Начиная с эпохи Петра I, когда Россия вошла в семью европейских народов, наша страна пребывала в режиме «догоняющего развития». Российские и советские правители стремились сравняться с передовыми странами по таким показателям, как боеспособность вооруженных сил, развитие науки, внедрение новых технологий, качество образования и здравоохранения, производство мяса и молока. Порой это частично удавалось, а в некоторых отраслях мы и в самом деле были «впереди планеты всей».
Даже сегодня мы можем отыскать немало сфер человеческой деятельности, где Россия занимает ведущие позиции в мире, будь то создание квантовых компьютеров, строительство ледоколов или процент населения, пользующегося интернетом.
Но есть одна область, где мы отставали и отстаем катастрофически. Это уровень развития правосознания граждан. Подумать только: в Англии уже в 1215 году король Иоанн Безземельный даровал своим баронам Великую хартию вольностей, которая положила начало процессу обретения английскими подданными прав и свобод. Этот процесс шел крайне неровно и нередко трагично, порой переходя в ожесточенные конфликты и гражданские войны. Однако принятие в 1689 году «Билля о правах» ознаменовало становление правового государства. У нас же в 1698 году Петр I самолично рубил головы стрельцам и заставлял делать то же самое своих сподвижников. В Англии такую дикость невозможно было и представить. Даже лица, совершившие государственную измену, имели возможность защищать себя в открытом судебном процессе.
В России все попытки ограничения самодержавия, имевшие место в период Смуты, в начале правления Анны Иоанновны или в ходе подготовки восстания декабристов, неизменно заканчивались торжеством самодержавия и жестокими репрессиями в отношении участников конституционных проектов.
О законном и справедливом суде в России вплоть до судебной реформы Александра II невозможно было и мечтать. Характерно, что и Петр I, и Николай I ненавидели адвокатов, утверждая, что в России они не нужны и только мешают процессу судопроизводства. Но даже после судебной реформы 1864 года правовая культура оставалась на весьма низком уровне. В 1909 году выдающийся правовед Б.А. Кистяковский в сборнике «Вехи» пришел к горькому выводу: «Притупленность правосознания русской интеллигенции и отсутствие интереса к правовым идеям являются результатом застарелого зла — отсутствия какого бы то ни было правового порядка в повседневной жизни русского народа».
Большевистская революция, гражданская война, красный террор, полное уничтожение всей дореволюционной системы правосудия (включая фактическое упразднение независимой адвокатуры) и последующие трагические события, такие как насильственная коллективизация и большой террор 1937–1938 годов, стали торжеством массового беззакония. Где и каким образом в таких условиях могла сформироваться правовая культура? Ее подменило представление о «революционной целесообразности». Чудовищный факт: лауреат Нобелевской премии, писатель М.А. Шолохов публично сожалел о том, что его коллег по писательскому ремеслу Юлия Даниэля и Андрея Синявского судят с соблюдением внешних форм правосудия: не то бы сделали с ними в годы торжества «революционного правосознания»!
Начиная с 70-х годов ХХ века, когда массовые репрессии были уже в прошлом, в СССР сформировалась определенная система правовой защищенности. Гражданин, не выступавший открыто против советской власти, мог рассчитывать на то, что эта власть гарантирует его базовые социально-экономические права. С началом рыночных реформ в 1991 году эта система рухнула, и страна погрузилась в очередной «бал беззакония». Для преодоления последствий всех этих катаклизмов в лучшем случае потребуются десятилетия. Важно только двигаться в этом направлении, а не наоборот.
Сегодня мы можем говорить о двух прискорбных явлениях — правовом нигилизме и правовом инфантилизме. С одной стороны, очень многие убеждены, что единого правового пространства в нашей стране не существует: одни граждане находятся как бы выше закона, а другие — фактически вне закона. И это не преувеличение. Что сказать, например, о ситуации, когда люди, построившие свои дома на совершенно законных основаниях, получают судебное предписание, требующее снести эти строения за свой счет, только потому, что они каким-то образом помешали некоей могущественной корпорации? А коль скоро закон не защищает конкретного человека, этот человек также не считает нужным соблюдать закон. Зачем, скажем, платить налог с доходов, получаемых со сдачи квартиры, когда, во-первых, всё равно не проверят, а во-вторых, если и проверят, всегда можно будет сказать, что в квартире живет приятель, который ничего за нее не платит?
С другой стороны, многие граждане еще с позднесоветских времен привыкли к тому, что о соблюдении их прав заботится государство. В таком «инфантильном» правовом состоянии они пребывают и по сей день. Такие люди, не читая, подписывают различные договоры, будь то о приобретении квартиры, зарубежного тура или медицинской страховки или о получении «микрокредита». А потому удивляются, что остались ни с чем и ни один адвокат не берется им помочь, поскольку эти документы — филькина грамота.
В свое время мне пришлось заниматься проблемой обманутых дольщиков. Конечно, по большей части их ситуация — результат непроработанного законодательства и сознательного мошенничества недобросовестных застройщиков. Но все же у многих из них она могла бы быть иной, если бы, прежде чем подписывать соответствующий договор, они бы посоветовались с юристом.
Обретение правовой культуры подразумевает не только правовое образование, которое нужно начинать еще со школы. Оно включает каждодневный процесс утверждения законности. Безусловно, гражданское общество должно требовать соблюдения законов чиновниками всех уровней и добиваться привлечения к ответственности тех, кто эти законы нагло и публично попирает. Однако нередко бывает, что гражданин, громко и справедливо возмущающийся беззаконием власть имущих, находит для себя возможным заклеить номер автомобиля на платной стоянке, предложить взятку сотруднику ГИБДД, соглашается на получение «серой» зарплаты, приобретает заведомо контрафактную продукцию. При таком подходе беззаконие у нас будет воспроизводиться во все новых и подчас экзотических формах. И, наверное, каждому из нас настало время спросить: «Что делаю лично я для утверждения в нашей жизни правовой культуры?».
Автор — заслуженный юрист Российской Федерации, адвокат, профессор, доктор юридических наук
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
