Часовая расплата: ловкость рук Макрона и привычка жениться Мердока
Сколько стоят часы французского президента и зачем он их спрятал от телезрителей, какую нетривиальную причину наркомании в США нашел мексиканский лидер и в какой по счету брак вознамерился вступить 92-летний медиамагнат Руперт Мердок. Самые любопытные события уходящей недели — в подборке «Известий».
Часовых дел мастер
Наручные часы политиков нередко становились объектом пристального внимания общественности и журналистов. Уже не раз бывало, что аксессуар на запястье заметно превосходил по стоимости декларируемые доходы того или иного официального лица или просто был вызывающе дорог, что, конечно же, служило отличным поводом для публики позубоскалить.
На этой неделе часы сослужили плохую службу президенту Франции Эммануэлю Макрону. Во время интервью в прямом эфире, где глава Пятой республики тщетно пытался уговорить французов принять его пенсионную реформу, он сначала был в часах, а уже на следующих кадрах оказался без них. И объяснение тому у недругов главы Елисейского дворца оказалось одно: Макрон решил запоздало спрятать от народа свои часы за €80 тыс. Это тут же породило массу мемов и нелестных комментариев в адрес президента, заставляющего французов выходить на пенсию на два года позже.
Но правда оказалась куда проще: президент снял часы не для того, чтобы их спрятать, а потому что, жестикулируя, довольно жестко и громко ударил ими по столу и решил застраховать себя от повторения этого звука в прямом эфире. Такое пояснение дали люди из окружения французского лидера. А журналисты France Info это подтвердили: они пересмотрели видео и «отчетливо услышали звук часов Эммануэля Макрона, стучащих по столу, за несколько секунд до того, как он решает их снять».
Но главное — часы модели BRV192 от Bell & Ross с гербом президента республики, которые Макрон носит последние полтора года, продаются по цене около €2 тыс., а вовсе не €80 тыс., добавили в его окружении.
Нетрадиционное решение
Если либеральная Европа и США с каждым годом дозволяют всё больше людям с нетрадиционной сексуальной ориентацией, то на другом конце света — в Уганде — пошли в прямо противоположном отношении. И тоже не избежали крайностей.
На нынешней неделе парламент этой африканской страны одобрил закон об уголовном преследовании за гомосексуализм с наказанием вплоть до пожизненного заключения и смертной казни. Высшая мера будет грозить тем, кто вовлечен в однополые связи по принуждению с детьми и недееспособными лицами, а также если такие контакты приведут к заражению ВИЧ-инфекцией.
Нетрадиционные отношения без этих отягчающих обстоятельств будут караться тюремным заключением сроком на 10 лет.
Окончательную криминализацию представителей ЛГБТ поддержали практически все депутаты. Лишь двое смельчаков из 389 проголосовали против, заявив, что целый ряд положений закона неконституционен, а сам он сводит на нет успехи, достигнутые в борьбе с гендерным насилием.
Закон, тут же вызвавший волну осуждения в огромном количестве стран за пределами Африки, еще должен подписать президент Уганды. Но за Йовери Мусевини точно не заржавеет. Еще в прошлом месяце он заявил, что гомосексуальности не место в Уганде, и обвинил страны Запада в попытках заставить другие страны «нормализовать» то, что в приличных странах вроде самой Уганды считают отклонениями.
Зрит в корень
В начале этого года, когда в Японии обнародовали статистику рождаемости — а она ожидаемо оказалась рекордно низкой, один из членов правящей партии страны заметил, что падение уровня браков и рождаемости происходит вовсе не из-за высокой стоимости воспитания детей, а потому что японцам не хватает «романтических способностей», да и любовники из них так себе.
На днях способностью узреть нетривиальную причину негативной тенденции отличился президент Мексики Андрес Мануэль Лопес Обрадор. Говоря о том, почему в соседних США так много молодых людей умирает от передозировки фентанилом, он заявил, что всё это от недостатка родительской любви.
«Существует много случаев распада семей, много индивидуализма, не хватает любви, братства, объятий», — сказал Амло, как мексиканского лидера часто именует пресса, о кризисе в США. И добавил, что эта страна переживает крах семейных ценностей, поскольку родители не позволяют своим детям жить дома достаточно долго.
Ежегодно от злоупотребления синтетическим наркотиком фентанилом в США умирает порядка 70 тыс. человек. Сами Штаты видят корень проблемы в деятельности мексиканских наркокартелей, продающих наркотики на территории соседей, поскольку это куда выгоднее, чем распространение на территории Мексики. А еще, конечно, виновными в фентаниловом кризисе в Америке считают и китайцев, в большом количестве поставляющих прекурсоры этого вещества Мехико.
Не опять, а снова
92-летний американский медиамагнат и основатель компаний News Corp и 21st Century Fox Руперт Мердок доказал своим примером: фраза о том, что любви все возрасты покорны, не просто красивая формула речи. На этой неделе Мердок сообщил о своем намерении жениться. Его избранницей стала 66-летняя Энн Лесли Смит, в прошлом работавшая капелланом в полиции и овдовевшая 14 лет назад.
Миллиардер впервые увидел будущую жену на мероприятии в своем собственном винограднике в Калифорнии в сентябре прошлого года. Но ждал с предложением руки и сердца до Дня святого Патрика (17 марта): у Мердока есть ирландские корни и он, очевидно, счел, что предложение в такой день будет очень символичным.
Свадьба, которую намечают на конец лета, станет для Мердока уже пятым браком. Ранее в списке его жен побывали бывшая продавщица и стюардесса из Мельбурна Патриция Букер, шотландская журналистка Анна Манн (с ней он поставил рекорд семейного долгожительства, находясь в браке 31 год). В третий раз Мердок женился, уже будучи 68-летним, — тогда его избранницей стала 30-летняя предпринимательница китайского происхождения Венди Дэн, союз с которой продлился 15 лет.
Четвертой же супругой медиамагната в его 85 лет оказалась бывшая жена рок-музыканта Мика Джаггера — на тот момент 59-летняя Джерри Холл.
Пятый, юбилейный брак Мердока наверняка станет последним. Но не столько в силу престарелого — если уж называть вещи своими именами — возраста жениха, сколько ввиду его настроя. «Мы оба с нетерпением ждем возможности провести вторую половину нашей жизни вместе», — оптимистично заявил герой шумихи на этой неделе журналистам.
Лучше поздно, чем никогда
Колониальная история не знает примеров, когда бы у коренного населения получилось жить лучше, нежели новым хозяевам. Не стала исключением и Австралия, где представители коренных народов составляют 3,2% населения. Согласно всем правительственным отчетам, экономическое благосостояние, уровень здоровья и смертности аборигенов всегда сильно уступали тем же показателям у некоренных австралийцев.
Многие прежние правительства пытались сократить такой разрыв, но как-то вяло. А вот Энтони Альбанезе взялся за дело куда более энергично. На этой неделе он обнародовал планы выставить на общенациональный референдум вопрос о том, должны ли коренные народы Австралии быть признаны в Конституции. Утвердительный ответ позволит создать в парламенте отдельную структуру для консультирования федерального правительства по вопросам политики и проектов, касающихся аборигенов.
Сам референдум, первый в стране за последние 24 года, должен пройти ближе к концу нынешнего года. Но его исход не очевиден. Из 44 плебисцитов в Австралии одобрением закончились лишь восемь.
Много сомнений в правильности закреплять коренные народы в Конституции есть и сейчас. Оппозиция считает, что это создаст «еще один слой бюрократической волокиты» и ничуть не продвинет интересы аборигенов на деле. А сами представители этих народов считают, что для начала Австралии не мешало бы подписать договор со своим коренным населением, как это ранее сделали, например, США, которые заключили сотни соглашений с различными группами исконных американцев. К слову, у канадцев подобных документов — 11, а у Новой Зеландии есть так называемый договор Вайтанги.
