мышь из ада»).
Кроме подобного рода отдушин, иногда скрашивающих однообразное королевское существование, в целом книга Кларка рисует не слишком завидную картину монаршей жизни в оковах условностей, когда для малейшего проявления живинки и человечинки нужно обладать недюжинной изобретательностью или поистине необузданной живостью нрава. Она, судя по всему, была присуща королеве-матери Елизаветы II, Елизавете Боуз-Лайон, которая «дожила до 101 года, но всегда сохраняла юношескую веселость» и славилась «пикантным» чувством юмора, по выражению Кларка, пересказывающего, как шалунья-старушка, любезничая с одним музыкантом, назвала губную гармошку губным органом с ударением на первое «о». Кроме того, Кларк с уважением цитирует официального биографа, описывающего гармоничные отношения королевы-матери со спиртным: она «плавала на поверхности хмельного моря, никогда до конца не трезвея и не напиваясь допьяна». Неплохая родословная в юмористическом плане досталась Елизавете II и по отцовской линии: «Венценосному искусству махать рукой Ее Величество научила бабушка, королева Мэри, супруга Георга V. Этот монарший жест описывался так: «Поднять руку и двигать ею из стороны в сторону, будто поглаживая невидимую ягодицу».
Однако среди всех этих развлекавшихся по мере сил родственников английской королевы самым ярким бриллиантом, ради которого прежде всего и стоит открывать книгу, является настоящий принц на белом коне черного панковского юмора — муж Елизаветы, принц-консорт Филипп. Так и тянет написать для красного словца «многострадальный муж», скажем, после семейной сцены в марте 1954 года, которую застали кинооператоры, запечатлевавшие королевскую поездку по Австралии, во время которой еще юная королева кидалась в супруга башмаками. Но похоже, вот уж кто точно не страдает от обременительного статуса королевского спутника, вынужденного соблюдать приличия во время нескончаемых церемоний и официальных встреч с малоинтересными, в сущности, подданными, так это Филипп. Много лет он публично говорит решительно все, что хочет, создав себе репутацию бестолкового валенка, который то и дело норовит, как гласит английская идиома, «залезть ногой в рот», потому что просто не имеет понятия ни о какой политкорректности. В качестве самой его невинной шутки можно процитировать случай с каким-то тринадцатилетним мальчиком, сказавшим принцу, что хочет быть астронавтом, на что Филипп посоветовал: «Для начала немного сбрось вес».
Филипп, герцог Эдинбургский
Увы, как сообщает Кларк, в 2017 году принц заявил о своем отказе от дальнейших выступлений на публике, и теперь за монархию с человеческим лицом остается отдуваться одной его супруге. В связи с этим некоторые надежды Стефан Кларк возлагает на дневник, который Елизавета II ежедневно ведет от руки: «Если эти дневники когда-либо выставят на публичное обозрение, в них может оказаться целый ряд новых королевских острот, которые тут же растащат на цитаты».
Однако писательский оптимизм быстро сменяется трезвой нотой: «Личные дневники королевы Виктории были опубликованы лишь в 2012 году — через 111 лет после ее смерти. И никаких шуток в них не оказалось».
