Буйство духов: Nazareth молодятся, Инна Желанная берется за вилы
Уход с российского рынка большинства западных компаний звукозаписи не особо сказался на доступности самой музыки — в эпоху интернета ограничить доступ к контенту не так-то просто. К тому же остались и физические носители, с покупкой которых по крайней мере в столицах никаких проблем не наблюдается. Да и отечественные музыканты отнюдь не все вдруг вспомнили о срочных делах в Дубае и плановом лечении в Израиле. Так что «Известия» вновь представляют самые интересные альбомы апреля, которые вы, возможно, забыли послушать.
Nazareth
Surviving the Law
Конечно, после ухода на пенсию по здоровью вокалиста Дэна Маккаферти знаменитую шотландскую группу правильнее было бы называть «Пит Эгнью Бэнд». 75-летний басист — единственный оставшийся в рядах ветеран-сооснователь, а новые участники квартета, несмотря на солидный возраст, в общем-то годятся ему в дети (собственно, разменявший недавно шестой десяток барабанщик Ли Эгнью и есть его сын). Смена поющего фронтмена — обычно проблема для любой рок-группы, впрочем, если вспомнить эпические по масштабу рокировки состава Deep Purple, Black Sabbath или Van Halen, всё же иногда решаемая. Однако в случае с Nazareth сомнения оставались даже после достаточно успешного первого альбома с певцом Калом Сентансом — всё же узнаваемый голос Маккаферти четыре десятка лет был неотъемлемым ингредиентом саунда знаменитого хард-рокового коллектива.
Опасения оказались напрасны — Сентанс, судя по этой работе, отлично вписал свои вокальные данные в обновленное звучание Nazareth. Гитарист Джимми Мюррисон, к счастью, не пытается имитировать риффы своего предшественника Мэнни Чарлтона — так же, как и Сентанс не срывается на «фирменный» ультразвуковой визг Маккаферти. 14 энергичных жестких композиций — баллад в духе главного хита группы Love Hurts тут и близко нет. Зато есть грохочущий бас Эгнью-старшего, виртуозные ударные его сына и блюзовые риффы Мюррисона. И, разумеется, уверенный и мощный вокал Сентанса — местами позволяющего себе надрыв, напоминающий, пожалуй, Иэна Гиллана в лучшие годы.
«Вилы»
«Крапива»
Вилы в названии этого электронно-фолкового проекта — вовсе не сельскохозяйственный инструмент. Так в мифологии южных славян называются добрые женские духи, что-то вроде тех эльфов, изучению которых посвятил последние годы жизни Конан Дойл. Традиционно вилы изображаются прекрасными девами с распущенными волосами и с крылышками за спиной. С крылышками у участниц коллектива пока не очень, но всё остальное — включая, разумеется, гипнотические голоса, — наличествует.
Да и трудно было бы ожидать иного от проекта, созданного под эгидой легендарной фолк-певицы Инны Желанной и заросшего пророческой седой бородой главного гуру отечественной этники Сергея «Гребстеля» Калачева, здесь отказавшегося от бас-гитары в пользу ударных и электроники. Четыре вокалистки (кроме самой Желанной, это Алиса Романова, Маргарита Кожеурова и Елена Лифшиц), 16 обрядовых песен из разных губерний старой России, электронные аранжировки, добавляющие этим странным, почти потусторонним композициям еще большую таинственность.
Spiritualized
Everything Was Beautiful
Девятый альбом последних великих героев британской психоделии своим названием («Всё было прекрасно») словно бы дополняет предыдущий релиз, вышедший в 2018-м And Nothing Hurt («И больно не было»). Однако ознакомившись с пластинкой, понимаешь, что Джейсон Пирс (вновь скрывшийся за псевдонимом Джей Спейсмен) и его окончательно устоявшаяся когорта помощников отсылают в куда более дальние времена — к четвертьвековой давности работе Ladies And Gentlemen, We Are floating In Space, окончательно выведшей группу в ряды национальных суперзвезд.
Жужжащие, размытые реверберацией гитары вновь причудливо смешиваются с эпическими струнными, рокочущий бас Томаса Уэйна срывается с самого неожиданного места в карьер, а меланхолический вокал Пирса вместе с появляющимся в надлежащие моменты хором (всего над альбомом работало около 30 музыкантов и певцов) заставляет вспомнить первобытные, исконные формы блюза. Простые, запоминающиеся мелодии и аудиофильская работа со звуком, «стена» которого при прослушивании в наушниках буквально ощущается каждым своим «кирпичиком».
Japanese Television
Space Fruit Vineyard
Еще одни британские адепты погружения в глубины подсознания при помощи большого количества гитарных «примочек» — но пока значительно менее именитые. Квартет из Лондона играет инструментальную музыку на стыке серф-рока и психоделии. Сами они именуют свою стилистику «спейс-серфом» и гордо заявляют, что пока остаются единственными представителями направления — претензия не вполне основательная (вспомним хотя бы наших земляков Messer Chups играющих примерно то же самое вот уже почти два десятка лет), но простительная.
Этот альбом — их полноценный долгоиграющий дебют, разумеется, выпущенный (и, кажется, уже распроданный) в первую очередь на виниле. Впрочем, и в цифровой версии «Вертоград космических плодов» радует ухо и душу любого поклонника «гаражного» ретрозвука (особо отметим виртуозную работу органиста). Визуальный ряд, кстати, тоже не подкачал — сохраняющие анонимность участники могут похвастать самыми, пожалуй, роскошными усами и баками к западу от Бреста.
Maya Youssef
Finding Home
Уроженка Дамаска Майя Юссеф — вероятно, самая известная в мире исполнительница на кануне, 78-струнной ближневосточной цитре. Юссеф уже давно обосновалась в Лондоне, где преподает в университете, но не забывает и родину. Как и вышедший пять лет назад дебютный диск «Сирийские сны», этот, названный «Обретение дома», посвящен пройденному ей, как и многим другим сирийцам, тяжелому пути. «Как вам скажет любой сириец, мы подавлены чувством тоски и чувством утраты. Потому что мир, который существовал до начала гражданской войны, несмотря на множество проблем, был прекрасным миром, с цветущей экономикой, художественной сценой, кинофестивалями. Дамаск был третьим в мире по уровню безопасности городом. Утрата того мира и подвигла меня к осмыслению универсальной концепции дома через музыку», — объясняет Юссеф.
Десять изысканных композиций, соединяющих европейскую традицию с классической арабской, стали итогом размышлений «королевы кануна», как называют Юссеф поклонники. И эта музыка полна света и надежды — в конце концов сам инструмент, название которого восходит к арабскому слову, означающему «порядок», «лад», мало подходит для ретрансляции темного начала.
