В сухом остатке: как борьба за трезвость чуть не обернулась для США катастрофой
Идея запрещения употребления алкоголя стара, как и сам предмет, ее провоцирующий. Как только люди научились создавать пьянящие напитки, стали находиться те, кто употреблял их без меры, что приводило к печальным последствиям. «Вино от Бога, пьянство от дьявола», как говорили в Средние века. Естественно, находились правители, стремившиеся ограничить всеобщую радость. Обычно из этого мало что получалось. И, наверное, самый яркий и характерный пример того, что борьба с одним злом может привести к рождению зла гораздо большего, был явлен миру столетие назад в США. 16 января 1919 года после ратификации необходимым большинством штатов вступила в силу XVIII поправка к конституции страны — в день юбилея сухого закона (как он традиционно известен в России) «Известия» вспоминают его историю.
На пути к трезвости
Америка не вдруг пришла к сухому закону — первые требования запрета на торговлю алкоголем стали раздаваться сразу после войны за независимость. Британскую корону борьба за здоровье и нравственность переселенцев интересовала мало, казна же получала от торговли спиртным прибыль. Но после изгнания англичан голоса за запрет алкоголизации зазвучали всё громче. Более всех усердствовали радикальные протестанты — методисты, пресвитериане, баптисты, квакеры. А во второй половине XIX века влияние этих общин стало из нравственной сферы переходить в политическую. Так, в 1869 году была создана Партия запрета (The Prohibition Party), имевшая довольно серьезное влияние. Это была старейшая и на тот момент самая сильная из «третьих партий», считаться с которой вынуждены были и демократы, и республиканцы.
Эволюция пьяницы. Литография Натаниэля Керрье, поддерживающая движение воздержания, 1846 год
Постепенно всё большую роль начинали играть общественные организации вроде основанного в 1826 году Американского общества трезвости, Женского Христианского союза или Антисалунной лиги Америки. В некоторых штатах, в основном на юге, где поборникам трезвости удавалось прийти к власти, были введены жесткие ограничения на употребление алкоголя. Так, к 1914 году 15 штатов уже были объявлены «сухими» — производство и торговля спиртным в них были запрещены.
Мировая война и вступление в нее США подкинули сторонникам всеобщей трезвости новых козырей. Теперь речь шла о том, что сражающейся стране необходим хлеб для снабжения армии и помощи союзникам, и негоже переводить зерновые на изготовление спиртного. Любой выступающий против сухого закона мог быть обвинен в отсутствии патриотических чувств, что в военное время чревато серьезными проблемами. Сыграл и еще один фактор, довольно неожиданный: так исторически сложилось, что значительная часть пивоварен и винокурен в США держали выходцы из Германии, которая теперь превратилась во врага. Конечно, практически все хозяева алкогольных фирм уже давно были гражданами и, наверное, патриотами Америки, но это никого не волновало.
К 1917 году уже 36 из 48 штатов имели в своем законодательстве статьи об ограничении оборота алкоголя. Где-то он был запрещен полностью, где-то частично. Понятно, что в таких условиях предложение о введении всеобщего сухого закона было делом времени. И оно настало.
Конституционное большинство
Но для введения режима трезвости на всей территории США необходимо было принятие решения на федеральном уровне — путем внесения изменений в конституцию. 1 августа 1917 года XVIII поправка прошла сенат: 65 его членов выступили за, а 20 — против. Интересно, что голосование было не партийным — за сухой закон голосовали 36 представителей Демократической партии и 29 республиканцев. Против, соответственно, выступили 12 демократов и восемь республиканцев. В палате представителей, одобрившей поправку 17 декабря 1917 года, ситуация была аналогичной: среди демократов — 141 за и 64 против, а среди республиканцев — 137 за и 62 против. Четверо независимых парламентариев проголосовали за принятие поправки, двое — против. На следующий день, 18 декабря 1917 года, сенат 47 голосами против восьми принял резолюцию, передававшую поправку на ратификацию отдельными штатами.
Губернатор Джеймс П. Гудрич подписывает сухой закон в штате Индиана, 1917 год
16 января 1919 года XVIII поправка была ратифицирована представителями большинства штатов. Закон Вольстеда (по фамилии внесшего его на рассмотрение конгрессмена-республиканца от Миннесоты Эндрю Вольстеда), принятый осенью того же года, устанавливал новые правила для производства и оборота этилового спирта. Поправка вступила в силу частично через полгода, полностью через год — с ноля часов 17 января 1920 года. Это было оговорено в ее тексте, чтобы люди, прежде всего владельцы алкогольного бизнеса, успели подготовиться к грядущим переменам.
В соответствии с новым законом в стране полностью запрещалось промышленное производство, перевозка и торговля (включая экспорт и импорт) любой алкогольной продукцией крепостью выше 2,75 градуса. Однако частное владение, хранение и употребление алкоголя законом не возбранялось, во всяком случае, никаких санкций за это не было предусмотрено.
В последние дни перед вступлением закона в силу возле винных магазинов выстроились огромные очереди, торговля велась под лозунгом «Last Call (последний заказ, который делается перед закрытием бара): у тебя осталось мало времени, а у нас — запасов. Поспеши, а то останешься ни с чем».
Если нельзя, но очень хочется
Очень быстро стало ясно, что закон не работает, поскольку находится слишком много желающих его обойти. Только кончилась война, фронтовики вернулись домой, экономика была на подъеме. Американцам хотелось радости и веселья.
Раз есть спрос, будет и предложение. К тому же «запретный плод сладок», и употребление алкоголя превратилось в модную игру, в которой принимало участие практически всё взрослое население, особенно в городах. Забава была веселая, пьянящая, щекочущая нервы и практически безопасная — наказание грозило лишь организаторам, но не простым участникам. Впрочем, для создателей подпольной сети производства и потребления спиртного риск компенсировался огромными барышами.
Помощники шерифа уничтожают нелегальный алкоголь, Калифорния, 1932 год
Одной из главных ошибок властей оказалась непродуманная система обеспечения нового закона — контроля и наказаний. Предполагалось, что с этим могут справиться существующие органы полиции и суды, но это не сработало. Большинство полицейских и сами были не против пропустить стаканчик виски после трудового дня, поэтому к аналогичным слабостям сограждан относились с пониманием, а суды вскоре были завалены исками ушлых адвокатов, которые пользовались размытостью формулировок закона Вольстеда. У населения в погребах оказались почти неистощаемые запасы спиртного, что само по себе не возбранялось законом, а доказывать, что эти запасы нелегально пополняются, должны были не обвиняемые, а полиция. Сотрудников не хватало, желания сражаться за народную трезвость у них не было никакого, да и санкции в случае успеха были мизерные — уничтожение контрабандного пойла и небольшой штраф.
Подпольные заведения, известные как speakeasy (примерно можно перевести как «неболтайка»), можно было найти повсюду. Нужно было подойти к двери без вывески, постучать и негромко сказать кодовую фразу вроде «я от Гарри». Внутри оказывалось заведение, где играла музыка, а бренди и виски текли рекой. Полиция могла проникнуть на частную территорию лишь с санкции суда, но владельцы обычно узнавали об операции загодя. Заведения подобного рода были рассчитаны на разный кошелек и могли напоминать как дешевые салуны для пролетариата, так и фешенебельные рестораны с изысканными напитками и яствами для аристократии. По некоторым данным, общее число подпольных speakeasy превышало число официальных баров, существовавших до принятия сухого закона.
Существовало довольно много вполне легальных и весьма курьезных способов обхода новых правил. Скажем, производители приспособились выпускать «полуфабрикаты» для изготовления алкогольных напитков. Например, к бочке с виноградным соком прилагалась инструкция, где подробно описывалось, сколько грамм дрожжей нельзя добавлять к ее содержимому, чтобы (не дай бог!) в ней не начался процесс брожения, и при какой температуре ее нельзя выдерживать, чтобы не получить противозаконное вино. Достаточно было убрать частицу «не», и можно было готовить напиток. С аналогичными инструкциями продавали и разобранные самогонные аппараты. Можно было приобрести виски в аптеках, поскольку какой-то находчивый предприниматель зарегистрировал его как лекарственный препарат, снимающий стресс и помогающий при респираторных заболеваниях. Продавали виски строго по рецепту врача, но какой же доктор откажет своему пациенту в таком приятном лекарстве?!
Мужчины и женщины пьют пиво в баре в штате Луизиана, 1938 год
Теневой рынок алкоголя приносил колоссальные барыши. Наживались и производители, и контрабандисты-бутлегеры, возившие товар из Канады и Мексики, и содержатели подпольных питейных заведений. Естественно, контролировали всё это мафиозные кланы, в карманах которых и оседали миллионные барыши. Поставленные в довольно нелепое положение полицейские и контролирующие органы почти повсеместно не смогли избежать коррупционного соблазна и обратили безнадежную борьбу с пьянством на пользу своему карману. Где-то мафиози на корню скупили городскую власть и полицию, как, например, в Чикаго, где царствовал знаменитый Аль Капоне, в других местах «оборотни в погонах» поставили мафию под контроль и фактически руководили подпольным бизнесом. Почти открытое сращивание мафии, полиции и политической власти сделало борьбу за трезвость совершенно карикатурной.
Внакладе оставалась лишь государство. Мало того, что бюджет лишился примерно $500 млн (более $7 млрд в нынешних ценах) в год налоговых поступлений от акцизов на алкоголь, теперь властям нужно было тратить дополнительные средства на борьбу с бутлегерством и торговлей спиртным. Разразившийся в 1929 году кризис, получивший в истории имя Великой депрессии, добавил аргументов сторонникам отмены сухого закона: отныне тратиться на поддержание нравственности стало просто опасным для экономики.
Закончилось всё достаточно логично — борьба с сухим законом стала таким же политическим лозунгом, как некогда борьба за его введение. Сыграл на этом Франклин Делано Рузвельт, во время предвыборной кампании пообещавший отмену XVIII поправки. Обещание он выполнил: в декабре 1933 года была принята XXI поправка к конституции США, отменившая «обязательную трезвость».
«Если будет 25, снова будем Зимний брать»
В целом опыт американского сухого закона считается провальным. Апологеты трезвости пытались говорить об уменьшении употребления алкоголя, но они оперировали лишь официальными данными, теневой же рынок никто не считал. В реальности пить меньше не стали. А некоторое уменьшение смертности от вызванных пьянством болезней оказалось перечеркнутым взрывным ростом гибели людей от употребления суррогатов и некачественного алкоголя. Резко возросло и употребление наркотиков, которые ранее в США популярностью не пользовались.
Полицейский с разбитым автомобилем и конфискованным самогоном
Вред от запрета на алкоголь связан еще и с тем, что в этих условиях потребители стали предпочитать более крепкие напитки легким виноградным винам и пиву. Бутлегерам проще и выгоднее было их провозить, и они быстрее давали «результат». Сухой закон отменили, а привычка к крепкому алкоголю осталась. Например, пивная отрасль в США так и не смогла полноценно восстановиться, а сегмент небольших семейных пивоварен, которые производили качественный продукт в ограниченных объемах, был уничтожен под корень. В 1930-е годы появились промышленные пивные концерны, но законодателем мировой пивной моды Америка не стала, несмотря на солидный объем потребления. Аналогичная ситуация с виноделием — большая часть качественных виноградников на юге страны (прежде всего в Калифорнии) была уничтожена или переориентирована на столовые сорта. Выйти на былой уровень им удалось только к концу XX века.
Интересно, что Америка в своих ошибках была не одинока, примерно в те же годы еще несколько стран пытались с помощью запретов бороться за народную трезвость. Так, в Российской империи ограничение на торговлю алкоголем ввели в 1914 году. Спустя два года депутаты-крестьяне И. Т. Евсеев и П. М. Макогон вообще внесли на рассмотрение Думы законодательное предложение «Об утверждении на вечные времена в российском государстве трезвости», но оно не прошло. Большевики, разрушая «весь мир насилья», оставшийся в наследство запрет на торговлю спиртным, тем не менее, поддержали: уже 8 ноября 1917 года, на следующий день после взятия Зимнего, Петроградский военно-революционный комитет издал приказ, который гласил: «впредь до особого распоряжения воспрещается производство алкоголя и всяких алкогольных напитков».
Сам вождь пролетариата, хотя по воспоминаниям соратников и был не прочь пропустить кружечку-другую в годы изгнания, был категорически против алкоголя в новой России.
В.И. Ленин, из выступления на X Всероссийской конференции РКП(б) (ПСС, т. 43)
«...в отличие от капиталистических стран, которые пускают в ход такие вещи, как водка и прочий дурман, мы этого не допустим, потому что как бы они ни были выгодны для торговли, но они поведут нас назад к капитализму, а не вперед к коммунизму...»
Первые послабления были сделаны лишь после перелома в Гражданской войне: в начале 1920 года новая власть разрешила производство и продажу виноградных вин крепостью до 12 градусов, в конце 1921-го разрешенная «убойная сила» была поднята до 20, вскоре было легализовано и пиво, а с 1923 года в продаже появилась и водка, получившая в народе название «рыковка», по фамилии тогдашнего предсовнаркома А. И. Рыкова.
Полицейский рейд по конфискации нелегального алкоголя в Канаде, 1925 год
В 1919-м вступил в силу сухой закон в Финляндии, в 1922-м в Швеции. Были попытки законодательного запрета на спиртное в Норвегии и Исландии. Везде заканчивалось примерно одним и тем же — самогоноварением, контрабандой, коррупцией. После этого все страны перешли от бесполезных запретов к воспитанию правильных традиций потребления спиртных напитков — ограничению времени продаж и постепенному мягкому вытеснению крепкого алкоголя сухими виноградными винами, хорошим пивом, сидром и т. д. На сегодня это общепринятая в мире практика, дающая отличный результат. Все страны, в которых правительство заботится о здоровье людей, стараются вести протекционистскую политику в отношении производителей и продавцов доступного и качественного, а главное, натурального некрепкого алкоголя.
Исключение было одно — антиалкогольная кампания второй половины 1980-х в СССР. Массовое вырубание собственных элитных виноградников под видом борьбы с алкоголизмом (в основном водочным) иначе как сумасшествием и вредительством назвать трудно. Впрочем, история расставила всё по местам.
