Пока не начался джаз: Soft Cell ищут счастье, Джон Зорн изучает философию
Холодный май 2022 года выдался довольно спокойным и в части новых релизов. Впрочем, у кого-то был повод поностальгировать под новые альбомы Soft Cell или Def Leppard, у кого-то познакомиться с новинками джаза (их в мае было предостаточно), а у кого-то и побуянить под радикальный японский рок-н-ролл. «Известия» представляют самые интересные музыкальные альбомы ушедшего месяца, которые вы могли забыть послушать.
Soft Cell
Happiness Not Included
На своем первом за два десятка лет (и всего лишь пятом за 40 с лишним — с перерывами — лет существования) альбоме Марк Алмонд и Дэйв Болл звучат столь же «сыро» и агрессивно, как на вышедшем в 1981 году дебюте Non-Stop Erotic Cabaret и не менее безвыходно-мрачно, чем на едва не ставшем финальным This last Night In Sodom (1984). Счастье действительно не включено, как гласит название альбома, и даже записанная квартетом с друзьями и давними поклонниками, Нилом Теннантом и Крисом Лоу (Pet Shop Boys), композиция Purple Zone лишь обманчиво бодра.
Положенный на танцевальный бит текст уже даже не обычная для обеих групп апатичная меланхолия, а практически крик отчаяния («Мое время идет так медленно/ И я не знаю чем закончится представление/ Я теряю все свои чувства/ Я испуган и одинок/ Парализован в Лиловой зоне»). Впрочем, на фоне таких песен, как Bruises on All My Illusions и заглавной композиции, «Пурпурную зону» можно, пожалуй, считать примером неоправданного оптимизма.
Иронично, что стенания пенсионеров (героям и изобретателям синти-попа уже хорошо за 60) в результате заняли первое место в британских танцевальных чартах. Впрочем, это свидетельствует и о том, что молодежи изрядно поднадоела создаваемая продюсерами конвейерным методом «музыка для ног». Soft Cell же, как и в давние времена, показывают высокий класс создания настоящего рок-н-ролла (в метафизическом смысле) из самых неподходящих для того исходных материалов. Разве что этот стариковский техно-бунт при всей своей неоспоримой искренности местами оставляет какое-то тягостно-комическое ощущение — все же представление у всех заканчивается одним и тех же, и не Алмонду, пару раз едва не расставшемуся с жизнью, этого не знать.
Jazz Sabbath
Vol. 2
«Джазовые» версия популярных рок-боевиков обычно оставляют тягостное ощущение встречи с неудачливыми ресторанными лабухами, но это трио (рояль/контрабас/барабаны) — приятное исключение. Настоящий пост-боп на основе узнаваемых (впрочем, для этого понадобится минимальный музыкальный слух) аккордов классических песен Black Sabbath, сыгранный изобретательно, грамотно и не без юмора. Это уже второй альбом группы, продолжающий придуманную в 2020-м историю о «самом знаменитом андерграундном джаз-банде 1960-х», у которого якобы «Оззи сотоварищи» украли и музыку, и даже название.
Придумавший эту «спайнал-тэповскую» мистификацию пианист Адам Уэйкман (сын легендарного прог-рокера Рика Уэйкмана), впрочем, знает «саббатовскую» кухню, что называется, изнутри: многие годы он работал клавишником и для Black Sabbath, и для Осборна соло. Его стараниями Paranoid превращается в лихой нью-орлеанский марш, а Snowblind — в лирическую балладу, с подчеркнутым щетками ударника Эша Соуна свингующим ритмом. Периодически к трио подключается духовая секция, электроорган и гитара, в том числе и предписанная «металлической» традицией электрическая, что добавляет альбому едва ли не сатирический оттенок.
Otoboke Beaver
Super Champon
Японцы всегда подходили к переосмыслению западного рок-н-ролла с самурайской беспощадностью: уж если «металл», то под электросямисэн; если панк, то до комиксовой гибели всерьез (про индастриал и другие радикальные стили лучше и вовсе умолчать; желающие могут поискать в интернете видео Masonna или Hijokaidan). Особой изобретательностью в деле сокрушения музыкальных барьеров отличаются почему-то японки, начиная с легендарной Йоко Оно, методично опровергающие стереотип о вечно кланяющихся и щебечущих миниатюрных созданиях в кимоно.
Этот квартет из Киото играет музыку эклектичную, шумную и невероятно быструю: в 20 минутах альбома уместилось аж 18 песен, некоторые из которых едва дотягивают до 20 секунд. Песни понятно о чем — о неустанной борьбе за дело феминизма всеми возможными методами, от проверки содержимого смартфона бойфренда до принуждения его к нарезке салата (кулинарная составляющая в их творчестве вообще сильна — см., собственно, «Чанпон» в названии альбома). Правда, в отличие от большинства своих западных единомышленниц Otoboke Beaver делают это уморительно смешно и крайне изобретательно в музыкальном плане — этакая серф-версия Napalm Death с визжащим вокалом, неожиданными ритмическими сбивками и сменами темпа, которым позавидовал бы и Ларс Ульрих.
Def Leppard
Diamond Star Halos
Главные герои коммерческого хард-рока 1980-х заметно постарели, но энтузиазма в избранной ими сфере деятельности не теряют, хотя и выдерживают со значением паузы между альбомами. Этот 12-й по счету и первый с 2015 года открытий не предлагает — ровно такую пластинку они могли бы выпустить где-то между Hysteria и Adrenalize. В известном смысле все последние альбомы группы — своего рода трибьюты самим себе, что, впрочем, вполне объяснимо.
Конечно, столь же грандиозного коммерческого успеха, как в пору их стадионной славы, ожидать уже трудно (в 1983 году в Штатах продавали по 100 тыс. экземпляров альбома Pyromania ежедневно; общий тираж в мире превысил 20 млн), но следование собственному шаблону гарантирует понимание со стороны поклонников. Попытавшись отойти пару десятков лет от проверенного звучания, «леппарды» столкнулись с оглушительным провалом альбома Х и уж больше старались не экспериментировать.
Впрочем, в жизни музыканта всегда есть место творческому подвигу — на двух песнях здесь дуэтом с Джо Эллиоттом поет американская кантри-вокалистка Элисон Краусс, за пределами родной страны более известная по совместным работам с Робертом Плантом. Смысл этого хода остался не до конца ясен: голос Краусс едва слышен за бравурными гитарными аккордами и громовыми ударными легендарного однорукого барабанщика Рика Аллена. Видимо, певица была приглашена просто как хороший человек и приятная женщина.
John Zorn
Spinoza
Самый неожиданный и изобретательный джазовый музыкант последних 40 лет всегда отличался и завидной плодовитостью: вот уже, кажется, третий, связанный с Зорном релиз с начала года. Записан он с трио Simulacrum, как гласит официальный сайт Зорна, «вероятно, самым радикальным органным трио в истории», с участием самого саксофониста и его давнего соратника гитариста Билла Фризелла в качестве дополнительных музыкантов. Как понятно из названия, альбом посвящен великому голландскому философу Баруху Спинозе и, похоже, знаменует очередной поворот в сфере интересов Зорна — от каббалистической мистики и магических практик к рационалистической философии.
Две композиции по 20 с лишним минут, как это обычно бывает у Зорна, могут произвести на неподготовленного слушателя впечатление абсолютного хаоса. На самом деле это строго структурированная, не без блеска представленная и виртуозно сыгранная музыка, в которой джазовые каденции свободно соседствуют с «металлическими» риффами, а свингующие ударные ведут за собой почти барочные органные соло.
