Не дождетесь
Группа немецких политиков призвала правительство Германии прекратить сотрудничество с Турцией в оборонной сфере. В частности, они предложили отказать Анкаре в модернизации танков «Леопард 2» немецкого производства (ранее предполагалось, что их защиту усилят, сделав танки менее уязвимыми для мин). Поводом для этого послужило использование Турцией «леопардов» в боях с курдами на территории Сирии. По мнению авторов инициативы, немецкое оружие должно использоваться против боевиков «Исламского государства» (ИГ, организация запрещена в России), но не для убийства курдов. Между тем применение танков в операции «Оливковая ветвь» придала новый импульс дискуссии о том, какую роль эти машины играют на поле боя. Что происходит с танками сегодня и как на их судьбу повлияют конфликты на Ближнем Востоке — разбирался iz.promo.vg.
Зарываем?
Почетную роль «могильщика танков» отводили множеству различных боевых систем. Скорострельные противотанковые пушки, реактивные гранатометы, ядерное оружие, управляемые ракеты, оснащенные этими ракетами вертолеты — пожалуй, наиболее заметные участники этого списка. Нередко танки сравнивали с линкорами (и вообще тяжелыми артиллерийскими единицами), чья эпоха завершилась после Второй мировой из-за прогресса авиации, а также появления противокорабельных ракет и ядерных боеприпасов. Тем не менее, в отличие от линкоров и артиллерийских крейсеров, танки не сошли со сцены и не прекратили развиваться, подстраиваясь под изменяющиеся условия.
Великая Отечественная война. Бои под Белгородом, 1943 год
Периодические эпизоды не самых удачных боев с использованием танков (будь то тяжелые потери израильских войск от противотанковых ракет в «войне Судного дня», российской армии — при первом штурме Грозного или иракских вооруженных сил — в обеих войнах в Персидском заливе) на поверку оказываются проблемой не самих танков как класса, а конкретных армий в конкретных условиях применения боевой техники. При этом очень часто эти проблемы в общественном сознании оказывались изрядно мифологизированными и преувеличенными.
Очередная церемония «похорон танка» началась в 2012-м, когда гражданская война в Сирии стала уносить многие десятки машин ежегодно — их как уничтожали, так и захватывали исламисты. Это были советские танки — Т-55, Т-62, Т-72, и некоторые наблюдатели на этом основании делали вывод о принципиальной устарелости и порочности отечественной танкостроительной школы как одной из основных причин потерь.
Тем не менее, после активизации боевых действий против ИГ (запрещено в России) в 2014 году уже на территории Ирака и начала войны арабской коалиции против хуситов в Йемене оказалось, что потери танков западной разработки в схожих условиях боевого применения ничуть не ниже, чем у советских машин, различаясь в соответствии с масштабом боевых действий и активностью применения противником современных противотанковых средств. Такая же ситуация сложилась и после начала столкновений с ИГ (запрещено в России) уже танковых частей турецкой армии, терявших как устаревшие западные машины — М60А3 и модернизированные М60Т, так и относительно современные Leopard 2A4.
Танк Т-55. Бойцы Сирийской арабской армии
Причины потерь оказывались на удивление схожими. В подавляющем большинстве случаев террористы добивались успеха, обстреливая неподвижно стоящие, плохо укрытые (или вообще не укрытые) машины, причем нередко делая 2–3 пуска ракет подряд с одной и той же позиции. При этом потери «Лео 2» остаются относительно ограниченными в первую очередь в силу малой численности этих танков в частях на востоке Турции.
Наименее пострадавшим в этих условиях по иронии судьбы оказался российский Т-90. Это логично, учитывая относительно небольшие масштабы его применения и тот факт, что машины этого типа эксплуатируются наиболее подготовленными подразделениями сирийской армии, часто — под плотной опекой военных советников. В итоге случаи, когда Т-90 подставлялся под огонь, в принципе были довольно редки, а случаи, когда этот огонь оказывался эффективным, и вовсе можно пересчитать по пальцам одной руки.
Не зарываем
Отрицать тот факт, что после окончания холодной войны темпы и разнообразие разработок танков заметно упали, сложно. В конце концов основу парка стран-лидеров в деле производства танков — России, США, Германии, Великобритании -— составляют машины, разработанные еще в 1970-х годах, и самым «молодым» здесь является французский «Леклерк», запущенный в серию в 1990 году. К этому же поколению относится и российский Т-90, учитывая, что по сути он представляет собой модернизированный вариант платформы Т-72, также дебютировавшей в 1970-х, и израильский танк «Меркава».
Тем не менее, разработки танков продолжались, в том числе и в странах «второго эшелона» — Китае, Южной Корее, Японии. К ним подтягивались и другие претенденты на собственную бронетанковую промышленность. Традиционные же законодатели танковых мод сосредоточились на совершенствовании ранее построенных боевых машин. В значительной части эта модернизация касалась именно повышения выживаемости танков в условиях локальных конфликтов — одним из наиболее заметных примеров такого рода является пакет Tank Urban Survival Kit (TUSK) для американских танков М-1 «Абрамс»
Иллюстрация танка «Абрамс» с установленным модернизационным пакетом повышенной выживаемости (TUSK)
Образовавшийся в 2000-е годы «застой» был прорван публичной демонстрацией нового российского танка Т-14 на унифицированной тяжелой гусеничной платформе «Армата», послужившей основой для разработки семейства бронетехники нового поколения, включая тяжелую БМП, САУ, и ряда других машин. Ответом стало появление франко-германского консорциума KANT, главная цель которого — создание танка нового поколения, способного противостоять «Армате». Выйти на испытания эта машина должна в следующем десятилетии.
Разумеется, жизнь танка на поле боя в последние десятилетия заметно осложнилась. Но для всех остальных классов боевой техники, уступающих танку по защищенности, она осложнилась еще сильнее — в конечном счете для оружия, рассчитанного на пробитие защиты современного основного боевого танка, все остальные машины по определению являются более легкой целью. Такие усовершенствования, как динамическая защита, комплексы активной защиты, средства постановки помех системам наведения управляемого оружия и прочее, не меняют ситуацию принципиально: танк с развитыми современными средствами защиты всё равно останется более сложной целью, чем любая другая машина с этими же средствами, просто за счет превосходства в бронировании.
Принципиально изменить эту ситуацию может только массовый выход на поле роботов, на которых в силу отсутствия необходимости защищать жизнь экипажа могут применяться иные компоновочные решения и способы защиты. Однако пока что наземные боевые роботы находятся примерно в той же фазе своего развития, что и танки времен Первой мировой, а главный вопрос их возможного применения остается открытым: как поведут себя роботизированные боевые системы, летающие или наземные, в случае столкновения не с бандформированиями в рамках локальных конфликтов, а с современными армиями, способными вести активную радиоэлектронную борьбу?
Пока ответ на этот вопрос не устроит военных, за будущее танка можно не беспокоиться.
