Ленивцы и любовницы: московские театры занялись большими форматами
Зимние московские премьеры наполнят вас всей гаммой чувств — от печали до радости, от скуки до восторга. «Известия» — о главных столичных спектаклях декабря.
«Обломов»
Театр им. Вл. Маяковского
Каждая новая работа художественного руководителя Театра им. Вл. Маяковского Миндаугаса Карбаускиса — событие для театралов и критиков. Вот и только что сыгранного «Обломова» средства массовой информации загодя объявили и самой ожидаемой и даже главной премьерой сезона.
Первые показы разделили публику: вроде бы спектакль тонкой выделки, поставлен в классической манере, виртуозно и не без иронии, в уютных, почти что музейных декорациях от Сергея Бархина, с подробными костюмами от Марии Даниловой (один необъятный халат Обломова чего стоит!) и с нежным саундтреком Фаустаса Латенаса, да как-то всё странно, абсурдно, тягуче... Одни в восторге от неспешности и размеренности зрелища, другие жалуются на скуку, монотонность и винят свои перегретые ожидания.
Для выбора именно этого материала имелись формальные причины — 160 лет хрестоматийному роману Гончарова (он был опубликован в 1859 году) и грядущее в январе 60-летие одного из «первачей» Маяковки Анатолия Лобоцкого (народный артист России бенефисно сыграл обломовского слугу Захара). Но наивно полагать, будто эти круглые даты могли всерьез повлиять на решение такого большого художника, как Карбаускис, давно, успешно и трепетно работающего с выдающейся литературой. Причины поговорить об обломовщине явно иные и возникли они у литовского маэстро, конечно, не вчера.
«Обломов» театр имени Маяковского
Более того, режиссер сам взялся написать инсценировку и обошелся с сюжетом довольно решительно, убрав большую часть персонажей. В программке — всего пять действующих лиц. И даже Андрей Штольц остался за кадром. «Как можно без Штольца? Весь смысл меняется! Как безалкогольная свадьба!» — возмущался один из зрителей. Оказывается, можно.
В спектакле Карбаускиса, особенно в первой части, главными становятся отношения двух одиноких людей — Обломова (в его роли — прошлогодний лауреат «Золотой маски» Вячеслав Ковалев, и этот кастинг многих удивил, поскольку по характеру Ковалев — анти-Обломов, роль для него на сопротивление) и Захара (Лобоцкий играет слугу уже в третьем спектакле худрука Маяковки). Они и обожают друг друга, и ненавидят, и терпят всю жизнь, а главное — ничего не хотят в этой жизни менять, мечтая о каком-то чуде. И это неспешное счастье ожидания счастья откроется и тем, кто попадет на одну волну с создателями спектакля.
«Один день в Макондо»
Студия театрального искусства
Если помните, Альберт Эйнштейн объяснял свою теорию относительности так: когда сидишь на раскаленной плите минуту, то она кажется часом, а когда красавица сидит у тебя на коленях, то час кажется минутой. То же самое — час как один миг — можно сказать о длинных спектаклях, если их создатели отмечены талантом. Непривычно потратить на представление больше полутора-двух, максимум трех часов? У древних греков спектакли вообще шли от рассвета до заката. И ничего, выдерживали.
История русского театра знает немало примеров, когда зрелище длится гораздо дольше привычных двух актов, а зрители при этом не томятся от скуки. Из недавнего можно вспомнить «Берег утопии» в РАМТе, «Улисса» в Мастерской Петра Фоменко и «Тихий Дон» в санкт-петербургской «Мастерской». Или уже ставших театральной легендой «Бесов» в постановке Льва Додина. Как правило, в основу подобных эпопей ложится большой роман.
«Один день в Макондо» в Студии театрального искусства вырос из магической прозы нобелевского лауреата Габриэля Гарсиа Маркеса. Прежде всего из «Ста лет одиночества». Режиссер Егор Перегудов перенес на профессиональную сцену выпускную работу, сделанную им со студентами ГИТИСа курса Сергея Женовача.
«Один день в Макондо», Студия театрального искусства
Жизнь нескольких поколений колоритной семьи Буэндиа со всеми ее страстями, рождениями, любовями, смертями мелькает в трагикомическом калейдоскопе. Минималистическими средствами — куски льда, струи воды, разноцветная пыль, дым, почти без декораций, порой на узкой полоске сцены творится захватывающее действие. Энергия молодых артистов (в этом многонаселенном спектакле не хочется выделять кого-то особо) передается зрителям — после долгого дня в театральном Макондо домой шагаешь, не чувствуя усталости.
Играют «Один день...» по уикендам, и, по мнению многих зрителей, это идеальный вариант выходного дня. И все-таки провести в стенах театра девять часов, пусть даже с двухчасовым перерывом на латиноамериканский обед, по силам далеко не каждому, поэтому неофитам стоит подумать перед покупкой билета.
«Любовницы»
Театр Наций
Режиссер Светлана Землякова предпочитает чаще иметь дело с современной прозой, чем с новой драмой. Одна из ее недавних работ — «Сергеев и городок» по роману Олега Зайончковского в Театре им. Евг. Вахтангова. Для дебюта в Театре Наций Землякова выбрала роман нобелевского лауреата Эльфриды Елинек, опубликованный в 1975 году.
Для скандально известной Елинек это сочинение стало переломным в карьере. Критики назвали его марксистко-феминисткой пародией на патриотический роман, и с тех пор давать пощечины западному обществу станет для автора любимым видом спорта. Этот сухой, жесткий и по-своему музыкальный текст о том, как трудно быть женщиной в мужском мире.
Две молодые австрийские провинциалки, Бригитта (Елена Николаева) и Паула (Наталья Ноздрина), параллельно ведут борьбу за свое нехитрое женское счастье, а заключается оно в том, чтобы всеми правдами и неправдами выйти замуж. «Мужчины бывают настоящими свиньями...» — поют любовницы, однако ради своей цели и смены статуса они готовы и на боль, и на унижение, и на шантаж беременностью.
Малая сцена Театра Наций, где играют спектакль, поделена на квадраты. Трактовать эти рамки-ячейки-ринги-шахматные клетки можно по-разному. В их замкнутом, заданном и запрограммированном пространстве и живут, точнее, выживают персонажи.
Светлана Землякова поставила спектакль темпераментный, ироничный, изобретательный, цепляющий, но он отнюдь не для тех, кто идет в театр развлечься или тем более отдохнуть. За отдыхом лучше в баню. С любовницами.
«Любовницы», Театр Наций
«ХХ век. Бал»
МХТ им. А.П. Чехова
Прежний руководитель Московского Художественного театра Олег Табаков иронично называл МХТ театральным супермаркетом. Однако в его ассортименте до нынешнего декабря не было хореографического спектакля, а ведь драматические артисты танцуют сегодня почти повсеместно, этим уже не удивишь, и главные столичные театры-ньюсмейкеры выпустили даже не по одному спектаклю, где слова заменены жестами.
Хореограф и режиссер Алла Сигалова заполнила эту лакуну в обширном репертуаре МХТ. Жанр обозначен как «Отражения памяти в двух частях с прологом, музыкой и танцевальными этюдами». Свой мультимедийный бал она назвала жестом любви и уважения людям XX века и самой эпохе.
Соавтором Сигаловой по драматургической части зрелища и его продюсером стал Константин Эрнст. Еще одно громкое имя — историк моды и коллекционер Александр Васильев, который предоставил аутентичные костюмы. Остальные придумала Мария Данилова.
На каждое десятилетие в этом танцевальном вихре отводится по 10 минут. Музыкальный материал — от Вертинского до группы «Би-2» и, разумеется, много шлягеров советских композиторов, поскольку большая часть истории России в минувшем веке прошла при советской власти. И сопровождала эти события отнюдь не только музыка побед и великих свершений.
«Бал» — не из тех спектаклей, куда идут ради звезд. В программке — четыре десятка имен, самые известные для широкой публики — Ирина Пегова и Агния Дитковските, остальные больше известны записным театралам. Это молодое и среднее поколение артистов Московского художественного, которые играют и реальных героев века — Есенина, Блока, Маяковского, и архетипических — солдат, стиляг, фарцовщиков, хиппи, и вымышленных — трех чеховских сестер или Комиссара из «Оптимистической трагедии» Вишневского. Один из участников, Павел Ващилин, в интервью «Известиям» назвал «Бал» «спектаклем-мечтой, после которого и артисты, и публика становятся лучше, добрее и веселее».
Так что для посещения в эти праздничные зимние дни трудно выбрать что-нибудь более подходящее, тем более что одна из частей исторического сигаловского «Бала» — запись новогодних приветствий Ельцина и Путина.
