Новый договор о старой дружбе
Это уже стало доброй традицией. После каждого международного мероприятия, где присутствуют французский президент Эммануэль Макрон и немецкий канцлер Ангела Меркель, в СМИ неизменно появляются серии трогательных фото, где два европейских лидера трепетно приветствуют друг друга. Иногда даже чуть более трепетно, чем того требует официальный протокол. А не так давно госпожу Меркель и вовсе спутали с супругой французского президента. Действительно, политики нашли общий язык сразу же, как только Макрон стал хозяином Елисейского дворца в 2017 году. Журналисты тогда даже окрестили этот новый тандем конфетным названием М&M's.
Так или иначе, столь плотное взаимодействие и явно обоюдное человеческое расположение приносит и свои конкретные плоды. Меркель и Макрон заключили новый двусторонний договор о сотрудничестве. Момент был выбран неслучайно. Именно в этот день 56 лет назад в Париже был подписан эпохальный документ, по-настоящему ставший новой точкой отсчета в истории двух стран — Елисейский договор. Его инициаторами стали Конрад Адэнауэр и Шарль де Голль.
Неслучаен и антураж нынешней церемонии: она проходила в городе Аахен — месте, имеющем особую культурную и политическую символичность. В кафедральном соборе средневековой столицы Франкского государства покоятся останки короля Карла Великого, которого теперь в германском дискурсе называют «прародителем современной единой Европы».
Несмотря на то что Елисейский договор по-прежнему актуален и охватывает многие сферы двустороннего взаимодействия, лидеры обеих стран жаждут еще большей интеграции. Новый документ предусматривает ряд деталей и дополнений, которые стали необходимы, по мнению Берлина и Парижа, «ввиду глобальных вызовов XXI века». Один из приоритетов — совместные усилия принятию ФРГ в ряды постоянных членов Совета Безопасности ООН, усиление кооперации в сфере обороны, а также в области образования. По признанию германского министра иностранных дел Хайко Мааса, этот договор удалось разработать менее, чем за год.
Однако появление документа вызывает ряд вопросов: не приведет ли это к смещению баланса сил в евроинтеграционных процессах? Какие цели в действительности преследует германо-французский тандем? Есть ли во всем этом некий скрытый смысл?
Думается, что подписание Аахенского договора для обеих сторон имеет важность в большей степени как знаковая публичная кампания. На фоне мучительного Brexit и непредсказуемости американского президента Трампа, «прессующего» Европу, франко-германская сплоченность призвана показать силу идеи европейского единства.
Также политики упирают на то, что принципиально новым моментом станет усиление двустороннего военного сотрудничества. Но ведь и в этом нет никакой новеллы. Еще в в 1987 году были созданы немецко-французские воинские бригады, которые появились в результате договоренностей канцлера ФРГ Гельмута Коля и президента Франции Франсуа Миттерана. Более или менее функциональной единицей (правда, не с самым впечатляющим военным потенциалом) они стали к середине 90-х годов прошлого века, и на их базе были институированы подразделения Еврокорпуса.
Но есть во всем этом и личный расчет. Стоит вспомнить, что Адэнауэр заключил Елисейский договор в последний год своего канцлерства. Для него это стало мощным финальным аккордом после 14 лет пребывания у власти, ведь договор подвел итоговую черту под вековой взаимной враждой (франко-прусская война во времена Бисмарка, Первая мировая, Вторая мировая) и стал важным этапом на пути объединения Европы. Ангела Меркель сейчас также дорабатывает свой последний срок на канцлерском посту — самое время подумать о том, как изящно войти в историю.
Для амбициозного Макрона, анонсировавшего масштабную реформу Евросоюза и заявившего недавно, что оборона ЕС не должна зависеть от США, нынешний договор — отличная возможность продемонстрировать, что он переходит от слов к делу. И, подобно генералу де Голлю, решительными действиями выводит Францию из-под «трансатлантического диктата». Париж и Берлин — два экономических и политических локомотива евроинтеграции. А значит, и тон задавать будут они.
Однако, несмотря на сотни умилительных фото в прессе и заверения в крепких союзнических обязательствах, в тандеме Меркель и Макрона кроется немало противоречий. С одной стороны, это опасения Франции в связи с чрезмерным военным усилением Германии, а с другой — осторожность самой ФРГ и балансирование между европейским и трансатлантическим векторами в своей политике. Собственно, именно следствием такого балансирования и стал нынешний договор — громкий, символичный, но при этом не несущий никакого прорыва. Макрон — это, увы, не фигура масштаба де Голля, да и фрау канцлерин — не Адэнауэр. Они не повернут историю. Но, может быть, к счастью, и не разрушат.
Автор — политический обозреватель «Известий»
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
