На все Стоун: за что мы любим знаменитого режиссера
15 сентября Оливеру Стоуну исполняется 75. Сегодня режиссер больше увлечен политикой, чем кино. Он уже много лет использует свой дар как оружие в полемике с американским истеблишментом и его курсом и за последние два десятилетия подружился, кажется, со всеми оппонентами Белого дома. Однако задолго до этого он вписал свое имя в историю киноискусства. «Известия» вспоминают лучшие фильмы выдающегося кинодеятеля.
«Взвод» (1986)
Главный фильм Оливера Стоуна — и, конечно, самый личный. В 1960-х Стоун отправился добровольцем во Вьетнам, был дважды ранен, имеет коллекцию боевых наград. Понадобилось почти 20 лет, чтобы этот страшный опыт превратился в один из лучших военных фильмов из когда-либо снятых.
Картина заработала четыре «Оскара», в том числе за режиссуру и в категории «Лучший фильм». Она включена в реестр Библиотеки конгресса за свою культурную и эстетическую значимость. Но, что еще важнее, она и сейчас актуальна, ее смотрели и будут смотреть поколения зрителей — возможно, как главное свидетельство о войне во Вьетнаме. Фантазия превратилась в документ — подобно кадрам из «Октября» Сергея Эйзенштейна.
Герой «Взвода», рядовой Крис, окунается в самое пекло, где крыша едет у всех и уже непонятно, кто враг. Том Беренджер, Уиллем Дефо, Форест Уитакер, Джон К. Макгинли играют таким мощным ансамблем, что отпадают все сомнения в профессиональной компетенции режиссера. В крохотной роли снялся начинавший в то время свою актерскую карьеру Джонни Депп. А Криса играет Чарли Шин, сын Мартина Шина из «Апокалипсиса сегодня», что — умышленно или нет — превращает «Взвод» в ответ и «Апокалипсису», и другим философским антивоенным картинам. Вывод? Пусть другие рефлексируют над войной, а у Стоуна она просто показана как есть.
«Сальвадор» (1986)
Почти одновременно со «Взводом» (они даже соревновались друг с другом на «Оскаре») Оливер Стоун выпустил программную картину «Сальвадор», где ввел важную для своего творчества фигуру авантюриста, попадающего в водоворот политических и военных преступлений. Его играет Джеймс Вудс, но почему-то кажется, что это альтер эго самого Стоуна.
Еще до службы во Вьетнаме юный Оливер бросил Йельский университет и отправился преподавать английский в Сайгон. Прожил там полгода, потом устроился драить палубу и обслуживать двигатель на военный корабль, проплыл домой через весь Тихий океан, чтобы поступить в Йель во второй раз — и снова его бросить, на этот раз ради военной службы. Наркотики и алкоголь в течение многих лет были спутниками Стоуна, что не мешало ему иметь гражданскую позицию и подкреплять ее своими произведениями.
В «Сальвадоре» журналист-фотограф Бойл, находясь в одноименном государстве, становится свидетелем деятельности отрядов смерти — и обнаруживает, что за милитаристским режимом, уничтожающим собственный народ, стоят американские политики и деньги. Так Оливер Стоун четко дал понять, как он относится к США, и заявил о своей приверженности левым идеям, которые отстаивает до сих пор.
«Уолл-стрит» (1987)
Здесь тоже много личного: отец Стоуна был брокером, а сам он в детстве подрабатывал на бирже сахара и какао. Главный герой, растиньяк Бад, сыгранный Чарли Шином, попадает под крыло хищного и могущественного Гордона Гекко (Майкл Дуглас). Тот открывает ему способы сверхдоходных спекуляций, маня деньгами и властью над людьми, которые часто даже не подозревают, что их судьбы зависят от молодого нью-йоркского брокера.
Бальзаковская история искушения, опьянения и тяжелого похмелья несет на себе отпечаток пафоса «Сальвадора». Главный герой — тоже авантюрист, способный в какой-то момент бросить вызов нечестной Системе. Понятно, что победить ее он вряд ли сможет, но обличить — вполне. И не случайно на финальных титрах звучит музыка Дэвида Бирна — такого же критика пороков западного общества.
«Рожденный четвертого июля» (1989)
Возвращение к теме Вьетнама, технически более совершенное, чем «Взвод», вполне заслужившее «Оскар» и «Золотой глобус» за режиссуру. Но сама история рассказана уже не Стоуном. Сценарий представляет собой адаптацию мемуаров Рона Ковика, ветерана войны и активиста, который после Вьетнама участвовал в разного рода пацифистских акциях. О нем задолго до Стоуна уже успели снять картину, и Джон Войт получил за эту роль «Оскар». Тому Крузу, который сыграл Ковика у Стоуна, пришлось ограничиться номинацией. И хотя «Взвод» и «Рожденный» кажутся почти побратимами, младший брат всё же уступает старшему по энергетике и цельности.
«Дорз» (1991)
Пожалуй, этот фильм можно считать образцом кинематографического изображения рок-музыки. Музыканты The Doors долго беседовали со Стоуном, рассказывали ему, как всё было, а потом, увидев результат, были здорово возмущены. Джим Моррисон в картине — бунтарь без причины, гроза истеблишмента, «приличных» людей, прямого эфира и любой обывательщины. А фильм временами превращается в кислотный трип, погружая зрителя в галлюциногенный гипноз.
Упреки в искажении первоисточников сопровождали режиссера в течение всей карьеры. Еще в 1970-е годы, когда он адаптировал мемуары Билли Хейса для «Полуночного экспресса» Алана Паркера и неожиданно для всех получил «Оскар» за сценарий, Хейс отмечал, что от его воспоминаний осталось не так уж много. А в Турции были возмущены тем, как он изобразил местные тюрьмы. Но гиперболизация и гротеск всегда были свойственны Стоуну, и ничего с этим, к счастью для зрителя, сделать нельзя.
«Прирожденные убийцы» (1994)
Самый радикальный фильм Оливера Стоуна снят по сценарию Квентина Тарантино, но от оригинального текста режиссер не оставил камня на камне, полностью его переписав. Тарантино даже хотел убрать свое имя из титров. Нигде больше художественные поиски Стоуна не заходили так далеко — «Убийцы» с их экспрессионистскими искривлениями пространства, игрой с цветом и светом, эксцентрическим поведением персонажей и публицистическим сарказмом оказались фильмом-шоком и фильмом-манифестом.
Главный герой — стоуновский авантюрист, но вобравший в себя еще и черты обезумевшего вьетнамского служаки. Вместе с подружкой Мэллори он вооружается до зубов, садится в красный кабриолет и отправляется бесчинствовать на американских просторах. Охочая до сенсаций пресса делает новых Бонни и Клайда героями первых полос, у анархистов с «пушками» образуется армия фанатов, и даже посадить их в тюрьму не удается: начинается кровавый бунт. Стоун довел здесь мастерство гротеска до совершенства, картина эта получилась, безусловно, выдающейся в художественном отношении, но, пожалуй, удар по массовому сознанию был слишком сильным.
А Стоун-режиссер с этого момента стал куда более умеренным, позволив себе только одно исключение — великолепный камерный неонуар «Поворот» с Шоном Пенном и Дженнифер Лопес. После чего уступил место Стоуну-гражданину: главное для вхождения в историю киноискусства он уже сделал.
