Парадоксов круг: почему «Игра в кальмара» — главный сериал года
«Игра в кальмара» номинирована на «Золотой глобус» в трех категориях — никогда прежде неанглоязычные сериальные проекты не были претендентами на вторую после «Оскара» кинопремию в мире. Второе место по числу просмотров страниц фильма за месяц в IMDB (на первом месте — «Шан-Чи и легенда десяти колец»). Более полутора миллиардов часов просмотров на Netflix — столько не было ни у одного сериала сервиса за всю его славную историю. К середине ноября видео к корейскому шоу набрали более 17 млрд просмотров на YouTube. А за месяц до этого Netflix оценил прибыль от сериала почти в миллиард долларов. «Игра в кальмара» — это феномен, который невозможно объяснить. Его популярность — парадокс, но при этом вполне осязаемый и выраженный в реальных цифрах.
Очевидное невероятное
Когда десять лет назад Хван Дон-хёк бегал со своей идеей «Игры в кальмара» по всем корейским студиям, они ему совершенно резонно отказали. Хотя бы потому, что в идее не было ничего принципиально нового: уже была снята «Королевская битва», вот-вот должны были выйти «Голодные игры», сюжетов о жестоких шоу с реальными жертвами было столько, что вкладываться в еще один никто не хотел. Кстати, и сниматься в этом сериале все заметные селебрити отказались, им Хван тоже сценарий показывал. Прошло немало времени, прежде чем Netflix решил вложить в сериал чуть меньше $20 млн с простым расчетом. Во-первых, сервис усиливал местное производство в Корее для местного же потребления и «Игра» делалась с прицелом на внутренний рынок. Во-вторых, корейского контента на стриминге было немало, мировой зритель приучался его смотреть, а триумф Пон Чжун-хо с «Паразитами» усилил это внимание, причем Netflix с Поном «дружил» задолго до победного шествия его сатирической метафоры.
Никто до сих пор не объяснил, почему рецепт сериала оказался таким успешным. Сюжет укладывается в несколько фраз. Около 450 людей со сложным материальным положением, в основном из-за больших долгов, соглашаются участвовать в закрытой игре на выбывание. Только выбывают они навсегда, потому что ловушки не понарошковые, а смертельные: пули, шипы, падение с большой высоты и т.п. Призовой фонд растет и доходит до $40 млн. Правила просты: соперники должны пройти несколько слегка модифицированных детских игр и выжить. Шоу проходит в ярко раскрашенных помещениях, весь персонал одет в необычную форму с масками, в какой-то момент подъезжают и VIP-зрители с большими запросами. Параллельно развивается линия полицейского под прикрытием, который под видом охранника ведет расследование за кулисами шоу.
Вот, в общем, и всё. Хван Дон-хёк сначала долго знакомит нас с персонажами, а затем изощренно их умерщвляет на наших глазах, когда мы их уже успели полюбить. Раз должен остаться только один, то ничего не поделаешь. Важнейший сюжетный твист предельно предсказуем, тайну финального эпизода большинство разгадали уже во втором-третьем. Никакой особой проработки персонажей и непредсказуемой эволюции их образов нет. Велик соблазн подумать, что причина успеха сериала — дизайн, что подтверждается гигантскими продажами атрибутики, о которых «Известия» уже писали. «Игра в кальмара» стала главной темой Хеллоуина, этот сериал посмотрели даже те, кто про азиатскую культуру раньше и слышать не хотел, особенно про корейскую. Кто не видел «Паразитов», не включал клипы BTS и не оплакивал Ким Ки Дука.
Цифры не врут
Возможно, кому-то может показаться, что «Игра в кальмара» — это остромодная новинка, которая уже забылась, выстрелив на короткое время. Сайт рейтингов просмотров Netflix сегодня спокойно дает «Игре» скромное четвертое место среди неанглоязычных сериалов и седьмое среди всех по часам просмотров за неделю. Новый сезон «Бумажного дома», а теперь и «Ведьмак» правят бал на стриминге. Но даже сейчас «Игра» на первом месте в 39 странах, где есть Netflix, а это серьезный показатель, учитывая, что сериал вышел в сентябре. И у него по-прежнему первое место по количеству часов в первый месяц после выхода — 1,65 млрд. На втором месте четвертый сезон «Бумажного дома» с 619 млн, и нет гарантии, что новый, пятый наберет больше. Поначалу казалось, что «Зов ада» от создателей «Поезда в Пусан» подберется к «Игре в кальмара», потому что он тоже корейский, да и сделан более талантливо и ярко, но этого не произошло, рейтинги гораздо ниже.
«Хайп» уже не такой сильный, но сериал по-прежнему остается главным событием года и, вероятно, получит свой заслуженный «Золотой глобус», создав важный прецедент для неанглоязычного контента, каким уже стал для кинематографа «Оскар» «Паразитов». Сейчас у него только в США уже имеются призы «Готэм», People's Choice и AFI, так что в успехе на «Глобусе» мало кто сомневается. Уже объявлено о начале работы над вторым сезоном.
Но еще важнее, что «Игра в кальмара», будучи частью тектонических процессов в медиа, запустила и новые (или, по крайней мере, ускорила уже существующие). Например, исследования Netflix показывают, что многие зрители выбрали просмотр «Игры» с субтитрами, а не в дубляже. Оригинальные звуковые дорожки с момента изобретения звукового кино были серьезным порогом для вхождения контента на иноязычные территории. Но вот Variety сообщает, что с 2018 года просмотр фильмов с субтитрами вырос на Netflix на 71%, а в США — на все 200%. И ссылается на слова представителя Netlfix, что «Игра в кальмара» сыграла в этом процессе прорывную роль. Известно, что в американском прокате фильмы не дублируются, а на релизы с субтитрами народ не ходит, из-за этого, например, мало кто смотрит и знает российское кино. Получается, что «Игра в кальмара» сделала многое, чтобы в следующий раз наши отечественные шедевры получили в США больше внимания. Так корейский сериал помог российским и не только производителям контента, да и в самой России пользователям пришлось привыкнуть читать с экрана: легальной озвучки «Игры» не существует, и все просмотры сериала у нас — на корейском языке.
Статистикой по просмотрам в России сервис с «Известиями» не поделился, но у нас сериал тоже несколько недель стоял на первом месте, да и сейчас ниже второго не опускается.