Аккуратный, но сильный: за что мы любим Анатолия Папанова
«Не стал бы называть войну школой. Но все же там мы научились ценить Жизнь — не только свою, а ту, что с большой буквы», — говорил солдат Великой Отечественной Анатолий Папанов. В День Победы Театр сатиры почтил его память жизнелюбивым спектаклем, который гармонично вписался в Год Папанова: прошлой осенью исполнилось 100 лет со дня его рождения. «Известия», посмотрев представление, убедились, что любовь к народному артисту времени неподвластна.
Любимый герой
Актеры «Сатиры» всех поколений вспоминали Папанова тепло и весело. Вынесли на сцену накрытый стол, расселись за ним, как дружные соседи в коммуналке, шутили, смеялись, пели, танцевали, травили анекдоты, героем которых, конечно, был Анатолий Дмитриевич.
— Сколько принял? — якобы вопрошал молодого актера мэтр Папанов. — Бутылку портвейна и водочки накатил? И все? Слабак!
В «серьезной» части сцены художник Валентин Шихарев организовал гримерку — стол с зеркальным трельяжем, кресло, стойку с костюмами. Публике даже показали любимые джинсы актера, и это к тому, что в любой одежде он был раскован и элегантен.
На заднике светилось «Сто лет», чтобы не забыть, зачем собрались, а между словами — экран, который с первых минут пустили в дело.
― Смотри, не перепутай! Травма, все достоверно... Как говорит наш дорогой шеф, в нашем деле главное — этот самый реализьм! Ха-ха-ха-ха-ха. Ну пора, турыст!
―Только не суетись: дитям — мороженое, его бабе — цветы. Смотри, не перепутай, Кутузов! Идиот, дитям — мороженое!
Ну и так далее. Все стареет в этом мире, но только не «Бриллиантовая рука» с неотразимыми Леликом и Гешей, великими сатировцами Папановым и Мироновым. И не «Берегись автомобиля» с ними же («Тебя посодют, а ты не воруй!»), показанная позже.
Кинокадров и киноупоминаний этим вечером оказалось много. Режиссер Антон Буглак учел, что большая страна познавала Папанова в основном с экрана.
Были и танцы со Снегурочками из «Ну, погоди», и куплеты Водяного из «Летучего корабля», и знаменитая «Утренняя гимнастика», пошедшая в народ после фильма-концерта «Встреча с Анатолием Папановым», и другая спетая-станцованная-показанная киноклассика, которой верно служил Анатолий Дмитриевич.
Волк и биография
Его привыкли видеть в комедийном амплуа, а сам он считал, что мог быть собой только в постановках и картинах о войне. Жаловался: «Ко мне с Волком так пристают, что он перегрыз всю мою биографию».
Это, конечно, преувеличение. Его великие военные роли — Серпилина в «Живых и мертвых» и Дубинского в «Белорусском вокзале» — ни в шутку, ни всерьез не перегрызть. Как не забыть последней его работы — инженера Копалыча из «Холодного лета пятьдесят третьего».
Папанов скоропостижно скончался во время съемок картины. В своем последнем в жизни кадре, прибереженным режиссером на финал вечера, он устами своего героя говорит: «Об одном жалею — годы. Так хочется пожить по-человечески. И работать».
Жаль, что фрагменты из «Живых и мертвых» залакировали милой, но немудреной песенкой: «Ну-ка, чайка, отвечай-ка», к фильму отношения не имеющей. Зато «Белорусский вокзал» был подан ответственно. Начальный куплет «Здесь птицы не поют» рвущего душу марша пела 10-летняя Настя, правнучка Папанова — зал ей подпевал, а следующие куплеты уже с экрана — герой Папанова с фронтовыми товарищами.
В одном из немногих своих интервью артист признался, что его слезы в этом фильме, в квартирке бывшей медсестры, вовсе не кинематографические. Война, выкосившая поколение 1922 года рождения, его года, наложила отпечаток на всю его жизнь.
Справедливо, что военный раздел получился самым объемным и глубоким, а слова Папанова, прозвучавшие со сцены, стали камертоном всего вечера: «Я видел, как люди возвращались из боя совершенно неузнаваемыми. Видел, как седели за одну ночь. Раньше я думал, что это просто литературный прием, оказалось — нет. Это прием войны… Но там же я видел и познал другое. Для фронтовика немыслимо было не поделиться с товарищем последним куском, последним куревом. Может быть, это мелочи, но, как передать то святое чувство братства, не знаю, ведь я актер, а не писатель. Мне легче показать, чем сказать».
Преград нет
О Папанове в этот вечер рассказывали звезды Театры сатиры Юрий Васильев, Светлана Рябова, Александр Воеводин, Андрей Зенин, Наталия Фекленко. Семейство Папановых помимо Насти представляла дочь Елена, прочитавшая трогательное письмо, где отец советовал ей, начинающей актрисе, как правильно вести себя в профессии, а также две внучки и правнук Дима.
В почтительном окружении молодых актеров появилась на сцене Вера Васильева, прочитавшая в память коллеги военную лирику — «Балладу о матери» Андрея Дементьева.
Народная артистка СССР, которая осенью отметит 98-летие, напомнила присутствующим, что она единственная знает, каким Папанов пришел в театр в 1948 году. Когда он появился в труппе, она уже служила.
Президент театра Александр Ширвиндт выехал в кресле в сопровождении молодых актрис и тоже поделился воспоминаниями.
— Вопреки утверждению, что незаменимых нет, они есть, — заявил он. — Это Андрей Миронов и это Анатолий Папанов, человек необыкновенной парадоксальной силы, остроумия, находчивости.
Народный артист вспомнил, как участвовал с Папановым в творческих вечерах. У каждого из них было по отделению, и он, отведя свое, наблюдал за коллегой.
Папанов очень любил поэзию, читал, например, «Медного всадника», и лучшего исполнения Александр Анатольевич не слышал, хотя переслушал многих выдающихся чтецов.
Но, что удивительно, заключил президент, выступление он всегда завершал простым, даже незамысловатым стихотворением Николая Доризо: «Не знаю, сколько жить ещё осталось / Но заверяю вас, мои друзья, / Усталость можно сохранить на старость, / Любовь на старость сохранить нельзя».
Впрочем, почему удивительно, спросил сам себя Александр Анатольевич? И сам себе ответил: «Его любовь к театру и любовь зрителя к нему была совершенно огромной, и он этого не скрывал». Зал благодарно зааплодировал.
«А вы видели Папанова на сцене? — поинтересовалась моя соседка. — Нет? Жаль, сейчас таких не увидишь».
И все-таки увидеть можно — в своевременно записанных советским телевидением и доступных в Сети спектаклях Театра сатиры. Это, конечно, не живая сцена, но таланту и харизме экранная преграда не помеха.
