«Кино становится политическим, когда зритель считает его таковым»
Один из самых авторитетных и влиятельных режиссеров французского авторского кино, призер крупнейших фестивалей мира Брюно Дюмон в России всегда был любим за сочетание мрачной реалистической традиции и слегка абсурдистское, чисто французское чувство юмора. Но в этот раз он сделал то, чего даже от него никто не ожидал: снял кино про вторжение инопланетян на Землю — кино остроумное, жестокое, хулиганское. 1 августа фильм выйдет в российский прокат, а пока «Известия» обсудили картину с режиссером и двумя актрисами — Анамарией Вартоломеи и Линой Кудри. Они сыграли главные роли в картине.
«Несмотря на цифровые технологии, человек остается зверем»
— Этот проект кажется самым безумным и непредсказуемым из всего, что вы вообще делали в своей карьере. Как он возник в вашей жизни?
Брюно Дюмон: Мы сейчас с вами на Земле, но мне всегда очень хотелось отправиться в глубины космоса. Научная фантастика — это вселенная, которая меня очень интересует, которая позволяет задавать очень глубокие вопросы о происхождении вещей, причем во вполне доступной форме. Мне очень хотелось противопоставить пространственную вселенную научной фантастики тому, что называется европейским натурализмом.
— Что было самым сложным? Финансирование и производство таких проектов обычно сводят с ума.
Брюно Дюмон: Всегда сложно финансировать фильм, но мы привыкли добиваться своего. В нашем случае это было особенно проблематично, так как было много графики и компьютерных эффектов. Нужно было пройти много последовательных уровней, чтобы добиться создания фантастического персонажа на экране. Это было очень интересно, мне понравилось.
— Ваш прошлый фильм, «Суперзвезда», начинался с кадров с Эммануэлем Макроном. В «Империи» напрямую политики нет, но политическая тематика всё же присутствует. Как бы вы ее сами определили?
Кадр из фильма «Империя»
Брюно Дюмон: Меня больше всего интересуют скорее вопросы о человеческой природе, нежели о культуре в целом. То есть фильм объясняет, почему в нас есть силы добра и зла. Почему люди такие, какие они есть? Вот что меня интересует. Кто мы? Так что у меня на самом деле фильм о мифологии и происхождении вещей. Конечно же, это не политический фильм. Кино становится политическим, когда именно зритель считает его таковым. Хотя на самом деле я очень плохо разбираюсь в политике.
— В чем была главная фишка того, как должен был выглядеть фильм с космическим кораблем, пришельцами и т.п.?
Брюно Дюмон: Жанр научной фантастики и поджанр космической оперы — это сплошные стереотипы. Мы всегда видим одни и те же корабли, одни и те же пространства, одни и те же бесконечные фоны и так далее. Я определенно хотел обновить это направление, то есть попытаться сотворить современные корабли. Именно поэтому я искал образы реальных современных кораблей и создавал их именно путем объединения известных нам космических аппаратов с такими жемчужинами человеческой архитектуры, как Сент-Шапель в Париже или дворец в Казерте в Неаполе. Таким образом, нужно было снимать фильм, который был бы одновременно мифологическим и современным, то есть предлагающим зрителю захватывающий вид. Но на самом деле это приключенческий фильм обо всем сразу.
— Вторжение — один из главных человеческих страхов. Как лично вы с ним справляетесь?
Брюно Дюмон: Я думаю, что в человеческой природе есть что-то, что не меняется. То есть на самом деле желания и страхи всегда одинаковы. Любовь всё еще существует, насилие всё еще существует. Всегда есть стремление к завоеванию и господству, всегда есть стремление к насилию. Такова человеческая природа, поэтому в нашем естестве присутствует что-то трагическое, и прогресс в конечном итоге ничего не меняет на протяжении тысячелетий. Несмотря на то что у нас есть цифровые технологии и т.д., человек остается зверем. В этом есть что-то дикое. И из всех событий сегодняшнего мира хорошо видно, что это было, есть и будет. Поэтому всегда есть войны, завоевания, соперничество между одними и другими. Такова человеческая природа. И она не изменится.
Кадр из фильма «Империя»
— В России хорошо знают ваше кино, многие фильмы вышли в прокат. Не планируете ли вы посетить нашу страну, встретиться со зрителями?
Брюно Дюмон: Кажется, сейчас сложно попасть в Россию. Я очень люблю русский народ. И я очень люблю российское кино. Оно прекрасно. Я недавно ознакомился с творчеством Бориса Барнета, великим русским режиссером 30–40-х годов, кажется. Но сейчас, наверное, тяжело будет приехать в Россию. Впрочем, это россиянам решать, могу ли я приехать.
— Известно, что вы цените русское немое кино. Как насчет современных фильмов? Понравилось что-то?
Брюно Дюмон: Я их не смотрел. Зато когда-то я вручал приз молодой русской женщине-режиссеру, не помню уже, когда точно. Посмотрел русский сериал, мне это интересно, но конкретного названия я вам не скажу. Мне очень жаль, что везде царствует американское кино. Видимо, это неизбежно. Кино служит для обмена культурой. Я бы хотел посмотреть китайские сериалы, российские сериалы. Это хороший способ познакомиться друг с другом и обменяться мнениями.
«Не сложнее, чем любой другой французский фильм»
— Вы впервые работали с Брюно Дюмоном. Это сильно отличалось от того, к чему вы привыкли? Например, в плане проб?
Анамария Вартоломеи: А никаких проб не было. Эту роль должна была играть другая актриса, ее утвердили. У нее в итоге не получилось, и тогда мой агент позвонил мне и сказал, что Брюно Дюмон не хочет на эту роль никого, кроме меня! Ха-ха-ха! Мы встретились на следующий же день, попили кофе. Он рассказал мне о фильме, я прочла сценарий. Я там далеко не всё поняла. Но мне очень нужен был какой-то стоящий проект после роли, которую я сыграла перед этим у Одри Диван. И это был явно тот самый проект. В нем было много творчества, много барокко, в нем научная фантастика переплетена с комедией и трагедией. И при этом он очень цельный. Конечно, ничего похожего у меня раньше не было. А еще надо было играть с наушником в ухе. Никогда у меня такого не случалось (смеется).
Лина Кудри: У меня пробы были. Мы с Брюно встретились, обсудили сценарий, сделали сцену. Но если говорить о том, чем отличалось его кино от любого другого, то всё было другим. То, как надо играть, как он режиссирует. Ты просто оказываешься на совершенно новой территории.
Анамария Вартоломеи
— Что вас больше всего поразило в сценарии?
Анамария Вартоломеи: Он был очень литературным. И там не были написаны имена героев перед репликами. Просто тире стояли. И когда ты читаешь такое, ты не понимаешь, твоя это реплика или нет. Дико странно читать такое, от тебя требуется огромная концентрация. Всё это обескураживало, но мое желание играть у Брюно становилось всё сильнее. Когда ты хочешь играть у человека и вы хорошо ладите, всё становится проще и понятнее. Это режиссер, которого я ценю не только за его творчество, но и за то, что он хороший человек.
Лина Кудри: Меня удивило то, что мы ничего не знали про мою героиню изначально. Как она должна выглядеть, во что должна быть одета. И что она за человек внутри, тоже не знали. Мы просто создавали ее шаг за шагом. Лепили на ходу.
— Расскажите, пожалуйста, о ваших героинях.
Лина Кудри: Инопланетянка в человеческом теле, которая пытается быть стопроцентным человеком. А для этого она пытается испытать все удовольствия, которые бывают у людей. От секса до использования косметики и похода к парикмахеру.
Кадр из фильма «Империя»
Анамария Вартоломеи: Я играю Джейн, она солдат сил Добра. Она получеловек-полуинопланетянка. Она послана на Землю защитить человечество от Зла, которое воскресло в теле ребенка. Ее терзают человеческие эмоции и ощущения. Она становится жертвой чувства вины.
— В России кино Дюмона считается элитарным и сложным. Вы согласны с этим? Какой его фильм у вас любимый?
Анамария Вартоломеи: Насчет сложности не знаю. Брюно — он как учитель. И он как будто экзаменует человечество. Он очень прост в общении, располагает к себе. Когда читаешь его сценарии или смотришь его фильмы, это совсем другое дело. Но когда ты говоришь с ним, пытаешься понять его, тебе это удается. Он всего лишь показывает человека таким, как он есть. Он всегда возвращает человека к его первобытному состоянию, но именно так обнажается красота в сочетании темной и светлой стороны человека.
Лина Кудри: Он не сложнее, чем любой другой французский фильм! Я вообще заметила, что, как только говоришь «французское кино», у многих сразу ощущение, что это что-то такое сложное, заумное. Да нет же! Ну да, у нас была «новая волна» и много чего еще. Мы вообще изобрели кино! Конечно, Брюно — интеллектуал. Он же профессор философии. Но это всё же кино, развлечение. Даже если надо думать, всё равно развлечение никто не отменял.
Лина Кудри
— Что бы вы сказали российскому зрителю?
Анамария Вартоломеи: Вам точно не надо быть интеллектуалом, чтобы посмотреть это кино! А если вы его посмотрите, вы точно в этом кино растворитесь, оно вас унесет — я на это надеюсь, по крайней мере. Не судите персонажей, просто попытайтесь их понять.
Лина Кудри: Приходите!
— Лина, а вы ведь однажды снялись в фильме «Гагарин». Есть ли что-то общее у этих двух картин, кроме космоса?
Лина Кудри (смеется): Космос, да! А еще волосы! В «Гагарине» у меня были рыжие волосы, в «Империи» — белые. Я люблю менять цвет волос, так что вот вам и связь!
Большая зрительская премьера картины пройдет в кинотеатре «Октябрь» 30 июля .
