«Что если самые важные наши истории о себе оказываются фейком?»
Больше, чем шпионский триллер; история о братстве, кодексе чести и ложных рамках, в которые мы сами себя помещаем. Так характеризует экшен «Наемник» Крис Пайн, который сыграл в фильме главную роль и выступил исполнительным продюсером на проекте. К выходу экшена в российский прокат он рассказал «Известиям», почему считает фильм экстраординарным и глубоким.
«Всё отрабатывали до мелочей»
— Когда вы заинтересовались «Наемником» и почему?
— Всё было совершенно ординарно. Примерно четыре-пять лет назад мои агенты прислали мне просто почитать сценарий «Наемника». На первый взгляд история тут достаточно банальная и простая. В центре сюжета — парень, которого «турнули» из зеленых беретов, но он нашел себе другую службу, стал работать на секретную контору контрактником. А уже на первом своем задании, которое он выполнял вместе со своим лучшим другом, тоже спецназовцем, он понимает, что его благородная миссия, как ему это преподносили, совсем не такова. Как только это становится очевидным, герой использует все свои боевые навыки, чтобы вернуться домой к семье.
Понятно, что таких историй — миллион с копейками, но это был только верхний пласт. А меня в том сценарии зацепило нечто большее. Там была некая сверхидея нарратива, внутри которого мы существуем. Если проще — историй, которые мы рассказываем себе сами о самих себе. Мы обрамляем свою жизнь в рамки этих историй, мы проживаем эту жизнь так, словно сами ее себе рассказываем. Но что происходит, когда самые важные, фундаментальные наши истории о себе оказываются фейком? Если их разбираешь, рефлексируешь над ними, и они начинают рушиться? Как нам дальше существовать после этого, как найти новый смысл жизни? Я был охвачен этими мыслями, мы долго выбирали режиссера под этот проект и не могли ни на ком остановиться. А тут я увидел «Случай в отеле «Нил Хилтон», фильм великолепный, с тонкими нюансами, и подумал, что надо обязательно уговорить сделать эту работу режиссера Тарика Салеха. К счастью, он согласился взяться за это, и мы поехали снимать кино — в Румынию и Германию.
— Вы так расписали философию фильма, но ведь герой — самый обычный десантник. Он же не Гамлет, так чем вам сама роль понравилась?
— На самом деле не такой уж он обычный. Начнем с того, что он офицер спецназа. Более того, медик. Его, как зеленого берета, куда только ни посылали, у него за плечами миллион миссий, войн, на нем нет живого места от полученных ран, в том числе тяжелых. Больше всего на свете он хотел продолжать службу и ради этого сделал всё, чтобы остаться в строю. Для этого он принимал самые разные запрещенные препараты, и его, конечно, в какой-то момент за это отправили в отставку. Сделали это достаточно жестко, без пенсии и пособия, без медстраховки, так что мы встречаем его по уши в долгах. Слишком больших, чтобы он мог их отдать. Вот вам и драма готовая, такого персонажа хочется играть. Можно самому домыслить, откуда эти долги и как получилось, что зеленый берет ничего не скопил, но факт — вот он. Срочно нужна хорошая работа, нужны большие деньги и быстро. А тут, как по волшебству, этот сослуживец бывший, которого играет Бен Фостер. И начальник или рекрутер ЧВК по имени Расти, эта роль у Кифера Сазерленда. И вот они уже мчатся в Берлин выполнять миссию, как-то связанную с биологическим терроризмом. Не знаю, мне кажется, что это подарок, а не роль.
— Как готовились играть зеленого берета?
Кадр из фильма «Наемник»
— Достаточно серьезно. Есть такой парень, его зовут Крис Данн, он живет в Калифорнии. Вот он меня тренировал месяца четыре. Это было три дня в неделю, максимум часов, сколько я мог себе позволить. Мы с ним отрабатывали до мелочей всё: работу с различным огнестрельным и холодным оружием, ближний и дальний бой, в общем, всё, что должен знать спецназовец такого уровня, как мой герой.
— А с настоящими спецназовцами вы общались?
— Не просто общался, у нас был в течение всей работы крутейший консультант Берт Кунц, он много лет служил зеленым беретом, он практически прототип нашего героя. Он тоже медик, тоже был на войнах, в горячих точках, так что мы с ним постоянно прорабатывали всё, что касается этой сферы. Так, чтобы даже настоящие военные узнали в нашем фильме свою службу, какие-то детали. Благодаря его работе у нас все персонажи говорят, как настоящие спецназовцы, также себя ведут в различных ситуациях, обращаются с оружием, передвигаются группами ровно с той же тактикой. Всё совершенно точно.
«Мы не делали просто еще один триллер»
— Тарик Салех вас не разочаровал? Сделал именно то, ради чего его позвали?
— Я в полном восторге. Он еще привел на проект своего оператора Пьера Аима, и у нас сформировалась необычайно сильная команда. Тут было такое творческое соревнование, нам всем хотелось вместе двигать историю в нужном направлении, и каждый старался вложиться по максимуму. И пусть это звучит как общие слова, но мы действительно не делали просто еще один развлекательный шпионский триллер, нас всех интересовали более глубокие предметы, вопросы чести, морали, верности, насилия. Я и сам для себя многое понял, работая над фильмом.
— В картине играет немецкая актриса Нина Хосс, у нее небольшая роль, но она известна и по авторскому, и по жанровому кино. Почему было важно привлечь ее даже для такого малого количества сцен?
— Я за Ниной следил годами, стараясь не пропускать ни одного ее фильма. Она блестящая актриса, яркая, талантливая, при этом совершенно командный игрок. И у нее совершенно запредельные глаза, в них — душа, понимаете? Заполучить такую актрису в фильм было очень важно. Это сразу поднимает уровень картины на какую-то новую планку. Ну просто посмотрите «Барбару», где она играет главную роль. Вы видели? Тогда понимаете, о чем я. Вообще съемки в Берлине были полным безумием. У нас был настоящий партизанский отряд, человек пять в общей сложности. Мы метались по Берлину, прыгали в метро, носились по улицам, это было то еще приключеньице.
Нина Хосс в фильме «Барбара»
— Для такого локального фильма тут вообще много звезд. Те же Дональд Сазерленд, Бен Фостер.
— Я вам скажу так: это были идеальный способ снимать кино, как я это представляю. Похоже на летний фестиваль. Все заряжены, все участвуют в принятии решений, каждый что-то предлагает. Каждый пашет, и причем делает это быстро, потому что иначе нельзя. Привлечь Бена Фостера было моей идеей фикс. Мы пару фильмов сделали до этого вместе, и я очень хотел, чтобы он и здесь был рядом. Круто, что мы смогли как-то всё это распланировать и организовать. Это была не просто прихоть. Наши герои по сюжету должны быть как братья, между ними должна быть связь, какая-то история общая, и это трудно сыграть с тем, кого плохо знаешь. Кифер — я его фильмы с детства смотрел и знал наизусть, так что пригласить его в фильм было просто мечтой.
Я еще раз хочу сказать вот это: каждая маленькая деталь имеет значение для фильма, который притворяется приключенческим экшеном, но на самом деле говорит о человеческих душах. В картине очень много великолепных актеров, каждый привнес что-то свое в общий замысел, каждый был отобран не случайно, и всех их я знал, следил за их работой, мечтал сделать что-то вместе. Тут нет ни одного случайного лица в кадре, поэтому фильм настолько аутентичен.
— Вы так говорите об этом фильме, словно он радикально выделяется из всех ваших проектов. Это так?
— Пожалуй, да. Понимаете, ведь все видели много фильмов о том, что мужчина или женщина сделали что-то плохое, в том числе пытаясь на самом деле сделать нечто правильное, хорошее. Мы наблюдали за тем, как они сквозь все испытания и препятствия пытались пройти свой путь, добраться до цели, исправить всё, стать счастливыми. Как они совершили невозможное, преодолели самих себя, всё что угодно. Но вот именно в данном случае мы хотели побеседовать о другом. Об истории и генеалогии насилия, о том, как насилие передается от поколения к поколению, облекая себя в одежды чести и кодекса. За что мы сражаемся? Почему мы это делаем? Мне кажется, мы достаточно глубоко копнули всё это в фильме.
— Важная тема фильма — семья. Вы об этом пока ничего не сказали.
— Там много важных тем. Да, семья — обязательно. И не только семья, это еще и про романтические отношения, это, отдельно скажу, про отцовство: что происходит между мужчинами и их сыновьями? Как те учатся себя вести, жить в этом мире, видя, как живут их отцы. Это история о братстве, которое выше понятий «честь», «национальные интересы», «флаг» и т.д. Братство первичнее, проще, яснее. У нас два героя — настоящие братья, они воевали вместе, спасали друг другу жизнь. Может, они не всеми своими делами могут гордиться, но оборотной стороной всех экстремальных ситуаций, в которых они побывали, стала глубокая любовь друг к другу. Возможно, она глубже, эта связь между ними, чем что угодно в этом мире. Их отношения придают особое измерения теме предательства. И вот этот вопрос: ты с этим человеком плечом к плечу, но можешь ли ты ему доверять? А если не можешь, то что делать с этим? Бен Фостер очень помог создать это пространство в фильме, он удивительный артист, уникальный.
— Как думаете, насколько ваш сюжет универсален?
— Мне кажется, тут всем есть о чем задуматься. Наверное, это фильм о том, что такое быть американцем. Что такое быть солдатом. А также о том, что такое быть отцом, мужем. И при этом всё же «Наемник» — это приключение, экшен. Так что у нас тут немножко рок-н-ролла и немножко Моцарта, всё вместе.
Крис Пайн — американский актер, продюсер. Родился в Лос-Анджелесе в 1980 году в семье актера Роберта Пайна. Получил степень бакалавра по английскому языку в Калифорнийском университете. Первая роль была в сериале «Скорая помощь» в 2003 году. С тех пор много снимался на ТВ и в кино, самые известные роли — в «Звездном пути», «Джеке Райане» и «Чудо-женщине».
