Отряхнувшие прах: русские амазонки возвращаются на Сену
Свыше 500 работ 115 художниц представлены на эпохальной выставке «Женщины и абстрактное искусство» (Elles font l’abstraction), которая открылась в Центре Помпиду. Парижская экспозиция включает не только живопись и скульптуру, но и прикладное и декоративное искусства, инсталляции, фотографии, танец, книжную графику. Она заметно раздвигает временные границы абстракции, возвращает забытые имена и впервые с таким размахом показывает весомый вклад женщин в зарождение и развитие беспредметного искусства с 1860 по 1980 год.
Мертвые души прошлого
В центре экспозиции зал пяти «русских амазонок», работы которых предоставили Третьякова, Русский музей, Музей имени Бахрушина, другие институции и частные коллекции. Их имена сегодня хорошо известны на Западе — Наталья Гончарова, Любовь Попова, Александра Экстер, Варвара Степанова, Ольга Розанова. «Эти замечательные женщины всё время были передовой заставой русской живописи и вносили в окружавшую их среду тот воинственный пыл, без которого оказались бы немыслимы наши дальнейшие успехи»,— воздавал им должное известный поэт-футурист Бенедикт Лифшиц.
Генеральный куратор экспозиции Кристина Масель объясняет появление когорты наших блистательных талантов тем, что в Российской империи женщины получили доступ к художественному образованию еще в 1874 году, тогда как во Франции это произошло лишь в 1900-м.
— Умные, прекрасно образованные, знавшие языки, они в своих поисках часто шли дальше мужчин, сочиняли трактаты о новейших течениях — кубизме, футуризме, супрематизме, — подчеркнула Кристина Масель в беседе с «Известиями» — Они были частью передовой интеллектуальной элиты, дружили с видными литераторами, актерами, художниками. Любовь Попова училась в Париже, а Наталья Гончарова и Александра Экстер жили и работали во французской столице и умерли в нищете.
Одна их самых оригинальных наших художниц, радикально настроенная Ольга Розанова видела будущее искусств в непрерывном обновлении. «Прошлое вымышлено, населено мертвыми душами. Как творить, повернув голову к старым векам? — задавалась она вопросом. — Не абсурд ли это? Ребенку понятно. А нам твердят: «традиции», «опыт», «примеры прошлого».
Сегодня кажется невероятным, что Запад, сразу оценивший Кандинского и Малевича, в сущности, открыл звездных женщин только на рубеже на ХХ и ХХI веков на выставке «Русские амазонки», которую показали в Берлине, Лондоне, Венеции, Бильбао и Нью-Йорке.
Как бы там ни было, отечественных «амазонок» трудно представить себе в рядах борцов за гендерное равноправие. Им это было не нужно. Они создали яркие творческие дуэты со своими именитыми мужьями и спутниками: Наталья Гончарова с Михаилом Ларионовым, Варвара Степанова с Александром Родченко, Любовь Попова с Александром Весниным, Ольга Розанова с Алексеем Крученых. Французские арт-критики отмечали отсутствие у «амазонок» феминистских амбиций.
Еще до Октябрьской революции Гончарова писала, что идет в искусстве своим путем: «Мною пройдено всё, что мог дать Запад до настоящего времени, а также всё, что, идя от Запада, создала моя родина. Теперь я отрясаю прах от ног своих и удалюсь от Запада».
На роль одного из пионеров беспредметного искусства претендовала еще одна уроженка России — Соня Терк-Делоне. Она в юные годы переехала во Францию и никогда не теряла связи со своими бывшими соотечественниками. Биограф Софи Шово в беседе с «Известиями» назвала Делоне «крестной матерью абстракции». Ее дебютом на беспредметном поприще стало одеяло-пэчворк (оно представлено в экспозиции), которое Соня, подобно русским крестьянкам, сшила для сына из кусочков материи.
Мистики, духи и рука Тициана
За точку отсчета истории абстракции на парижской выставке впервые взяли 1860-е годы и объявили предтечей беспредметного искусства английскую художницу Джорджиану Хаутон. Она считала себя ясновидящей, увлекалась мистицизмом и верила, что ее рукой водили гении Возрождения во главе с самим Тицианом.
— Первые беспредметные работы Джорджиана создала в 1860 году, то есть на полвека раньше первой абстрактной картины Кандинского «Без названия», датированной 1910 годом, — рассказала «Известиям» искусствовед Кристина Олиози. — Она выставлялась в Лондоне. Критики отнеслись к ней благосклонно, тем не менее художницу надолго забыли и вновь открыли лишь в 2015 году.
Ее шведская единомышленница Хилма аф Клинт также участвовала в спиритических сеансах, за работой погружалась транс и, по ее словам, не ведала, что творит. Она увлекалась трудами философа-мистика и основателя антропософии Рудольфа Штайнера, который посещал ее мастерскую, испытала влияние норвежского экспрессиониста Эдварда Мунка. Первую абстрактную серию «Первозданный хаос» создала в 1906 году, когда ей было уже 44 года. Хилма аф Клинт запретила выставлять ее картины в течение двух десятилетий после своей смерти. О ней вспомнили только в 1980-е годы.
Несколько абстракционисток вышли из стен знаменитой художественной школы Баухаус в Веймаре, в которой преподавали Василий Кандинский и Поль Клее. Представительницы прекрасного пола составляли около трети контингента. В школе придерживались прагматического подхода: искусству не научишь, но ремеслу можно научить. Молодых женщин, несмотря на их протесты, отправляли в ткацкую мастерскую. Она стала лабораторией прикладной абстракции и обеспечивала Баухаусу безбедное существование. Накануне прихода Гитлера к власти правительство закрыло художественную школу, которая, с их точки зрения, стала «рассадником культурбольшевизма» .
Выставка в Центре Помпиду интересна и малоизвестными страницами в истории абстракционизма. Источником вдохновения служили не только потусторонние силы, но и музы во плоти. Огюст Роден видел в американской танцовщице Лои Фуллер прародительницу современного танца, дело которой продолжили Айседора Дункан и Вацлав Нижинский. Со своей стороны, Василий Кандинский в трактате «Геометрия танца по хореографии Греты Паллуки» перевел на абстрактный графический язык искусство Терпсихоры.
Экспозиция «Женщины и абстрактное искусство» открыта в Центре Помпиду до 23 августа. Затем ее покажут в Музее Гуггенхайма в Бильбао, откуда она переедет в шанхайский филиал Центра Помпиду.
