«Жители многих стран хотели бы, чтобы Путин был их президентом»
Санкции — признак большой слабости, от них в первую очередь страдают те, кто их вводит. Об этом в интервью «Известиям» в ходе ПМЭФ-2018 заявил председатель совета директоров банка «Интеза», президент ассоциации «Познаем Евразию» Антонио Фаллико. По его словам, ограничительные меры против России должны быть пересмотрены. Он также рассказал о процессе перехода мира к многополярности и стагнации американской экономики.
— Политическая ситуация такова, что мы находимся в системе санкций, которые США ввели против российских компаний. В начале апреля сложилась неприятная ситуация. Одно из последствий — рост цен на алюминий. Какие потери может понести экономика США и мировая экономика в целом из-за санкций?
— Политика санкций — тупиковая. Она ведет в никуда и наносит ущерб странам, которые их вводят. В краткосрочной перспективе санкции скажутся на российских предприятиях, в том числе на крупных, вы упоминали предприятия по производству алюминия. Но в средней и долгосрочной перспективе санкции в большей степени ударят по компаниям тех стран, которые их ввели.
— Санкции касаются каким-то образом и Италии.
— Италия до сих пор была в числе тех стран, которые участвовали в политике санкций. Я не уверен, что это продолжится и дальше. Большинство стран Евросоюза, которые поддерживали санкции, уже не просто выступают против них, а при определенных обстоятельствах могли бы проголосовать против. Мы видели, что в случае с Ираном европейские страны выступали и выступают против. Надеюсь, что это создаст условия для того, чтобы был пересмотрен и подход к России.
— Россия должна отвечать на эти санкции или санкционная война только ухудшает экономическую ситуацию во всем мире?
— Санкции являются признаком большой слабости. В данном случае санкции имеют коммерческий внешний вид, но на самом деле являются элементом торговой войны. Отвечу так: Россия, конечно, не может сидеть сложа руки, но она должна демонстрировать открытость, которая обескуражит всех ее противников.
— Мы внимательно следим за тем, как сейчас формируется правительство в Италии. Насколько силен вес у современных политиков, экономистов, чиновников в Италии, чтобы представлять точку зрения Европы в отношении санкций?
— К сожалению, Италия в Евросоюзе не играет первую скрипку.
— Когда-то играла.
— Вы правы, но в настоящее время она должна договариваться как с Германией, так и с Францией. Я глубоко убежден, что немецкая и французская экономики уже не могут себе позволить механически поддерживать санкции и участвовать в них. Вспомните недавние переговоры канцлера Ангелы Меркель с российским президентом. Несмотря на ее идеологическую закрытость, Меркель признает, что газопровод «Северный поток – 2» должен быть построен. Эммануль Макрон, несмотря на то что он говорил и, главное, делал, был в Петербурге. Мы можем только представлять себе, насколько сильное давление оказывают французские компании на президента Макрона.
Французские банки должны иметь возможность работать в России, потому что складывается странное положение, когда французские компании, которые хотят развивать свой бизнес в России, приходят за финансированием к нам. Я думаю, что в таком контексте политика Германии и Франции может согласовываться с политикой, которую будет проводить будущее правительство Италии. Это не фантазии — это необходимость для бизнеса. Уже три года бизнес находится в тюрьме и не может развиваться так, как он хочет. Я надеюсь, что это положение изменится как можно скорее.
— Французские компании приходят к вам за финансированием. А как банк «Интеза» чувствует себя в России? Какие проекты сейчас реализуете? Каким видите свое будущее в России?
— Мы продолжаем работать с российскими компаниями, в том числе крупными,, — как с государственным участием, так и с частными. Конечно, мы тоже немного «хромаем» из-за санкций. По некоторым из наших клиентов санкции ударили. Мы международная группа и должны быть дисциплинированными и выполнять санкции, но мы не сидим всё это время без дела в ожидании того, что однажды их отменят. Во-первых, мы идем финансировать отрасли, которые не попадают под санкции, во-вторых, увеличиваем финансирование малого и среднего бизнеса, в-третьих, оказываем давление как на наше правительство, так и на правительства других европейских стран, если есть такая возможность, чтобы санкции отменили как можно скорее.
— Политика и экономика взаимосвязаны. Мир сейчас многополярный или однополярный?
— В настоящее время мы переживаем эпохальный переходный период. По сути, в мире уже сложилось несколько полюсов, но силы, которые за три десятка лет привыкли быть мировым жандармом, не могут с этим смириться. Американская экономика находится не в идеальном состоянии. Я не настроен антиамерикански, но как объективный наблюдатель вынужден констатировать, что американская экономика уже очень давно находится в фактической стагнации. Она уже не может себе позволить содержать 130–140 военных баз по всему миру. Госдолг Америки возрастает на $1 трлн ежегодно. Нельзя решать имеющиеся проблемы путем развязывания конфликтов в разных частях мира. Но если мы скажем, что американский век закончился, мы скажем глупость. Мы находимся в процессе. Это очень медленный переходный период. Второй экономикой мира уже стал Китай. Россия тоже выходит на первые роли благодаря как своему военному потенциалу, так и возможностям экономики. Ваш президент настолько популярен, что жители многих стран, в том числе европейских, хотели бы, чтобы он был их президентом.
— В связи с этим политика Дональда Трампа останется такой же агрессивной и непредсказуемой?
— Думаю, что нет. Трамп — пленник самого себя. Трамп не мог даже предполагать, что давление демократов и истеблишмента будет таким сильным, что он окажется на пороге импичмента. Если в Соединенных Штатах внутреннее положение стабилизируется, положение Трампа если не усилится, то по крайней мере будет более сбалансированным. А сериал с прокурором Мюллером рано или поздно закончится, я уверен, что уровень агрессивности пойдет на спад. Он в определенном смысле отражает настроения большинства американского общества, которое хочет иметь мирные отношения с Россией.
— Политическая ситуация вокруг России меняется: приезжают Ангела Меркель, Эммануэль Макрон и Синдзо Абэ. Можем ли мы говорить, что агрессивная риторика западных стран расходится с реальной экономикой и теми реальными действиями, которые они предпринимают?
— Думаю, что это так, но вы забыли упомянуть премьер-министра Индии Нарендра Моди. Они ищут хороших отношений с Россией, потому что понимают, что они являются основополагающими для нормального развития международной обстановки. Господин Абэ неслучайно периодически забывает упоминать, что, с его точки зрения, именно он является хозяином Курильских островов. Мы знаем, что японская экономика находится в стагнации уже 18 лет. Макрон приезжает, потому что хотел бы получить от России поддержку в вопросе об увеличении роли Франции в Европе и мире.
Вы правы в том, что под этим лежит финансовая подоплека. Для всех европейских стран Россия является мостом к Китаю и другим азиатским странам. Они не смотрят на Россию и ее экономику как на отдельную единицу, но как на двигатель экономики и отношений от Атлантического океана до Тихого.
— Не могу не спросить вас как итальянца: вы не жалеете, что не попали на главное событие этого года в России — чемпионат мира по футболу? Что вы ждете от мундиаля?
— Не участвовать в чемпионате мира стыдно для нас. Вы знаете, что итальянцы сначала говорят о футболе, а потом о собственной семье. Я думаю, что итальянцы приедут сюда и будут болеть за Россию.
