«Успешными бизнесменами становятся не с первого раза»
Минэк ждет всплеска открытия новых предприятий благодаря мерам поддержки бизнеса. Об этом в интервью «Известиям» заявил министр экономического развития Максим Решетников. Он также рассказал, как принимались решения об очередном пакете стимулов, кто получит инфраструктурные кредиты и почему надо готовить экономику к повышению температуры. Запуск «Северного потока – 2», по его прогнозам, укрепит рубль и снизит инфляцию, а рост ВВП по итогам мая будет аномально высоким. При этом министр выразил опасение, что нормализация денежно-кредитной политики обернется ее ужесточением.
«Неудача не должна становиться проклятием»
— Когда, по вашим оценкам, экономика восстановится от пандемии?
— Восстановление экономики идет хорошими темпами. Мы получили статистику по апрелю: оценка роста ВВП — 10,7% к уровню прошлого года. Но эти цифры никого не должны вводить в заблуждение, поскольку тот месяц был периодом наиболее жесткого локдауна.
Если сравнивать нынешние показатели со средним уровнем 2019 года, то в целом мы его достигли. ВВП в апреле 2021-го даже на 0,1 процентного пункта выше апреля 2019-го. Но утверждать, что мы уже полностью восстановились, преждевременно. За эталон мы взяли IV квартал 2019 года, до этой планки в годовом выражении экономика не дотягивает 1 п.п.
Полного восстановления экономики мы ожидаем в июне. В мае вряд ли, поскольку в этом месяце был довольно продолжительный период нерабочих дней.
Отдельные секторы, впрочем, уже полностью реабилитировались: обрабатывающая промышленность, розничная торговля, грузовые перевозки. Пока еще не нормализовалась ситуация в сфере услуг, прежде всего пассажирских перевозок, и в нефтедобывающем секторе, над которым довлеют ограничения по сделке ОПЕК+.
— А малый бизнес?
— По общему обороту малый бизнес в целом восстановился. Но в отдельных отраслях, в той же сфере услуг, нормальный уровень пока не достигнут.
— Значительная часть мер поддержки, которые анонсировал президент в своем выступлении на ПМЭФ, посвящена малому бизнесу и начинающим предпринимателям. Ожидаете ли вы всплеска открытий новых предприятий?
— Когда мы обсуждали, какие меры поддержки включать в этот пакет, в первую очередь анализировали, как сработали действующие программы. В частности, ФОТ 2.0 — кредиты со списанием при условии сохранения штата — оказалась очень эффективной. В начале года статистика показывала, что 5,3 млн рабочих мест находятся под защитой этой программы. Сейчас мы получили более актуальные и позитивные оценки. Число занятых, которых поддержала ФОТ 2.0, превысило 5,7 млн человек. 98% компаний не только выполнили условия программы, но даже нарастили штат на выходе из пика кризиса.
Меры из выступления президента — уже следующий цикл поддержки. Это более системные шаги, тогда как та же ФОТ 2.0 — скорее, временная антикризисная программа. В частности, «зонтичные» гарантии от корпорации МСП дадут компаниям дополнительный доступ к капиталу на долговременной основе. В данном случае мы не субсидируем процентную ставку, но разделяем с банками риски, что существенно упростит бизнесу получение кредита.
Переходный налоговый режим для общепита — тоже важный ход. Мы давно к нему шли и долго его обсуждали, потому что президент эту концепцию поддержал. Нам надо еще обсудить нюансы этого стимула, но принципиальное решение принято. Поэтому, конечно, мы ожидаем всплеска открытий новых предприятий. В целом этот пакет стимулов должен помочь экономике выйти на параметры, которые определены в национальных целях, поставленных президентом.
Но есть достаточно много других изменений, которые не так активно обсуждаются. В частности, мы внесли новую редакцию закона о банкротстве в Государственную думу, эта реформа обсуждалась три года. По сути, ее тоже можно считать мерой поддержки.
Даже не процедура банкротства как такового, а реструктуризация долгов — это нормальный процесс во всех рыночных экономиках. Предпринимательство — это не всегда успешный кейс, и это нормально. Но неудача не должна становиться проклятием. Если у человека не получилось, он должен иметь возможность перезагрузиться и зайти на новый круг, если, конечно, всё сделано честно. Успешными бизнесменами, как правило, становятся не с первого раза.
С этой точки зрения модернизация закона о банкротстве необходима нашей экономике. Пока документ только представлен Госдуме, и нам еще предстоят, думаю, горячие дебаты.
— Кроме поддержки малого бизнеса президент объявил о продлении льготной ипотеки. Новость долгожданная, но есть ли у этой программы теневая сторона, не создаст ли она рисков перегрева отрасли?
— Ипотека очень хорошо идет — резкая остановка этой программы была бы чревата провалом спроса, а в конечном итоге заморозкой или отказом от новых проектов. Сейчас мы наконец увидели увеличение числа проектов в отрасли, поскольку последние полтора года объем запуска строительства нового жилья сокращался. Рынок адаптировался к введению эскроу-счетов, на это дополнительно наложился COVID.
Сейчас идет процесс оздоровления отрасли. Решение, о котором объявил президент, выстраданное, но сбалансированное. Оно позволит рынку постепенно выходить из зависимости от антикризисных мер и адаптироваться к ситуации.
— Есть шутка, что нет такой новости, которая не может не ослабить рубль. А сообщение о запуске «Северного потока – 2» как раз относится к числу положительных. Как вы оцените его влияние?
— Если говорим не столько об экономических, сколько о психологических факторах, то все позитивные новости вокруг «Северного потока – 2» снижают нервозность. Поскольку рубль, с нашей точки зрения, ослаблен относительно фундаментальных факторов, то мы рассчитываем, что курс будет ближе к справедливым значениям, в том числе благодаря медийному фону. Что в том числе немного повлияет на ту же инфляцию, притормозит ее, добавит необходимые десятые процентного пункта в среднесрочной перспективе.
— Учитываете ли вы, когда формируете экономическую политику, что ЦБ, судя по всему, все-таки переходит к циклу повышения ключевой ставки?
— Я бы сказал, что, скорее, к ее нормализации. Ключевой вопрос — диапазон этой нормализации, будет ли она проходить по верхней и нижней границе. С одной стороны, это естественное движение, с другой — нас, конечно, беспокоит, чтобы нормализация не превратилась в ужесточение и не сказалась на бизнесе. Но пока мы таких признаков не видим. Конечные банковские ставки для заемщика сейчас находятся на вполне адекватном уровне, кредитование идет достаточно активно. Пока всё нормально.
— Возможны ли коррективы в программах льготного кредитования в связи с изменением ставки?
— Многие программы кредитования мы перевели на логику «ключ плюс» (ключевая ставка ЦБ плюс определенный дополнительный процент. — «Известия»). Раньше стоимость денег по ряду программ была фиксированной, не зависела от решений регулятора, мы брали на себя все процентные риски. Сейчас, понимая, что турбулентность возрастает, причем тенденция может повернуться в любую сторону — и к снижению, и к повышению — мы перевели всё на «ключ плюс», чтобы бизнес тоже оценивал процентные риски. Это наша договоренность с ЦБ, ее основная суть — чтобы экономика реагировала на изменение «ключа».
Когда бюджет берет на себя весь процентный риск, возникает вопрос управляемости стоимостью денег со стороны ключевой ставки. В ряде случаев это допустимо — мы взяли на себя процентные риски по льготной ипотеке. Бенефициары этой программы — граждане, поэтому она рассматривается не только и не столько как элемент стимулирования экономики, а как мера социальной политики.
«Колебания будут»
— Вы сообщили, что ВВП за апрель вырос на 10,7%. Могут ли в мае также быть двузначные цифры?
— Вполне естественно, что они будут аномально высокими, потому что в основе у нас лежит май прошлого года, когда ограничения всё еще были достаточно жесткими.
Лучше всё же сравнивать с цифрами 2019 года, потому что и относительно этого уровня тоже есть позитив. Экономика восстанавливается лучше ожиданий, показывает свою устойчивость. Оптимизм во многом вернулся — мы видим это и по опросам, и по состоянию запасов, и по структуре импорта. Есть ряд опережающих индикаторов, на которые мы смотрим. Да, мы достаточно уверенно восстанавливаемся. Тем важнее сейчас этот позитив подкрепить системными изменениями, как можно скорее стартануть с новыми инвестиционными проектами, чтобы ощутимый подъем стал уже последовательным движением.
Понятно, что цифры этого года будут впечатляющими, но вопрос даже не в этом. Ключевое — что мы увидим в 2022-м, какую базу возьмем в 2023-й, насколько повысим устойчивость к колебаниям. А колебания будут, у нас сейчас основная зона риска — мировая экономика.
— Давайте про инфраструктурные кредиты поговорим. Сформированы ли критерии, отобран ли пул проектов под эти займы?
— В правительстве сейчас идет внутренняя дискуссия. С одной стороны, есть проекты, многие регионы заявляются. С другой — вопрос, как их отбирать. Будет ли это механизм, когда субъекты выстроятся в очередь со своими предложениями, и мы будем отбирать наиболее эффективные? Либо регионам будет отведен лимит, чтобы каждый мог поучаствовать? Уже в пределах этой суммы субъект выберет и представит лучшие проекты. Мы их, конечно, проверим.
— Какой вариант вам кажется более рабочим?
— Как бывший губернатор, я считаю принципиально важным дать шанс каждому. Не только тем, кто первым добежал, у кого с формальной точки зрения самый привлекательный проект, поскольку, уж извините, в крупных городах с экономической точки зрения инвестиции всегда более эффективны. На этом фоне ряд территорий, которые нам не менее важны, могут не получить кредиты. Может быть и другая ситуация: например, проект не такой эффективный, но готовый и проработанный. Всё очень дифференцировано, поэтому, мне кажется, надо дать шанс каждому.
В целом неважно, какую схему мы выберем. Есть категорическое требование, чтобы проекты имели экономический эффект. Мы не можем позволить себе строить объекты инфраструктуры, которые потом будут генерить одни убытки, не окупятся за счет налогов, за счет создания новых бизнесов, рабочих мест. В конечном итоге мы должны видеть рабочие места, но они возникают не только от крупных заводов. От преобразования города, как нам ярко показывает пример Москвы, серьезно меняется среда, появляются малый бизнес, туризм и так далее. К тому же инфраструктурные кредиты — это ведь заемные деньги, их всё равно надо будет отдавать. Ставка 3% — это немного, экономика проекта должна ее тянуть.
«Нам нужно принять еще примерно 15 нормативных актов»
— Хотелось бы коснуться темы климата. Вы приняли системный законопроект, который должен стать базой для создания индустрии. Как идет этот процесс?
— У нас идет несколько треков, они связаны между собой, но идут параллельно. Есть тема ESG-финансирования, и здесь мы разработали вместе с банками, с предприятиями, с ЦБ, с крупнейшими экспортерами систему таксономии проектов. Иными словами, критерии, что считать «зеленым», а что нет. Сейчас договариваемся о системе поддержки. Мы провели большую работу, но уложились буквально в несколько месяцев. Внесли пакет документов в правительство и рассчитываем, что в ближайшие недели он будет рассмотрен и одобрен, потому что он действительно хорошо проработан и, главное, нужен бизнесу.
Второй трек — мы запускаем систему регулирования выбросов парниковых газов. Государственная дума в третьем чтении приняла закон, сейчас он в Совете Федерации. Скоро мы стартуем: вводится система мониторинга выбросов парниковых газов с обязательной отчетностью для предприятий-эмитентов. Сначала сверхкрупных, потом крупных и средних по объемам выбросов. Параллельно с этим возникает механизм климатических проектов и оборота углеродных единиц как результата этих проектов. Чтобы всё это запустить, нам нужно принять еще примерно 15 нормативных актов. Но мы рассчитываем, что сделаем это достаточно быстро.
Третий трек — пилотные режимы в регионах (торговля квотами на выбросы, выход к углеродной нейтральности в отдельных субъектах. — «Известия»). Сейчас проект закона на согласовании, большую часть разногласий мы уже сняли, готовим законопроект к внесению. Пока это Сахалин и Калининград. Есть интерес и со стороны других регионов. По сути, эти пилоты — уже жесткая система. У нас есть мягкая модель на всю страну и жесткая в отдельных регионах.
— В ноябре планируется конференция в Глазго по климату — о реализации Парижского соглашения. Вы готовитесь?
— На конференции странам предстоит договориться по механизмам международного сотрудничества для глобального снижения выбросов парниковых газов. Главное, согласовать взаимное признание результатов климатических проектов. Чтобы не получилось так, что наши компании здесь реализуют эти проекты по национальным требованиям, занимаются лесовосстановлением, закачивают CO2 в свои скважины, внедряют новые технологии, платят повышенный тариф за «зеленую» электроэнергию и так далее, а потом они поставляют товары на европейские или азиатские рынки, а им там говорят: «Нет-нет, это всё не «зеленое», вам нужно заплатить дополнительные сборы».
Если мы за климат, а не за торговые барьеры и за неиспользование этих вопросов для протекционизма и нечестной конкуренции, то нужно на международном уровне договориться об общих критериях. Так мы сможем реализовывать реально климатические проекты, то есть сокращать выбросы парниковых газов там, где это эффективнее всего.
Мы исходим из того, что Россия, очевидно, одна из самых эффективных стран для реализации климатических проектов. Мы можем предложить лучшие варианты в силу нашей территории, лесов, экосистем. Надо этого добиться, и здесь будет куча нюансов, например, какой период времени брать в зачет климатических проектов. Для наших лесов важны 25–30 лет — тот период, за который вырастают. Есть вопрос по атомной энергетике. Мы считаем ее объективно низкоуглеродной. Европейцы признают, что в атомной энергетике нет следа CO2, но почему-то не относят ее к низкоуглеродной. Международная повестка в целом тоже отдельный трек.
Так или иначе, мы должны понимать, что температура всё равно будет повышаться. Это нельзя игнорировать, надо заниматься адаптацией нашей экономики к возможному потеплению. На Россию это будет ощутимо влиять.
