Встретимся в аду: основные тенденции потустороннего туризма
Работающий под псевдонимом Олег Ивик тандем Ольги Колобовой и Валерия Иванова начинает свой «краткий историко-географический обзор самых крупных государств загробного мира с древнейших времен до наших дней» цитатой из разговора двух журналистов, описанного Ильфом и Петровым в «Двенадцати стульях»: «— Я написал о Кавказе. — А вы были на Кавказе? — Через две недели поеду». Однако этот анекдотический тон авторы вскоре переключают, на протяжении всей книги сплетая мифологические и религиозные представления о посмертном существовании с научными фактами, включая и данные археологии, которая им, непосредственным участникам раскопок, наиболее близка. Критик Лидия Маслова представляет книгу недели — специально для «Известий».
Олег Ивик
Вокруг того света. История и география загробного мира
М.: Альпина нон-фикшн, 2022. — 408 с.
Чтобы воспринять «Вокруг того света» не только как шутку, но и как серьезное, фундированное авторитетными источниками (Моисей, Гомер, Иоанн Богослов, Данте Алигьери, Эммануэль Сведенборг и другие) научное исследование, достаточно абстрагироваться от скучноватой материалистической уверенности, что человек попросту перестает существовать, когда его физическая оболочка приходит в негодность. «Тот свет» становится гораздо ближе, реальнее, а иногда и уютнее, если поверить словам поэта «весь я не умру» и допустить существование души. Разумеется, не как абстракцию, а как энергетического слепка, своеобразной «голограммы» личности, способной вести внетелесное существование, перемещаться в пространстве и обладающей определенными потребностями.
Паспорт и прописка этой голограмме, допустим, не нужны, но ей надо где-то обитать, как-то проводить вечность, а в соответствии с представлениями некоторых религий — даже есть и пить. Именно с этой прагматичной точки зрения — на покойника как на путешественника, которого надо как следует снарядить в последний путь, — авторы книги и рассматривают сложившиеся у разных народов и религиозных конфессий представления о загробном мире.
Вкратце затронув во вступительной главе неандертальские похоронные практики («неандертальский юноша из пещеры Ле-Мустье <...> взял в дорогу куски кремня, каменные орудия и большой запас жареного мяса»), Олег Ивик начинает свою экскурсию по «крупнейшим государственным образованиям мира мертвых» с египетского Дуата. Эпоха фараонов могла похвастать хорошо продуманной системой отправки покойников в последний путь, подробными инструкциями и «вишлистами», записанными на стенках саркофагов:
«Египтяне снабжали покойных едой и питьем, но эти скромные продукты должны были, вероятно, выручить их в первые дни, когда они еще не успели толком обустроиться в загробном мире. Предполагалось, что позднее усопший заведет там свое хозяйство, в основу которого лягут многочисленные стада, обильные поля и виноградники, нарисованные на стенах гробницы»
Далее речь пойдет о шумеро-аккадской преисподней Курнуги — «Стране без возврата», ритуалах древних иранцев, обеспечивающих умершим достойную жизнь после гроба, индуистском «мире предков» Питрилоке, буддистском колесе сансары и причудливой структуре буддистской вселенной: «Душа скитается по шести мирам, и ни один из них, собственно, не является более «загробным», чем остальные». Из книги можно почерпнуть сведения о том, что происходило после смерти с каждой из трех душ, положенных китайцу, о греко-римском царстве Аида. Узнать подробности о Вальгалле и Хеле языческой Европы (двух разделах загробного мира — для военных и штатских). Совершить «виртуальную экскурсию» по Шеолу древних иудеев, поначалу вообще мало полагавшихся на посмертное существование.
Кроме довольно популярных концепций смерти и прославленных в поп-культуре загробных государств вроде той же Вальгаллы в книге обращают на себя внимание менее известные и скромные регионы «того света». Например, довольно симпатичное и гуманное марийское царство мертвых, где уживаются христианские и языческие традиции («Души марийцев могут возрождаться до семи раз, причем каждый раз — на другой планете), или карело-финская специфика, красочно описанная в эпосе «Калевала».
Вальгалла
Переходя к главе «Семь небес ислама», перед тем как в следующей углубиться в подробности христианского загробного мироустройства, авторы словно бы несколько сбавляют развязность и пишут о мусульманском рае и аде с уважением и опаской. Даже христианская преисподняя, где жизнь тоже не сахар, выглядит не так устрашающе и даже щадяще по сравнению с тамошними изощренными пытками:
«Самым легким считается наказание, при котором на подошвах ног человека будут помещены горящие угли. Мозги грешников закипят при этом от жара, как котел с водой. Другим провинившимся на головы будет литься кипяток, пока их внутренности не закипят, выходя из пяток. Их кожа будет обгорать в огне. Когда же тела грешников будут разрушены до такой степени, что пытка станет бессмысленной, они будут восстановлены, кожа заменена новой, и всё начнется сначала»
Авторы исследования «Вокруг того света», цитируя самые невероятные описания загробного мира, заставляющие усомниться в их реализме, тем не менее здраво относятся к смерти как к повседневной обыденности. Каковой она в сущности и является, хотя защитные механизмы человеческой психики трусливо табуируют эту тему. Но не полезней ли в психологическом смысле, вместо того чтобы бояться неизбежного, попробовать вообразить различные варианты своей afterlife после того, как произойдет самое страшное? Хотя оно может оказаться не таким уж и страшным, как оптимистично намекает Олег Ивик, цитируя философа и поэта Яакова бен Меира, известного также как Рабейну Там, писавшего в середине XII века в книге «Асефер Аяшар»:
«Наш мир схож с подземной пещерой в пустынном месте. Житель этой пещеры убежден, что помимо нее ничего нет, хотя, выйдя, увидел бы он большие страны, и небо, и море, и солнце, и звезды. Так человек, пока жив, будет думать, что нет иного мира, хотя, выйдя из него, увидит он грандиозный мир иной во всем его великолепии»
