Полюбилась мяснику училка: мезальянс на фоне Brexit в новом романе Ника Хорнби
Самый благостный и позитивный из ведущих современных британских писателей, Ник Хорнби посвятил свою очередную книгу преодолению сразу четырех непреодолимых пропастей между влюбленными — возрастной, расовой, сословной и интеллектуальной. Критик Лидия Маслова всегда относилась с одобрением к лозунгу «Не отступать и не сдаваться» и представляет книгу недели — специально для «Известий».
Ник Хорнби
Совсем как ты
М.: Иностранка, Азбука-Аттикус, 2021. — пер. с англ. Е. Петровой. — 416 с.
Завязка романтической истории показана в необычных декорациях, располагающих скорее к социальным обобщениям, чем к лирике. Дело происходит в очереди за мясом лондонским «морозным субботним утром» (весна 2016-го выдалась для британского либерализма и правда холодной). Читателю, далекому от специфики английского быта, может закрасться страшное подозрение, что к Лондону протянулась костлявая рука голода и продуктового дефицита, но не всё так плохо. Просто сознательные лондонцы поддерживают малый бизнес и давятся за кулинарными кунштюками вроде свиных сарделек с луком-пореем и «органической» говядиной, которой в супермаркете не достать.
Для 42-летней героини, белой учительницы литературы, недавно разведшейся с мужем-алкоголиком, словосочетание «свежее мясо» приобретает самый широкий смысл, когда она внезапно находит общий язык с 22-летним темнокожим продавцом бифштексов. Автор, взявший за отправную точку такую смелую и отчасти даже фантастическую коллизию, тем самым априори облегчает себе задачу по наращиванию «мяса» на сюжетный костяк. Достаточно подробно описать выпученные глаза и перекошенные от удивления (порой смешанного с завистью) физиономии родных и близких возлюбленной пары, вставить пошловатые ремарки второстепенных соседей и сослуживцев, одолеваемых глупыми предрассудками, и считай, полкниги готово.
Другую половину, социально-политическую, так же легко и непринужденно обеспечивает референдум по поводу Brexit, без упоминания которого не обходится практически ни один диалог в романе, удостоившемся характеристики «тонко и актуально» от журнала для домовитых женщин Good Housekeeping. Обширную подборку самых лестных отзывов о книге можно прочитать в ее начале, и эти реплики создают своеобразный сплав с разговорами в мясной очереди, где героиня под нажимом подруги-оторвы признается, что больше всего ценит в мужчинах опрятность, но есть нюансы:
«Неопрятность перечеркивает всё остальное. Равно как и злоба, и судимость (даже предполагаемая) за домашнее насилие, и расовая нетерпимость. Не говоря уже об алкоголизме и наркомании, но это само собой разумеется, особенно после всего, что выпало на ее долю»
«Совсем как ты» производит прежде всего именно опрятное впечатление: тут можно быть спокойным, что тебя не поразят горькими истинами, не шокируют грязными откровениями и не расстроят неприглядными сторонами человеческой натуры (ну разве что кое-какими простительными слабостями). О трогательном целомудрии Ника Хорнби красноречиво говорит хотя бы тот факт, что героиня занимается сексом со своим юным бойфрендом, не снимая футболки, видимо, чтобы не травмировать еще не очень закаленную психику молодого человека роскошью зрелого тела. С аналогичной деликатностью относится к свой целевой аудитории и сам писатель, у которого, как правило, самые невероятные и дискомфортные человеческие констелляции всё равно в итоге разруливаются ко всеобщему удовольствию, и даже проклятый Brexit, торчащий на каждой странице, как бельмо в глазу, не повод нарушать эту добрую традицию.
Тем не менее в удовольствии немного постравливать разных персонажей из-за предстоящего референдума Ник Хорнби себе не отказывает, хотя до настоящего мордобоя, пусть даже вербального, дело так и не доходит. Но по мере того как развивается love story, участники которой блестяще проходят все уровни социально-психологического дискомфорта («Мы с тобой берем одно препятствие за другим», — гордо говорит герой своей пассии ближе к финалу романа), всё заметнее становится, что она лишь предлог для писателя вложить в уста разных персонажей свои размышления по поводу прощания с ЕС, озвучив все за и против. Позиция самого Ника Хорнби просматривается тут достаточно отчетливо и вполне предсказуемо. Как и большинство представителей либеральной творческой интеллигенции, он, разумеется, против изоляционизма, и женские разговоры в очереди, похоже, отражают авторское мнение:
« — Просто посмотри на тех, кто ратует за выход. Фарадж. Борис. Гоув.
— А на другом полюсе — Кэмерон и Джордж Осборн.
— Знаю. Тоже радости мало, но все-таки получше»
А когда необразованный, но тянущийся к свету и разуму герой начинает рассуждать о том, что «все, кто ратовал за выход, на поверку оказывались лицемерами, хамами и расистами», развеиваются последние сомнения в том, за что агитирует Хорнби, недвусмысленно намекающий: за расставание с Европой никогда не проголосовал бы настоящий патриот. Именно таким выписан продавец органического мяса в самых пафосных красках («Никакого желания уезжать у него не было, отказ от своей страны был для него равносилен нехватке честолюбия и дальнейшему самоотречению»). Кстати, на референдуме распоряжается своим бюллетенем самым остроумным способом (каким именно, лучше не разглашать, чтобы сохранить роману минимальный саспенс).
Среди всей этой публицистической конкретики «Совсем как ты» порой вдруг поражает философской метафорой о тщете всего сущего и об иллюзорности в общем-то любых человеческих занятий и увлечений:
«...никакие мыльные пузыри не составляют реальной жизни. Мыльные пузыри, однако, делают жизнь сносной, и фокус в том, чтобы выдуть их как можно больше. Есть пузыри — новорожденные младенцы, пузыри — свадебные путешествия, пузыри — карьерные успехи; а также пузыри — новые друзья, пузыри — удачные выходные; бывают и крошечные пузырьки-телесериалы, пузырьки-застолья, пузырьки-вечеринки. Каждый пузырь лопается сам по себе, и тогда надо поскорее добраться до следующего»
Можно добавить, бывают и забавные «книжечки-пузырики», вроде бы рассказывающие про любовь, а на самом деле — про Brexit, тоже довольно объемистый, гигантский «мыльный пузырь», погружающий маленького человека в радужную надежду «вот сейчас наконец заживем» или в еще более приятную иллюзию, что твой голос способен изменить окружающий мир к лучшему.
