Соль и пустошь: фестиваль NET представил антивоенный спектакль
В Москве проходит ХХ театральный фестиваль NET. Программа трехнедельного форума направлена на распространение современного искусства в России и знакомит публику с последними достижениями европейского драматического и музыкального театра. Среди спектаклей — авангардные интерпретации классики («Другие люди», рэп-читка пьесы Дороты Масловской), постановки, основанные на событиях жизни реальных людей («Суд над Джоном Демьянюком» Ильи Мощицкого, балет «Камилла» Анны Гарафеевой) и интерактивные авторские перформансы.
Одним из таких открытий стала «Соль земли», представленная на сцене Театра Наций израильской труппой Hazira Performance Art Arena. Взяв за основу роман Амоса Кейнана «На пути в Эйн-Харод», режиссер Цви Саар поставил спектакль о стремлении к свободе, иллюзорности мечты и кратковременности человеческой жизни. Камерный перформанс являет собой побег из реальности в несуществующий мир. Спасаясь от войны и смерти, герой в облике безликой безымянной куклы по выжженной войной земле мчится в призрачный оазис.
«Моя душа и память мертвы, жив только я сам», — говорит марионетка перед началом странствий. Беглецу нечего ждать и некого терять; его единственная цель — путь, поэтому желание добраться до последнего пристанища достигает вселенских масштабов. Ради него он готов убивать и быть убитым. Эту идею Саар передает чередой случайных встреч мятежника с арабским солдатом, падшей женщиной, беглянкой из военного штаба, каждая из которых заканчивается трагедией. Но мечта оказывается тщетной. Прибыв в Эйн-Харод, герой видит ту же пустошь, что и везде.
Для воплощения холодной, мертвой атмосферы режиссер рассыпал по сцене соль. Помимо исполнения метафорической функции (в священных еврейских книгах это символ бесплодной земли и заблудшей души) соль в постановке еще и эффектный театральный атрибут. Из нее можно построить гору, возвышающуюся над Иудейской пустыней, растереть по полу, изобразив снежную степь, разбросать в воздухе, создав облако соляного дыма (художники Робин Фрохард, Этти Саар и Джессика Скотт). Чем постановщик регулярно пользуется, удивляя зрителя умением создавать пейзажи.
Символическое на первый взгляд действо имеет глубокую личностную окраску: в роли чтеца выступает сам Саар, декламирующий строки романа. Многосмысловой словесный ряд, от натуралистического описания постельных сцен до пространных размышлений о вечности, впечатляет выразительными деталями. А его подача — ярким эмоциональным посылом и шумовым саундом: повествование инкрустировано звуками выстрелов, гулом двигателя вертолета, пронзительным воем сирены (звуковое сопровождение Роны Кейнан). Тем острее в финале воспринимается звенящая тишина, олицетворяющая конец пути.
Монолог рассказчика снимает необходимость иных поэтических пластов в спектакле, поэтому игра актеров уступает место их мобильному взаимодействию с аксессуарами. Сопровождая героя в Эйн-Харод, артисты переставляют крошечные бумажные домики, везут пластмассовые танки, возводят целлофановые пещеры, шаг за шагом сотворяя (а затем разрушая) хрупкий мир. Эффект сиюминутного рождения постановки подкрепляет наличие камеры (видеохудожник Айя Цейгер), которая снимает и в режиме онлайн транслирует действие на экран в десятикратном увеличении.
