«Россия — это большое поле для инвестиций»
Санкции дали российской экономике импульс для развития. Об этом в интервью «Известиям» во время Первой международной встречи в австрийском Альмдорфе заявил глава банка «Интеза», президент итальянской некоммерческой организации «Познаём Евразию» Антонио Фаллико. Он рассказал о перспективах инвестиций в Россию, последствиях глобальной санкционной войны и технологической революции в финансовой сфере.
— Как повлияла на мировую экономику затянувшаяся санкционный война?
— Мы живем в период кризиса не только политических, но и коммерческих отношений. Обострение этих отношений ничего хорошего никому не сулит. Если будут новые санкции, то они окажут более негативное воздействие на те страны, которые их введут, чем на те, против которых они направлены.
— Стоит ли ждать смягчения геополитических отношений в ближайшее время?
— Не думаю, что в краткосрочной перспективе что-то существенно изменится. Но глобальное экономическое положение может ухудшиться. Системный кризис, связанный с проблемами современного развития, не преодолен. Я всегда сравниваю эти процессы с теми, что происходят в недрах Земли — то, что там накапливается, в какой-то момент может оказаться на поверхности. Когда для всех настанут трудные экономические времена, мир поймет негативные последствия геополитических решений, но боюсь, что будет поздно.
— Что будет с российской экономикой по итогам 2018 года? Каков ваш прогноз?
— Вне зависимости от желания других стран Россия продолжит двигаться по пути своего собственного развития. Естественно, международная конъюнктура его задерживает. Мы ожидаем рост ВВП на уровне 1,5–1,8%. Россия может участвовать в достаточно широком круге союзов и альянсов. Я думаю, что Европа в данном случае не может занимать пассивную позицию. Она должна принимать самостоятельные решения, не зависящие от США. В настоящее время дипломатическая активность велика, многие европейские правительства недовольны положением дел. Они могли бы дистанцироваться от санкционной политики. Но в любом случае в краткосрочном и даже среднесрочном периоде мы не можем ожидать каких-то существенных изменений.
— Как, с вашей точки зрения, санкции повлияли на российскую экономику? Они действуют уже несколько лет.
— Санкции и вызванные ими контракции уже дали позитивный импульс для развития российского сельского хозяйства. Сейчас нельзя сказать, что российская экономика или бюджет полностью зависит от цен на нефть и на газ. Если посмотреть на статистику, то можно увидеть, что экспорт российских несырьевых товаров превысил 40%.
— А как противостоять негативному влиянию ограничений? Нужен ли решительный шаг — цифровизация, технологический прорыв?
— Санкции предполагают своего рода блэкаут на получение финансовых ресурсов. Ответная политика состоит в том, чтобы создавать условия для тех компаний, которые инвестируют в Россию. А Россия — это большое поле для инвестиций. Технологический и инновационный сектор может стать локомотивом российской экономики. На ПМЭФ-2018 мы проведем Innovation Day (День инноваций. — «Известия»), где представим те отрасли и направления работы, в которые Россия сегодня готова соинвестировать с другими странами. Например, в рамках модели «сделано с Италией» в области агропромышленного комплекса. Но речь может идти и о Германии, и об Австрии, которая инвестировала в Россию уже больше $9 млрд. Поэтому развитие может обеспечиваться не только путем кредитования, но и путем инвестиций. Но кредиты тоже вернутся, потому что санкции закончатся.
— «Интеза» — давний партнер многих российских компаний. Какие проекты вам сейчас интересны в России, в каких секторах экономики?
— У нас есть проекты с крупными российскими компаниями. В основном они связаны с инфраструктурой и с энергетикой тоже. Мы также развиваем отношения со средними компаниями. Мы продолжим работу и будем расширять наш бизнес.
— Вы будете принимать участие в финансировании «Северного потока-2»?
— Сначала должны быть решены регуляторные вопросы. Если они будут решены положительно, то почему нет.
— Какие европейские страны заинтересованы в реализации этого проекта? Чьи голоса сильнее — согласных или несогласных?
— Я думаю, что больше тех, кто за, чем тех, кто против. Речь идет об энергобезопасности Европы. Мы знаем, что, например, газовые запасы Норвегии близки к исчерпанию. Без российского газа Европа не может обеспечить энергобезопасность. Тренд и прогнозы говорят о росте потребления газа, а где мы будем его брать?
— А американский СПГ?
— Сначала посмотрим, будет ли он. А во-вторых, посмотрим, будет ли он соответствовать рыночным условиям. Сейчас нефть стоит более $70 за баррель. Пару лет назад американцы продолжали добывать то, что называется сланцевым газом. Сейчас общие долги сланцевых компаний США составляют около $3 трлн, из сегмента ушли крупные игроки. К этой «старой любви» можно будет вернуться, но для этого нефть должна стоить $80–85 за баррель. А потом СПГ ещё нужно доставить в Европу. Сможет ли он после этого конкурировать по цене — неизвестно.
— В прошлом году ЦБ был вынужден санировать три крупных частых банка — «Открытие», Бинбанк и Промсвязьбанк. Как вы оцениваете текущее состояние финансовой системы России? Ждут ли нас похожие ситуации в будущем?
— Лично у меня были сомнения относительно судьбы этих банков еще несколько лет тому назад. Как говорят у нас на Сицилии, я ждал, что будет «бум». Но сейчас, глядя на российскую банковскую систему, я не думаю, что у системно значимых игроков будут какие-то проблемы. Я думаю, что ЦБ продолжит отбирать лицензии у тех, кто себя называет банками, но банками не является.
— В течение нескольких месяцев инфляция в России была менее 2,5%. Это может сказаться на темпах экономического роста?
— Мы далеки от нулевого уровня инфляции, как в Европе. Я часто не понимаю российские СМИ, которые всё время ноют. Когда инфляция превысила 10%, все кричали: «Волк, волк!» Я думаю, что инфляция 2,5–3% — это вообще классика из учебника. В теории инфляция должна быть естественным явлением, которое определяется рынком. Ее нельзя установить приказом. Я очень верю в регулируемый рынок, но я не верю ни в дикую систему, ни в ценовую диктатуру.
— В мире очень много внимания уделяется цифровым валютам. На ваш взгляд, какова роль этого инструмента в финансовой системе? Где можно приметить технологию распределенных реестров?
— В этом вопросе мы очень осторожны. Мы прекрасно знаем, что такое биткоин. Сейчас он — площадка для больших спекуляций. На эту мысль наводит огромная волатильность биткоина. Мы очень осторожны и не хотим ступать на тропу, которая не регулируется. Но вместе с тем мы занимаемся изучением этих вопросов вместе с рядом других европейских банков в интересах Европейской комиссии. Мы очень активно используем технологию блокчейн. Например, в системе оплаты аккредитивов: это существенно ускоряет процедуры, потому что сейчас они очень медленные с точки зрения документооборота, и повышает их надежность. Мы внимательно следим за революцией, которая происходят, но при этом мы очень осторожны.
— А какие еще проекты вам интересны в России? Может быть, в области науки или искусства?
— Как банк мы заинтересованы в развитии экономического сотрудничества с Россией, как и с 40 другими странами, где наш банк работает. Как и у всякого предприятия, у нас есть и социальные обязательства. На предстоящем ПМЭФ-2018 мы организуем концерт в Мариинском театре вместе с хором Королевского театра Турина. На этом же форуме второй год у нас будет работать итальянский ресторан, в этом году будет представлена кухня из области Пьемонт с шеф-поваром, который является обладателем звезды «Мишлен» из ресторана, чья история насчитывает 240 лет. Кроме того, в Русском музее мы выставляем икону, которая принадлежит банку «Интеза». А также в Эрмитаже будет выставка, посвященная минималистскому искусству. Это наша программа до конца мая. Поскольку Италия не пробилась на чемпионат мира по футболу, который пройдет в России этим летом, с одним из российских партнеров мы организуем футбольный матч между юношескими командами России и Италии. Мы надеемся, что он пройдет на Красной площади 12 июня.
