Мальчики для битья: за шок-контент собираются наказывать жестко
В Госдуме разрабатывают законопроект, благодаря которому в Уголовном кодексе появится новое основание для наказания блогеров, распространяющих шок-контент, а штрафы в КоАП увеличат до 1 млн рублей. Поможет ли ужесточение законодательства в борьбе с треш-стримерами и почему они вообще получили такую популярность — разбирались «Известия».
Как накажут треш-стримеров
Разработкой законопроекта занимается глава комитета Госдумы по молодежной политике Артем Метелев. В Уголовный кодекс РФ планируется внести изменения, согласно которым наказание будет предусматриваться за распространение в интернете фото и видеоматериалов «с изображением издевательств и сцен жестокости в корыстных или хулиганских целях».
Кроме того, предлагается ужесточить штрафы за подобные стримы в КоАП: от 100 тыс. до 200 тыс. рублей с конфискацией оборудования — для физических лиц, от 500 тыс. до 1 млн рублей с конфискацией оборудования — для юридических лиц.
Законопроект предполагает также внесение правок в отдельные законы, в частности «О средствах массовой информации». Будет запрещено распространять информацию «о включенных в реестр нарушителях и произведенных ими материалах». А закон «О связи» даст возможность прекращать оказание услуг связи абоненту, который включен в реестр.
Сам реестр нарушителей мог бы вести Роскомнадзор, полагает Метелев.
Также депутат сообщил, что подразумеваются сначала большие штрафы и административная ответственность с возможной конфискацией имущества. А повторное нарушение уже приведет к уголовной ответственности.
«Известиям» Метелев пояснил, что законопроект еще дорабатывается, поэтому подробнее раскрывать его детали авторы пока не готовы.
Почему треш-стримеры так популярны
Доцент кафедры «Психология управления» факультета «Социальная психология» МГППУ Станислав Никулин рассказал «Известиям», что само понятие треш-стримеров появилось в 2010 году, но механизмы, породившие формат треш-стримов, гораздо старше.
— Можно назвать явления, по своей психологической структуре очень близкие к треш-стримам, — говорит Станислав Никулин. — Это средневековые публичные казни и, например, современные видео с казнью от арабских боевиков, «театр уродцев» (из самых известных — цирк Барнума), показ порнографии и так далее. Зрителям интересен просмотр запретных тем. Зритель идентифицирует себя с героями просматриваемого материала, дублируя в своем сознании те эмоции и переживания, которые испытывают персонажи — «мучители» и «жертвы». И если герои треш-видео в результате могут пострадать, то зрители остаются в безопасности.
Отдельно Станислав Никулин подчеркивает влияние треш-стримов на подростков, которые в этом возрасте активно перенимают паттерны поведения, популярные в группе.
— Паттерны могут быть как конструктивными, так и деструктивными. И треш-стримы за счет высокого количества лайков определяются подростком как социально одобряемые и популярные в сообществе, — поясняет он. — В итоге детская психика впитывает образцы именно девиантного поведения, а наше общество получает целый ряд проблем: участившиеся суициды, увеличение числа лиц, нуждающихся в психологической помощи, и так далее.
Клинический психолог Дарья Яушева замечает, что в случае с треш-стримами люди наблюдают за унижениями других, потому что видят: не я жертва, со мной всё в порядке.
— Отыгрываются и личные травмы, — рассказала она «Известиям». — Человек, который сам пережил унижение, травлю, насилие, но не осознал этого или даже обесценил, бессознательно компенсирует свой опыт, наблюдая или даже участвуя в причинении боли другим. Он как будто переживает победу над насильником, ощущая свою силу. Но поскольку в реальности этого не происходит, он стремится пережить это еще и еще. И готов платить за это.
При этом каждый участник процесса получает от него ущерб, говорит Яушева: физический — тот, кто становится в стриме жертвой, психологический — все остальные.
Психолог «Теледоктор24» Анастасия Теплова приводит в пример известный стэнфордский эксперимент Филиппа Зимбардо, который иллюстрирует и то, что происходит в треш-стримах.
— В эксперименте принимали участие обычные студенты, — рассказывает она. — Участники должны были разделиться на заключенных и надзирателей, где первые должны были беспрекословно подчиняться вторым. Если в начале студенты подшучивали друг над другом и чувствовали себя непринужденно, то затем пытки «надзирателей» становись всё более ужасающими, а безропотность «заключенных» всё более прогрессирующей.
По ее словам, этот эксперимент показал: участникам группы сложно противостоять своим насильственным проявлениям по отношению к другим, если непосредственная ответственность лежит на ком-то третьем.
— То же самое происходит и с треш-стримерами и аудиторией: есть условные «заключенный» и «надзиратель», исполняющий волю заказчика или его приказ, — говорит Анастасия Теплова. — И ответственность за происходящее по-настоящему не осознается ни одной из сторон. Безусловно, такое явление должно регулироваться на законодательном уровне.
Как остановить треш-стримеров
Координатор Центра безопасного интернета Урван Парфентьев замечает, что в большинстве случаев действия треш-стримеров подпадают под диспозицию ст. 117 Уголовного кодекса — «Истязание». Но новый квалифицирующий признак сделает преступление более тяжким.
— Для этого достаточно дополнить часть вторую комментируемой статьи соответствующим признаком, — пояснил он «Известиям». — Тогда их действия подпадут под действие этой части с максимальной санкцией до семи лет лишения свободы. И для «обычных» треш-стримов это резко поднимет планку наказания, так как сейчас большинство из них подпадает только под ч. 1 ст. 117.
Председатель Национального антикоррупционного комитета, член СПЧ Кирилл Кабанов считает, что деятельность треш-стримеров должна быть уголовно наказуема как пропаганда насилия и это должен быть отдельный состав в УК РФ. Заниматься выявлением подобных преступлений должна единая система, а не отдельно Роскомнадзор или Генпрокуратура.
Кроме того, замечает Кабанов, необходимо создание Цифрового кодекса.
— Мы уже давно говорим об этом — цифровая среда аналогична воздушной, лесной, водной и так же реальна, как естественные среды, — говорит он.
Как платформы борются с треш-контентом
Артем Метелев отмечает, что процесс обсуждения этих вопросов с платформами сейчас идет. Однако Кирилл Кабанов полагает, что на самом деле платформы не очень заинтересованы в отказе от подобного контента, так как они ориентированы на заработок и это часть их бизнеса.
Председатель АНО «Межрегиональный центр правового консультирования «Защита поколений» Наринэ Беглярова подчеркивает, что именно платформы обеспечивают доступ к такому контенту и они должны нести ответственность в равной степени с авторами треш-стримов.
— У любых платформ есть свои системы отслеживания опасного контента, — рассказала она «Известиям». — Насколько они эффективны — отдельный вопрос, но системы постоянно совершенствуются.
Наринэ Беглярова отметила, что в целом платформы уже сотрудничают с государственными ведомствами по другим вопросам — например, YouTube удаляет порнографический контент и блокирует авторов за его размещение. А само государство занимается отслеживанием противоправного контента и в ручном, и в автоматическом формате. В России это делает Роскомнадзор, а с февраля 2021 года соцсети обязаны и сами выявлять и блокировать опасный контент, чтобы избежать оборотных штрафов.
В январе 2023 года, напоминает Беглярова, главный радиочастотный центр (ГРЧЦ), подведомственный Роскомнадзору, запустил систему ИИ «Окулус», которая отслеживает незаконный контент в интернете.
— До этого специалисты центра самостоятельно просматривали изображения и видео, на одного человека приходилось несколько сотен единиц контента в сутки, — говорит она. — Ожидается, что «Окулус» будет справляться с этой задачей эффективнее, хотя система будет дорабатываться, по прогнозам, как минимум до 2025 года.
