«Дроны-камикадзе действуют роями. С рассвета до заката»
Глубокая ночь — единственное время, когда передвигаться по дорогам, близким к линии боевого соприкосновения, относительно безопасно. Уже в 4:30, с рассветом, над ними появляются многочисленные FPV-дроны противника — беспилотники-камикадзе, которые охотятся за нашей техникой — даже за санитарной. Корреспонденты «Известий» на собственном опыте убедились в этом, побывав в одной из самых горячих точек зоны СВО — на артемовском направлении. Южнее и севернее города наши войска ежедневно отбивают ожесточенные атаки противника. А в тылу работают военно-полевые госпитали, врачи которых круглые сутки спасают раненых бойцов. Об их работе — в репортаже «Известий».
По дороге с камикадзе
Новенькое шоссе, ведущее из Луганска в сторону Артемовска, неожиданно обрывается сразу после города Первомайск. Начинается разбитый грейдер с выкошенными артогнем посадками и разбитыми зданиями по сторонам. Впереди Попасная — город-призрак, где не осталось целых домов. Встречающиеся отрезки с остатками асфальта — неожиданное свидетельство того, что здесь была другая жизнь. Но про нее лучше не вспоминать.
— Днем дорогу активно атакую FPV-дроны, — говорит сопровождающий. — Это небольшие БПЛА-камикадзе, и действуют они в последнее время роями. Начинают работать на рассвете, в 4.30, и терроризируют машины и бронетехнику до заката. Поэтому-то едем ночью. В темное время дроны тоже летают, но не так активно.
Мы можем чувствовать себя в относительной безопасности — у сопровождающих есть дрон-детектор и черный чемоданчик, который поможет отбиться от камикадзе — это портативная установка радиоэлектронной борьбы (РЭБ).
Едем вместе с представителями «Народного фронта», которые доставляют машину скорой помощи — «буханку» и другое медицинское оборудование военно-полевому госпиталю на артемовском направлении.
Движение в сторону Артемовска начинаем в полной темноте — дорогу освещают только подфарники «буханки». Сильно качает на ухабах, но водитель скорость не сбрасывает. Чуть притормаживает при появлении встречных машин, танков или БТР.
Сразу же после Попасной дрон-детектор начинает тревожно пищать, а красный индикатор на шкале, показывающий степень опасности, уходит вправо и начинает нервно пульсировать.
— В небе дроны, — спокойно говорит сопровождающий. Но включать РЭБ не спешит, говорит, что камикадзе не так уж и близко.
Одной из самый опасных точек на маршруте считается поворот на Соледар. Сюда часто наведываются украинские камикадзе в поисках жертвы. Свидетелем тому служит разбитый взрывом «УАЗ», застывший на обочине дороги.
Нам везет — без происшествий преодолеваем перекресток. Еще чуть-чуть — и мы у цели.
— «Буханочка» утерла нос украинским камикадзе, — шутит водитель, который ежедневно совершает несколько таких рейсов. Он возит раненых бойцов, которым требуется срочная эвакуация.
При необходимости он садится за руль даже днем, чтобы доставить тяжелораненого на эвакопункт в тыловом районе.
Водитель говорит, что у них большой расход техники — в зоне конфликта она долго не служит. И дело тут даже не в том, что ее выбивает противник, а в условиях эксплуатации. Машины передвигаются исключительно по бездорожью. Иначе здешние дороги не назовешь.
— Мы ценим технику, — объясняет водитель. — Всё стараемся вовремя чинить, ухаживаем за ней. От нее зависит и жизнь раненых, и моя. Застрять даже на полчаса где-нибудь на открытой местности смерти подобно.
Далеко не у всех машин на этом участке линии фронта есть РЭБ, заточенное против камикадзе, и наши ребята серьезно рискуют во время поездок.
— Днем, конечно, без фарта не обойтись, хотя мы на него не особо надеемся, нашли способы, как обманывать противника, — совершенно спокойно говорит водитель.
Замечаю, что после поездки рубаха под бронежилетом мокрая, хотя на улице около 10 градусов и назвать ночь теплой нельзя. Хладнокровию и стойкости наших бойцов можно только позавидовать.
Полевой госпиталь
Военно-полевой госпиталь хорошо обустроен и не подвергается обстрелам. На площадке перед ним оживление — легкораненые курят в кулак в специально отведенном месте. Два бойца в выцветших камуфляжах приносят на носилках товарища с передовой — у него ранение ноги.
— Сейчас, — говорит медсестра и отправляется за врачом. Уже через пару минут бойцу разбинтовывают ногу и делают рентген, который подтверждает ранение.
Осколок прошел навылет, но кость сломана, наверное, успел задеть ее. Но боец, несмотря на боль, радуется — ранение ему не кажется тяжелым.
— Такую новость можно и перекурить, — пытается улыбнуться он. Медсестры не запрещают, но только после перевязки.
В одном из помещений сестры заранее готовят шины для раненых с переломами или серьезными ранениями ног или рук. Оборачивают специальные сетки-фиксаторы памперсами и бинтами. Такая шина потом не доставляет раненым большого дискомфорта.
В реанимационном отделении за занавеской лежит один боец. У него на какое-то время падает давление, о чем тут же сигнализирует аппарат искусственной вентиляции легких, и медики начинают бороться за его жизнь.
— Илья! Илья! Илья, мы тут! — зовет парня уставшая медсестра. Парень не откликается.
Смотреть на это тяжело, тем более что помочь ничем не можешь. Выхожу покурить. Бойцы смолят сигареты тихо — слушают канонаду.
— У противника ничего не получится, — говорит один из них. — Остановили и бьем.
Никто разговор не поддерживает — и так всё ясно, спорить не о чем. Раненые только изредка смотрят на запад, где частые вспышки освещают линию боевого соприкосновения.
Чувство уверенности
Госпиталь оснащен всем необходимым. Представитель «Народного фронта», главный иммунолог Московской области врач Андрей Продеус остается доволен увиденным.
— Все помещения приспособлены, — объясняет он. — Условия для работы полевые, но хорошие. Важно, что медперсонал чувствует себя уверенно и в безопасности. Им это не мешает при оказании медпомощи. К сожалению, мы знаем, что противника ничто не останавливает и он наносит удары по нашим госпиталям.
Кроме «буханки» волонтеры привозят в медучреждение два современных монитора для аппаратов ИВЛ и другое медицинское оборудование.
— Хорошие мониторы, — осматривает медтехнику госпитальный врач с позывным Морфей. — На них сразу видны все параметры раненого — от давления, температуры до пульса и частоты дыхания. Если с пациентом что-то не так, монитор подаст сигнал. То, что нам нужно.
Наконец сестра из палаты реанимации выходит на воздух. Спрашиваю, как там Илья.
— Всё хорошо, — говорит она. — Молодой, вытянем.
Верю ей. Медсестра серо-бледная от усталости, но в ее приглушенном голосе чувствуется уверенность. С Ильей ничего не случится.
Тем временем на часах около четырех утра. Противник усиливает артиллерийский огонь. С рассветом в небе появятся рои дронов-камикадзе. Нам пора возвращаться.
