Где же ты, брат: Бодров, якуты, студенты и другие герои «Кинотавра»
Главный кинофестиваль российского кино в Сочи, проходящий с 18 по 25 сентября, перевалил за экватор, а однозначного фаворита пока нет. Зато программа в этот раз особенно сильная и наполовину состоит из призеров международных форумов. «Известия» выбрали те из фильмов, которые стоит запомнить и ждать в прокате.
«Нас других не будет»
Фильм открытия фестиваля — уникальный док Петра Шепотинника и Аси Колодижнер «Нас других не будет». Название — цитата из стихотворения Иосифа Бродского «В горах»: «Нас других не будет! Ни / здесь, ни там, где все равны. / Оттого-то наши дни / в этом месте сочтены». И хотя сам Шепотинник признается, что название возникло, когда фильм уже был готов, кажется, что с самого начала эти слова витали над создателями картины.
Уникален этот фильм потому, что он состоит большей частью из хроники, которая сохранилась в архивах Шепотинника и Колодижнер с тех лет, когда они много снимали Сергея Бодрова, фиксируя сначала его сотрудничество с Алексеем Балабановым, а потом — начало его собственного пути как молодого режиссера. Эти интервью никогда нигде не были показаны: Бодров, размышляющий об архитектуре или сидящий в гриме с кровью и грязью на площадке «Брата», — это сокровище, найденное и представленное публике.
Многие критики уже окрестили фильм двойным портретом Бодрова и Балабанова, но тогда это портрет еще и Сергея Сельянова, продюсера обоих режиссеров — да и просто одного из главных российских продюсеров на протяжении трех десятилетий. Интервью с Сергеем Михайловичем — смысловой стержень фильма: это не только воспоминания, но и исповедь, интимная беседа о творчестве. Этот фильм — еще и портрет Вячеслава Бутусова, размышляющего о Бодрове и Балабанове. Здесь звучат фортепианные пьесы Бутусова, которые вряд ли кто-то слышал прежде и точно не в кино. Это и портрет Надежды Васильевой, вдовы Балабанова и ведущего российского художника по костюмам. Это и словесная реконструкция трагедии в Кармадонском ущелье — и последние слова Бодрова в рацию, звучащие словно благословение всем живущим и ободрение тем, кто однажды присоединится к нему в горнем мире.
7 октября фильм выйдет в российский прокат, что большая редкость для отечественного документального кино сегодня.
«Нуучча»
Претендент на приз за лучший дебют на «Кинотавре» и новая демонстрация триумфа якутского кино, вдруг оказавшегося флагманом отечественного художественного кинематографа. В Якутии произошло нечто феноменальное: начавшись как чисто коммерческое, вторичное, жанровое и микробюджетное субкультурное явление, способное окупать себя лишь на своей территории, тамошнее кино вдруг перешло в новое состояние, потому что именно в этой республике сегодня создаются авторский шедевр за авторским шедевром. Якуты победили в прошлом году на «Кинотавре» и «Окне в Европу», а до этого они получали награды на ММКФ. А фильм «Нуучча» стал победителем в конкурсе Карловых Вар меньше месяца назад.
«Нуучча» открывает, вероятно, новый этап в якутском кинематографе и обозначает зарождение тренда: это синтез якутского и «центрального», «московского» кино. Снята лента в Якутии, якутским бурятом Владимиром Мункуевым, но Мункуев учился у Бориса Хлебникова, который стал и продюсером фильма, и фактически его художественным руководителем. Оператором выступил известный документалист Денис Клеблеев. Режиссер монтажа и все работники постпродакшена были в Москве. К проекту подключились Евгений Никишов и Валерий Федорович. Главная роль — у Сергея Гилева, который после сериала «Чики» стал суперзвездой и сегодня — один из самых востребованных актеров: его можно увидеть в «Пищеблоке», «Хрустальном», «Контакте», а скоро с ним выйдет «Декабрь» Клима Шипенко. В общем, налицо копродукция, пусть и в пределах одного государства.
История, рассказанная в фильме, как ни странно, покажется многим подозрительно знакомой. Благодаря «Кочегару» Балабанова, где в ткань повествования был вплетен рассказ «Хайлак» Вацлава Серошевского, этот сюжет знают в общих чертах все: в XIX веке русского каторжника подселили в бедную якутскую семью, и он завел там новые порядки. Именно по мотивам «Хайлака» и написан сценарий «Нууччи». Как и у Балабанова, налицо антиколониальный пафос этого сюжета, но Мункуев сместил акценты. Русский у него не столько агрессор, сколько жертва, и все тут — жертвы перед лицом безжалостной, но вечно прекрасной природы. Фильм невероятно красив своими пейзажами, деревенскими интерьерами, эффектно запачканными потом и грязью персонажами. Страшно смотреть на безысходность, мучающую этих голодных людей, которым некуда бежать друг от друга. Но и оторваться от кино нельзя.
«Нуучча» — один из самых ярких фильмов года. Симбиоз принес невероятные плоды, в том числе рождение нового крупного автора — Мункуева. Дата выхода в прокат пока не объявляется.
«Мама, я дома»
Владимира Битокова на «Кинотавре» знают давно. «Глубокие реки» — дебютная работа выпускника кабардино-балкарской мастерской Александра Сокурова — получила здесь в 2018 году приз за лучший дебют. Но никто не мог предположить, что сразу после этого Александр Роднянский возьмет Битокова под свою опеку, и в 2021 году они представят настолько шокирующий, глубокий и талантливый фильм, как «Мама, я дома». Только что его показывали в Венеции в программе «Горизонты», а на «Кинотавре» он вне конкурса, спецпоказом.
Впервые российское кино поднимает тему частных военных компаний — в одну такую записался служить сын главной героини, провинциальной водительницы автобуса Тони, которую играет Ксения Раппопорт. Практически неузнаваемая, в сложнейшем гриме, актриса кажется здесь выцветшей во всех отношениях женщиной. Но когда ей сообщают, что сын погиб где-то в Сирии, а тело его даже не найдено, у нее срывает крышу — иначе не скажешь. Она устраивает скандалы чиновникам, выходит на одиночные пикеты, организовывает громкие акции — и всё зря, потому что формально сын не российский военнослужащий, искать его никто не собирается, и всем хочется, чтобы мать поскорее приняла отступные и успокоилась. А когда власть имущие понимают, что она не останавливается, ей подбрасывают «сына» (Юра Борисов), и начинается практически хоррор. Битоков доводит ситуацию до гротеска: похоже, «сыну» подчиняется весь город, а где-то рядом кафкианские местные дельцы зачем-то отстраивают шикарную дачу для президента...
Дата выхода в прокат неизвестна.
«Общага»
Алексей Иванов пользуется славой самого экранизируемого российского писателя — и едва успевает сочинять новые романы, чтобы для постановок еще хоть что-то оставалось. Другое дело, что большинство фильмов и сериалов по его произведениям чаще всего вызывают справедливую критику: увлекаясь изгибами фабулы, авторы обычно забывают об атмосфере и делают ее куда более одномерной, чем она прописана у Иванова в его магических грозных «вселенных».
Роман Васьянов, для которого это режиссерский дебют, как раз уже много лет специализируется на создании атмосферы. В мировом кинематографе он известен как оператор, снявший целый ряд качественных голливудских блокбастеров. Среди них наиболее заметные — «Ярость» и «Отряд самоубийц». Также он снял культовый полицейский триллер «Патруль» с Джейком Джилленхолом и «Стену» Дага Лаймана. Кроме того, Васьянов работал над тремя фильмами Валерия Тодоровского: «Тисками», «Стилягами» и «Одессой». В общем, то, что Васьянов решил дебютировать именно в России, да еще и камерной ретродрамой про советских студентов, — приятный сюрприз. А неприятный заключается в том, что фильм не выйдет в кино, а сразу после «Кинотавра» стартует онлайн.
«Общага» — это рассказ о том, как бесшабашный студенческий быт с пьянками, флиртом и поисками самих себя неожиданно прерывается: одна из студенток спрыгнула с крыши. Главный герой, Забела, оказался свидетелем, друзья его поддержали, начался скандал, пошли выселения и отчисления. Но ребята вовсе не собираются сдаваться и съезжать из свердловской общаги, и их приключения там становятся всё опаснее и увлекательнее. Многие считают этот фильм фаворитом «Кинотавра», потому что в нем нет радикальности, которая может кого-то покоробить. Это очень зрительское, хорошо сыгранное кино с крепким дразнящим сюжетом — и, пожалуй, менее мрачное, чем это обычно свойственно прозе Иванова.
