«Всё, что говорил отец, пригодилось мне на войне»
Антон Петренков попал на СВО по мобилизации, но, по его признанию, когда он получил повестку, вещи у него были уже собраны и сам он был готов к отправке в боевые части. Если бы не повестка, говорит Антон, он бы всё равно отправился в войска добровольцем, ведь такие, как он, — молодые, самостоятельные, опытные и не теряющиеся в любой ситуации, — сегодня нужны армии, нужны стране. Антон рассказал «Известиям» о фронтовом быте и о том, как в нем помогают знания и навыки из гражданской жизни.
«Самое крутое — когда сам себе бросаешь вызов»
— Антон, чем ты занимался до начала СВО?
— Я работал в компании «Эксмо», которая выпускает до 80% книг на российском рынке. Когда я туда попал, я будто оказался в огромной библиотеке. За три года работы в компании я прочитал массу книг, которые пригодились мне, в том числе и на СВО.
— Какие же именно книги пригодились?
— К примеру, книги по психологии помогли воздействовать на людей, гасить панику в боевых условиях, внушать уверенность бойцам, чтобы они двигались вперед, не боялись, не останавливались. Были моменты, когда бойцы оказывались поначалу деморализованы, оказавшись в неожиданной и непривычной для них обстановке. Знания, полученные из книг по психологии, помогали мне быстро вернуть бойцов в строй и направить их мозги в нужное русло, чтобы они не раскисали, а наоборот, взялись за ум и начали выполнять боевые задачи.
— А чем ты занимался в свободное время?
— Я развивал свой кулинарный сайт. Он уже весьма заслуженный, ему больше 15 лет. В последние пару лет он получил несколько наград — как лучшая кулинарная соцсеть и за вклад в общее дело кулинарии. Хотя я к кулинарии никакого отношения не имею, просто взяли как хорошего специалиста, а дальше я уже начал развиваться в данном направлении и развивать сайт, внес кучу поправок, привнес кучу идей, которые добавили нам подписчиков и пригнали нам больше трафика.
— Ты, кажется, играешь в группе?
— Да, барабанщиком. Мои ребята были очень рады меня видеть, когда я приезжал в отпуск. Без меня кое-как с метрономом справлялись. Я тоже был рад опять сидеть на барабанах вместе с ними. Группа у нас для души: собрались однажды четыре друга и сделали свою группу, чтобы собираться по пятницам после тяжелой рабочей недели и придумывать что-то свое, играть на инструментах. У басиста нашего мама долго думала, что мы куда-то по пятницам ходим, пьем алкоголь. Потом мы показываем видео его маме и она в шоке говорит: «Ну что движет вами, ребята? Почему вы не отдыхаете дома после рабочей недели, а идете и до полуночи играете музыку?» А вот так, нам нравится. Сейчас нашей группе уже четыре года.
— В армии ты служил?
— Служил. Вообще у меня два высших образования, и одно из них я получил в военной академии. По второму — химик-эколог. Так что, можно сказать, почти вся моя жизнь — армия. Всё, что отец когда-либо говорил, пригодилось мне на войне. За это уважаю его очень сильно. Мы стали ближе с ним, потому что мы вместе с ним воюем, стали понимать друг друга лучше, у нас связь укрепилась. Раньше не было такого, чтобы он мне часто звонил, спрашивал, как дела, а тут мы с ним постоянно на связи, постоянно общаемся, помогаем друг другу, в том числе какими-то советами, чем-то выручаем. Ситуация с войной очень нас сблизила, хотя у нас не такие теплые с ним были отношения на гражданке.
— Ты добровольцем пошел или по мобилизации?
— По мобилизации. Но за два месяца до повестки у меня уже был собран рюкзак, то есть я готов уже был, прекрасно знал, что поеду туда, потому что знал, что нужны офицеры. Я знал: мне есть что рассказать, чему научить бойцов, которые окажутся в моем подчинении.
— То есть ты попал в мобилизацию, но иначе пошел бы добровольцем?
— Я пошел по повестке, ждал ее, но если бы она не пришла, я бы сам уже пошел в военкомат примерно в те же дни, когда началась мобилизация. Я был уже собран, уже был готов, форма была своя, часть снаряжения. Был собран рюкзак, 120-литровый, где было абсолютно всё, что нужно для выживания в полевых условиях. Там был комплект, к примеру, для обеззараживания воды, комплект для добывания огня, комплект для того, чтобы сделать в лесу укрытие от дождя, от непогоды, выкопать блиндаж. У меня была саперная лопатка своя, своя раскладная пила, свой топор. Вот всё это я привез с собой в рюкзачке на 120 литров. Собрал по опыту походов на Алтай, где мы выживали с одним ножом две недели, это очень хороший опыт был в плане жизни в суровых условиях и проверки себя на стойкость. Как говорится, у страха глаза велики, а на самом деле оказалось, что всё это не так уж и страшно, из любой ситуации можно найти выход. Мы не один раз устраивали такие мероприятия-тренинги по выживанию. Они закаляли ум, учили верить в то, что нет ничего невозможного. Если ты хочешь выжить, ты выживешь. Это, я считаю, самое крутое, когда ты сам себе бросаешь вызов: а смогу ли я? И в гражданской жизни, в работе полезно бывает бросить себе вызов, поставить планку на недостижимой, казалось бы, высоте, и попытаться все-таки до нее добраться. И даже если у тебя не получится достичь высоты, которую ты запланировал, в любом случае к этой высоте ты шел и в итоге оказался на несколько ступеней выше. Ты не бросаешь это дело, ты уже достиг чего-то.
— Принцип Наполеона?
— Да, ставь невозможные задачи и достигай невозможного. Этим ты будешь закалять не только свое тело, но и свой ум, свои морально-психологические качества. Это всегда будет делать тебя только сильнее. Вот как-то так.
«Я — человек с заниженным уровнем комфорта»
— Опиши свой первый месяц в войсках. Как ты поехал туда, какие условия там в начале были, как себя чувствовал в это время?
— Начну с того, что я человек с заниженным уровнем комфорта
— Спартанец то есть?
— Да, как-то так. В этом я похож на отца. Мне неважно, что есть, неважно, где спать, и в этом плане мне несколько легче служить в армии, нежели другим — мальчишкам, которые не приспособлены абсолютно к такой жизни и никогда не сталкивались с какими-то сложностями.
— Какие чувства испытал, попав на передний край?
— Мы приехали в лес, я обрадовался. Вылез из машины с улыбкой на лице и ходил счастливый по лесу. Меня несколько раз спрашивали: ты чего улыбаешься, что тут хорошего? Важно, я говорю, мужики, что нас в лес выкинули, вы не понимаете, насколько это круто, нас ведь не выкинули в поле! Если бы нас выкинули в поле, мы бы сейчас, говорю, сидели бы по уши в дерьме, копая окопы в дождь и утопая в лужах. А мы в лесу, ребятушки, мы можем построить себе укрытие, натянуть плащ-палатки, сделать навес. У меня сразу голова начала работать в направлении обустройства. Ведь в лесу, где кругом деревья, можно сделать практически всё, что угодно: построить блиндаж, организовать комфортное жилье, натянуть плащ-палатки и развести костер, просушить дрова, сделать баню.
— Походную, по-черному?
— Да, так и делали поначалу. Потом ребята сделали капитальную, сруб поставили. Так что уже как-то попривыкли, обжились, притерлись. Те сложности, которые на них свалились в первый день, они преодолели, и это их закалило. Кто-то из них на гражданке работал слесарем, кто-то мастером по дереву. И они обо всех своих умениях начали понемногу вспоминать. Парни начали мне помогать. Боец, который по дереву мастер, сначала табуретку выстрогал, потом сообразил, как стол делать: напилил деревянных кругляшей, из них сделал стол, потом соорудил что-то вроде плетенки, оградил нам красивое место для костра, где мы все потом собирались по вечерам, играли на гитаре. Ее один из бойцов привез с собой. Знал, куда едет, и не побоялся взять музыкальный инструмент, чтобы морально поддержать себя и других. Сел себе у костерчика вечерочком, заварил себе чайку и под гитару посидеть, отдохнуть, попеть песенки — это тоже расслабляло морально, тоже помогало.
— По описанию похоже на пикник на природе...
— Да, что-то в этом роде. Вот только приехали ребята неподготовленными абсолютно к такой вот жизни на природе. Когда мы еще были в Москве на обучении, я пытался рассказать и показать, как, к примеру, собирать дождевую воду и фильтровать ее, чтобы на выходе получалась питьевая вода. Рассказывал им, показывал — потом смотрю, дождь идет, а мои ребятки натянули пленку, сделали, как я им показывал, отверстие пленки и поставили бутылку. В нее насыпали сначала угля, потом песок, потом салфетки влажные, перевернули, получилась система тройной фильтрации воды. Поставили другую бутылку вниз, чтоб в нее капало. В итоге собрали полтора литра кристально чистой воды. А здесь у нас был момент, когда у нас были проблемы со снабжением водой, но тем не менее мальчишки справлялись, экономили, делили воду между собой. В лагере был полный порядок, особенно в моральном плане. В смысле чистоты в расположении порядка в лесу, конечно, меньше: дождь пройдет — и сразу жижа грязевая по колено. Повезло тем, кто взял с собой чулки от химзащиты. Я, как химик, взял, знал, что такое будет, и мальчишки очень многие мне завидовали, говорят, командир, ты какой-то предусмотрительный. Я им отвечал: «Ребята, я знал, куда еду, на все случаи жизни подготовился».
— Как там со связью с внешним миром?
— Со связью на передке очень плохо, но очень хорошо работает военно-политическое направление. Замполиты отлично работают, привозят различный агитационный материал, газеты. У нас постоянно были газеты. Читали новости и не только: помню, была рубрика, со звездами, с фотографиями красивых женщин на странице. Эту страницу сохранили себе все.
Хорошо у нас налажена работа замполитов, я считаю, только благодаря этому мы узнавали новости с других участков фронта, знали, как идут дела. А со связью, конечно, очень напряженно, потому что телефоны нельзя использовать.
«Если мы сейчас не выиграем эту войну, воевать потом будут наши дети»
— Кто сейчас больше всего нужен на фронте?
— По моему мнению, не хватает медиков. Конечно, в каждом подразделении есть медики, но хотелось бы больше, потому что чем больше медиков, тем больше ты можешь вытащить с поля боя раненых бойцов и оказать им помощь вовремя. Еще очень важно следить за тем, чтобы на санитарную подготовку попадали те, кто готов к этой работе психологически, чтобы не растерялся, не занервничал в критический момент.
— Чем больше медиков будет на локации, тем менее уставшим будет каждый из них?
— Да, всё правильно, будет ротация медиков, кто-то будет отдыхать, кто-то работать и так меняться. Так что мое мнение личное, что медиков должно быть как можно больше. И для самих бойцов это будет отличный опыт. Ведь всё, чему ребята обучаются на должности медика, они потом с легкостью могут применять в любых медицинских учреждениях. Медики — это сейчас очень крутая профессия, хорошо оплачиваемая, учатся на нее годами. А у них будет очень крутой бэкграунд, их возьмут абсолютно в любой универ бесплатно. Вообще без всяких входных экзаменов, потому что человек был на фронте, он всё это делал своими руками, у него психика настолько заряжена, что он в любой ситуации не подведет.
Я видел, как работают наши медики, видел своими глазами, насколько мальчишки заряжены. У каждого из них есть стержень — желание оказать помощь, желание сохранить жизнь человека. Однажды у нас была критическая ситуация, когда с человеком, можно сказать, уже попрощались. И тут медик подбежал, ударил изо всей силы по груди с криком: «Какого хрена ты тут помирать решил?! Я тебе не разрешал, ты должен жить!» И у того опять запустилось сердце и его спасли. Я на всё это смотрел просто в шоке.
Я и сам тут не раз делал перевязки бойцам, накладывал жгуты — благодаря тому, чему нас обучали на медподготовке, плюс у меня своя подготовка была. Я старался в своих мальчишек вложить по максимуму знаний на тему первой помощи, именно потому, что знал: ты сам должен уметь оказать себе помощь и уметь помочь товарищу. А если ты не умеешь этого делать, то в критический момент ты не сможешь спасти друга и никто не сможет спасти тебя. Я постоянно своих тренировал, даже на марш-бросках. К примеру, у нас был марш-бросок на 20 км, и вот на определенном расстоянии, скажем, 5,5 км где-то прошли, я даю команду: «Прилет во взвод, взвод ранен». Вводные — вот эти, все 300, раненые, всех их перебинтовать, наложить жгут, сделать перевязки. У кого-то ранение в голову, у кого-то в ногу, и каждый должен уметь наложить жгут, уметь перевязать ногу, руку, сделать повязку, если сломана рука, наложить шину и тому подобное. То есть элементарный курс медицины у нас на каждого бойца присутствовал, любой из моего подразделения мог запросто стать медиком.
— А по медицинскому оснащению у нас как, аптечки хорошие?
— Есть очень хорошая аптечка, которая помогла, не побоюсь сказать, очень многим людям. Нам эта аптечка попала в руки совершенно случайно, называется «Народная аптечка». Я впервые увидел настолько хорошо укомплектованную аптечку, в которой было практически всё, что нужно для оказания помощи. Вдобавок, если экономно расходовать ресурсы, то и товарищу можно оказать помощь, хотя она индивидуальная. Там есть и гемостатики, и кривые ножницы для разрезания тканей, и перевязочные материалы. Ножницы такие вообще не достать нигде, даже на операции хорошо пригождались. У меня эта аптечка до сих пор, неоднократно ей пользовался, неоднократно помогал и перевязывал из своей аптечки других людей. Пришлось, конечно, потом восполнять запасы, в спокойные моменты доукомплектовывал, но в итоге эта аптечка понравилась мне больше всего, самая укомплектованная, самая заряженная, всем рекомендую.
— Кроме медиков, кого еще не хватает на фронте?
— Инженерная служба необходима. К примеру, зимой вырыть окопы лопатой, киркой было просто нереально, земля промерзала на полтора метра в глубину. Ну просто невозможно это было за то количество времени, которое выдавалось на оборудование позиций, люди не справлялись. В этом плане, конечно, должны помогать инженерные войска. По уму, в такие места подгоняется машина специальная окопная, вырывает окопы и всё прекрасно. Люди живут в окопах, блиндажах, всё замечательно, оборона идет. Та же самая инженерная служба занимается, к примеру, срубом деревьев, заготавливают стройматериалы для укрепления стен и блиндажей. А у нас временами даже шанцевый инструмент оказывался в дефиците — из песни слова не выкинешь, было как-то зимой настоящее голодание в плане лопат. Они очень быстро ломались на морозе и в результате стали дефицитом. Приходилось искать где-то, куда-то ездить и кого-то просить. Лопатки ломались, заканчивались, а новых у нас и не было. Своими усилиями решали проблемы, потому что по-другому никак: если ты не окопаешься, прилетит и обязательно накроет осколками. Как говорил один командир: «Я спросил своего деда, чем ты занимался на войне? Он ответил: всю войну я копал. Здесь можно сказать так же, всё время копаешь».
Ну и еще одно важное звено — кухня. Все мы любим покушать, особенно когда люди возвращаются с боевого задания, голодные, уставшие, тут полевая кухня особенно важна. Я считаю, что взвод обеспечения должен быть намного больше и еда должна быть разнообразней. Сам видел своими глазами, когда мальчишки возвращались с передка, после трех-пяти дней на консервах и сухпае, элементарно суп поесть для них было просто волшебство какое-то. Очень важна полевая кухня для человека, когда приходишь с таких вот боевых заданий: похлебать супца — это же просто шикарно, они такое счастье ловили, у некоторых слезы в глазах стояли от того, что суп едят. И мальчишки-поварята, которые это прекрасно видели, постоянно для ребят что-то изобретали, какие-то новые блюда готовили из того, что у них было. Ездили в город, специи покупали интересные на собственные деньги, что-то там добавляли, пытались разнообразить еду для солдат. И ребята это ценили, всегда замечали: типа, «о, ничего себе, перец добавил» или «макароны сегодня не слипшиеся». Наши поварята тоже совершенствовались в кулинарии, и я тоже, как ведущий кулинарного сайта, что-то им, как мог, подсказывал.
— Что хотел бы сказать парням, которые собирают или уже собрали рюкзак, готовятся на фронт?
— Повторю слова своего отца, а он повторил в свою очередь слова своего отца: если мы сейчас не выиграем эту войну, воевать потом будут наши дети. Это, я считаю, золотые слова. И не надо ничего бояться, не надо бояться войны, не надо бояться передка, фронта. На своем примере скажу: страшно первые 20 секунд, а потом мысли собираются, и ты понимаешь прекрасно, что ты делаешь и для чего ты сюда пришел. Конечно, люди разные бывают, у кого-то психика меньше заточена на такие вот экстремальные ситуации, у кого-то крепче и он лучше справляется. Ничего там страшного нет, как говорится, если суждено, значит суждено. Я пошел туда по своей воле, не из-за денег, не из-за медалей. Это можно назвать — внутренний долг перед Родиной. Кроме того, я офицер, у меня в голове эта армейская тема сразу же сработала, думаю, а кто, если не я? У меня есть опыт, у меня есть знания, я могу их передать, могу научить, могу подсказать, могу кого-то спасти. И уверен на 100%, что у многих парней, которые до сих пор сидят дома, есть какой-то бесценный опыт, который бы пригодился на передке, которому они могли бы научить остальных, стать инструкторами, тоже принести пользу, помочь товарищу в бою. Можно оказаться в разных ситуациях, вот ты оказался в бою, к примеру, соседа твоего ранило, и сложилась так судьба, что помочь ему можешь только ты, а ты сидишь дома и тебя там нет. Вот она, судьба, раз ты здесь, человека спас, вытащил его, а ты сидишь дома, и этот человек лежит там, его некому спасти.
Записаться на службу по контракту можно по телефонному номеру 117 или на сайте contract.mos.ru
Пункт отбора на контрактную службу в Москве находится на улице Яблочкова, дом 5, строение 1
