«Опция выхода из УЕФА для перехода в другую конфедерацию сохраняется»
Под конец 2023 года исполком Российского футбольного союза принял решение остаться в УЕФА. Президент РФС Александр Дюков объяснял журналистам, что опция по смене конфедерации остается, но необходимы гарантии участия российских команд в международных турнирах. В январе «Известия» и «Спорт-Экспресс» встретились с генеральным секретарем организации Максимом Митрофановым, который подробно объяснил, как принималось решение. Также функционер ответил на вопросы о взаимодействии с главой УЕФА Александром Чеферином, отношениях с Англией и Польшей и организации товарищеского матча с Сербией.
«Некорректно говорить, что решение по Азии принято»
— Сделал ли РФС все возможное для возвращения на международную арену?
— Скорее да. Когда есть оценочные категории, любой человек имеет право сказать, что можно было сделать что-то еще. Но я, честно говоря, не вижу, как бы это привело к изменению наших позиций в УЕФА и ФИФА. Весь необходимый объем работы со стороны РФС, различные переговоры, формальные и неформальные встречи — всё было сделано. Есть и позитивные шаги в этом направлении. Например, участие команд РФС в турнирах развития УЕФА, в том числе и на территории России, которые являются официальными соревнованиями. Национальная сборная России провела товарищеские матчи почти в полном объеме: 8 из 10 возможных встреч. Поучаствовали в большом количестве турниров за рубежом по различным дисциплинам. Но, конечно, хотелось бы стандартной и полноценной работы внутри системы.
— Объясните, почему РФС решил отказаться от перехода в Азию?
— Это неправильная постановка вопроса: некорректно говорить, что решение по Азии принято. На самом деле никакого решения по Азии исполком РФС не принимал. Я расскажу, как проходило обсуждение этой темы. Вначале члены исполкома констатировали: мы являемся членом УЕФА, ведем переговоры с УЕФА и ФИФА о возобновлении нашего участия в международных соревнованиях.
Да, одна из опций — выход из состава УЕФА с целью перехода в другую конфедерацию. Она у нас сохраняется. Мы вели и продолжаем вести диалог с азиатскими партнерами. Но вопрос на исполкоме звучал так: выходим из состава УЕФА или не выходим?
— Почему вопрос о выходе из УЕФА и смене конфедерации каждый раз поднимается именно в конце декабря?
— Причина этого — устав УЕФА. Есть два способа покинуть УЕФА. Первый — по инициативе УЕФА, когда федерация грубо нарушает нормы организации. Второй — заявление о выходе по собственному желанию. Но в этом случае процесс выхода занимает определенное время. Заявление рассматривается, если оно подано не позднее чем за полгода до окончания финансового года УЕФА, а это 30 июня каждого года, то есть заявление нужно подать до 31 декабря. Если вы подадите заявление 1 января 2024 года, то его рассмотрение состоится не 30 июня 2024 года, а 30 июня 2025-го.
Заявка, которая подана 1 января 2024 года, как и заявка от 31 декабря 2024 года, будет рассмотрена в одно время — до 30 июля 2025 года.
В этом и был вопрос на исполкоме в декабре: следует ли РФС в одностороннем порядке подавать заявление на выход из состава УЕФА, чтобы наше заявление было рассмотрено в 2024 году? Все коллеги — как члены попечительского совета, так и представители исполкома — определились с тем, что на данный момент правильно продолжать вести переговоры по возвращению, оставаясь членами УЕФА. Но это не отказ от перехода в Азию — мы продолжаем контакты, проводим товарищеские матчи, выстраиваем иные направления сотрудничества. Это не запасной вариант, не дубинка, которой мы угрожаем. Это объективная опция возможного развития РФС, если не удастся восстановить наше полноценное состояние в УЕФА.
«УЕФА пытается вернуть российские команды, но испытывает давление национальных ассоциаций»
— А в чем мотивация остаться в УЕФА?
— УЕФА наложила блок на участие наших сборных и клубов в международных соревнованиях, но аналогичный блок следом за УЕФА наложила и ФИФА. Поэтому участие РФС в официальных соревнованиях заблокировано на территории всего мира, не только в Европе. Сама по себе смена конфедерации не снимает блока ФИФА, это не «золотой ключик», который гарантированно отмыкает ворота в официальные соревнования. Диалог идет, если бы его не было и нам бы не удалось добиться начальных шагов со стороны УЕФА по возврату России, то можно было бы подумать по-другому.
УЕФА пытается вернуть российские команды, но испытывает давление от ряда национальных ассоциаций. Пока это давление достаточно ощутимое, УЕФА не хочет решать вопрос ультимативно, доводя до конфликта. Возможно, не готовы к этому. Но, поскольку диалог есть, РФС считает правильным в нем участвовать. Мы благодарны нашим друзьям из Азии, они готовы обсуждать вопрос о нашем вхождении, мы выстраиваем с ними отношения, это сотрудничество важно для нас. Но просто переход в АФК — это не гарантия снятия запрета на участие в официальных матчах.
Конечно, отстранение от международных матчей нас сильно тормозит. Но в РФС ли проблема? Точно нет. Неужели вы думаете, что там ждут, когда мы отдадим в офис УЕФА и ФИФА какой-то неведомый документ и всё сразу станет хорошо? Так не работает. Однозначно правильного ответа, как поступить, нет. Может, перейти в соревнования Океании? У нас же есть граница по Тихому океану. Понятно, что это шутка.
Нам остается ждать и работать. А прыгать — кузнечиков нигде не любят. Азии нужен стабильный партнер, если мы переходим, то надолго. А долго — это даже не десять лет. Наша ответственность в том, чтобы не сделать хуже нашему футболу. Некоторые говорят: «Вы и так не играете. Чего вы боитесь исключения из ФИФА? Что изменится?» Отвечу: если исключат из ФИФА, изменится всё. Иностранные субъекты не будут иметь права работать и играть с нами и нашими клубами — под угрозой дисквалификации. Мы не проведем ни одной товарищеской игры, останется только внутренний российский рынок.
— А в Азии нам будут рады? Есть ли там страны, которые не хотели бы видеть РФС в составе АФК?
— В первую очередь я хотел бы еще раз особо отметить, что азиатская конфедерация — наш надежный и долгосрочный партнер. Мы очень благодарны коллегам за понимание нашей ситуации, готовность обсуждать возможное совместное будущее. Мы установили уважительные отношения с руководством конфедерации и конструктивно взаимодействуем по широкому кругу вопросов.
Если же говорить о странах-участницах, то нужно различать официальную позицию, которую можно узнать только в момент голосования, и переговорную. Например, в составе УЕФА со всеми прекрасный диалог. Кроме одной ассоциации. Нет федераций в составе УЕФА, которые в личном общении говорили бы, что не хотят нашего возвращения.
— Всего одна? А как же Англия? Или Польша?
— Когда речь доходит до официальной позиции, многое меняется. Посмотрите, как было проведено голосование по допуску юношеских сборных России: три члена исполкома УЕФА воздержались, остальные проголосовали за. Но затем стали появляться заявления от ряда ассоциаций: «Если вы допустите Россию и мы попадем в одну группу, играть не будем». Таких федераций было восемь, еще две заявили, что им нужно проконсультироваться с правительством. Они дали понять, что результат этих консультаций будет негативным.
— Футбольные федерации в открытую говорят о необходимости консультации с правительством?
— Конечно. Забудьте, история невмешательства уже не работает. Нельзя вмешиваться в оперативное управление организацией, но консультации да. Наверное, в этом нет ничего неожиданного, потому что в любом случае найдется возможность повлиять. Например, не дадут визы для посещения страны. Когда вы отвечаете за стабильность проведения соревнований, вам нужно учитывать множество вопросов: как приехать, как получить разрешение на въезд? Об этом должна думать принимающая федерация. Она приходит к правительству и говорит: «Принято решение, мы всё возобновляем. А мы играть сможем? Или будем получать технические поражения? Вы не будете давать визу — россияне сошлются на объективные обстоятельства, и нам засчитают поражение». То же самое и в Азии.
— Вам удалось пообщаться со всеми федерациями оттуда?
— Общались со всеми руководителями, кроме Австралии.
— Что говорят представители Южной Кореи и Японии?
— На уровне общения позитив. На вопрос, как бы вы отнеслись к переходу РФС в АФК, они отвечают: «Конечно, у нас развивающийся регион. А Россия — мощная страна. Переходите!» Как это изменится в момент голосования, когда они пойдут «консультироваться», я не знаю. Позиция ряда стран может отличаться от изначальной позиции федерации.
— Тогда почему мы за всё это время не играли с той же Японией и Южной Кореей?
— Мы обсуждали эти вопросы, негатива на проведение товарищеских матчей не получали. Но чем были сложны 2022 и 2023 годы — календарные планы у многих сборных уже были зафиксированы. Многие заранее договорились, кто с кем играет. Когда мы пытались встроиться в процесс, нам отвечали: «Мы не против, но уже договорились с другими».
«Реальная позиция футбольного сообщества — возвращение России»
— Правда, что УЕФА сама не хочет отпускать Россию?
— Абсолютная. И это очень важная позиция УЕФА. Александр Валерьевич [Дюков] уже говорил, что, когда начался процесс переговоров в 2022 году относительно будущего РФС в контексте возможного перехода в другую конфедерацию, со стороны УЕФА была позиция «это ваше решение». Через несколько дней мы к ним вернулись, сказали: «У нас заседание исполкома, мы будем рассматривать переход». Это не был шантаж с нашей стороны. Мы объясняли, что у нас есть запрос на рассмотрение вопроса от исполкома. После этого УЕФА провел внутренние консультации и занял уже другую позицию. Тогда появилась история про рабочую группу, дорожные карты. Нам сказали: «Мы отпускать вас не готовы». Через какое-то время однозначно заявили: «Потеря России — это то, чего мы не хотим».
— То есть «футбольная семья» — за возвращение России, а на государственном уровне против?
— Это чисто политическая проблема. Представители «футбольной семьи» ограничены общественным мнением и политической позицией своих стран. Естественно, они либо молчат, либо придерживаются понятной риторики. Но реальная позиция футбольного сообщества — возвращение России к участию в соревнованиях. Все помнят чемпионат мира-2018 и Евро-2020, когда наша страна задала мировой стандарт по инфраструктуре, организации. Все хотят играть на этих стадионах, приезжать, смотреть. Отсутствие России никому невыгодно.
— Вы лично общались с Александром Чеферином?
— Да, у него настрой такой: «Россию я отпускать не хочу. Это последнее, что я сделаю». В целом он занимает охранительную позицию. Он за динамичное развитие, но без потрясений. К России он относится позитивно и тепло.
— Не обидно ли, что Россию отстраняют, а Израиль, США, Великобританию — нет?
— «Обидно» — не совсем верное слово. Мы четко констатируем, что это двойные стандарты. Мы говорили об этом: «Коллеги, так нельзя. Будьте последовательны». Они, как правило, оставляют это без ответа.
— В феврале пройдет конгресс УЕФА. Нет ли желания там продавливать эту историю? Возможно, привести пример с хоккеем?
— Пример хоккея — один из тех, который будет ложиться в палитру оценки. УЕФА смотрит за тем, как развивается ситуация. Я бы обратил внимание на другое — какие спортивные ассоциации России проводят такую же активную работу по восстановлению, как РФС? Особенно в командных видах. И это тоже проблема для УЕФА. Он фактически остается единственной ассоциацией, которая рассматривает вопрос по России. А все остальные международные ассоциации других видов спорта следят за тем, что будет делать УЕФА.
МОК не помогает, на них надеялись какое-то время (и мы с УЕФА тоже). Однако там отказались участвовать в рабочей группе, сославшись на то, что мы не являемся членом МОК. Хотя на тот момент утверждали: «С Олимпийским комитетом России МОК прекрасно общается». МОК коммуницировал с УЕФА и ФИФА, но не в рамках единой площадки. Была тенденция в 2022 году, когда Олимпийский совет Азии был готов рассмотреть допуск до отборов на Олимпийские игры через Азию. Всем казалось, что МОК смягчит позицию, подаст сигнал, все последуют примеру. Этого не случилось.
Еще раз: на данный момент УЕФА — единственная международная федерация, которая занимается рассмотрением вопроса России. Было бы хорошо, если бы другие наши федерации проводили подобную работу, это будет полезно для всего нашего спорта.
— У вас есть уверенность, что если завтра закончится СВО, то послезавтра Россия вернется в международные турниры?
— Нет однозначного ответа. Считаю, что это уже напрямую не связанные вещи. Мне кажется, что ряд европейских коллег запутался. И в этом состоянии они могут находиться долго. По инерции. Несильно слежу за этой темой, но недавно увидел новость, о том, что в Великобритании демонтировали памятник Грете Тунберг. Прошла любовь. Немного утрирую, но позавчера Black Lives Matters был главной движущей силой спорта: не встал на колено — не спортсмен. Сейчас об этом уже никто не помнит. Эти модные фишки возникают и проходят. Но в нашем случае они запутались. Опять же не хочу затрагивать политику, но тут они идут куда-то не туда.
«По матчу с Сербией есть одобрение ФИФА и УЕФА»
— Матч со сборной Сербии в Москве — это победа для РФС?
— Нужно, чтобы игра состоялась. В течение последних двух лет были такие ситуации, что удивляться уже ничему не приходится. Формально никаких препятствий к проведению матча нет. Есть договор, подписанный двумя сторонами, есть одобрение ФИФА и УЕФА. Нет предпосылок, что игра не состоится. Сам факт проведения встречи со сборной Сербии в России — это важно.
— Как в УЕФА отреагировали на матч с Сербией?
— На моей памяти это было самое быстрое согласование матча со стороны УЕФА. Впрочем, и проверять было нечего: две сборные УЕФА обратились в организацию для проведения игры на территории УЕФА. Что тут думать? Согласились.
— Но есть пример с Боснией и Герцеговиной.
— Там иной случай. Босния сама была инициатором матча, мы вели переговоры и устно договорились, но не успели подписать соглашение. Поэтому и обращения в УЕФА не было. Уверен, что после встречи с Сербией еще большее количество стран поменяет свою точку зрения относительно возможности проведения игр. Матчи в России — это безопасно, мы умеем их организовывать на высочайшем уровне. К инфраструктуре, мне кажется, ни у кого не должно быть никаких вопросов — ни к транспортной, ни к отельной, ни тем более к стадионной. Уверен, все пройдет на высоком уровне.
— У вас нет опасений, что за месяц до игры Сербия скажет, что не сможет провести встречу из-за давления?
— Это не опасение, но мы постоянно помним о таком риске. Это данность сегодняшней жизни.
