Ушел из жизни Шарль Азнавур — возможно, последний выдающийся певец в своем жанре. Можно было бы сказать «эстрадный певец», но это определение совсем ему не подходит. Он обладал качествами, которые у нас не ассоциируются с эстрадой: творчество Азнавура было глубоким, проникновенным. И он, конечно, был больше, чем просто исполнитель. Прежде всего, он был выдающимся композитором, поэтом, актером.
Я имел счастье быть с ним знакомым и не раз бывал на его концертах — он приезжал в Россию часто, причем уже в преклонном возрасте, когда люди предпочитают никуда не выбираться. Каждый раз, видя его афиши, я думал: «Наверное, последний раз. Надо бы сходить». Но он снова и снова возвращался, сохраняя жажду творчества до самой смерти.
Что удивительно, несмотря на внушительные годы, сохранял он и свои вокальные данные, и умение взаимодействовать с публикой. Даже в 90 он здорово пел, держал зал, его голос звучал... Конечно, возраст так или иначе сказывался на тембре, но он компенсировал это мастерским умением создать особую, задушевную атмосферу, в которой уже не обращаешь внимание на какие-то технические нюансы, а просто попадаешь в плен обаяния артиста.
Однажды после концерта я зашел к нему в гримерную. Он выглядел уставшим, но был очень приветлив, и мы прекрасно поговорили. Еще раз судьба свела меня с ним на другом конце Земли — в Нью-Йорке. Это был забавный и немного грустный эпизод. Мы с женой шли по Бродвею после вечернего спектакля. В это время из бродвейских театров выходит огромное количество людей. В результате на площади собирается, может быть, тысяч двадцать. И вдруг мы видим, что посреди этой бескрайней толпы стоит Азнавур. Его никто не узнает, вокруг нет кольца поклонников, у него не просят автографы и фото. И я понимаю, что он от этого страдает. Мы с женой подходим: «Господин Азнавур, мы счастливы вас видеть». Он расцвел! «Боже мой, вы меня узнали». — «Конечно, но мы не американцы. Мы из России». — «О, Россия, моя любимая Россия!»
К нашей стране он действительно был неравнодушен. Его связь с Россией была не только в регулярных гастрольных визитах. Одна из лучших его песен — «Вечная любовь» — прозвучала в фильме Александра Алова и Владимира Наумова «Тегеран-43». Она стала настоящим суперхитом, супершлягером. Все наши артисты, да и, кажется, вообще все, кто мог петь, ее исполняли. Хотя композиция эта непростая, гармонически и мелодически прихотливая.
Мы с детства знали его репертуар, и он всегда был для советской и российской публики своим. Азнавур прекрасно чувствовал русскую музыку — и романсы, и цыганские песни, и песни эмиграции. К России он относился как к одной из своих родных стран — наряду с Армений и Францией. И, конечно, для него было важно, что Россия и Армения — очень близкие страны.
Его уход — огромная потеря, но я уверен, что благодарная память о Шарле Азнавуре останется в России навсегда и очень многие люди будут вспоминать его песни. Символично, что он ушел в 1 октября, в Международный день музыки. Он был музыкой и останется ею.
