«Мы готовы к постоянной гонке вооружений с коронавирусом»
Уже этим летом в России может быть зарегистрирован первый отечественный препарат для лечения коронавируса на основе генно-инженерных антител. Его разрабатывают специалисты Института биоорганической химии имени академиков М.М. Шемякина и Ю.А. Овчинникова (ИБХ РАН), Центра компетенций НТИ ИБХ РАН, компании «Фармсинтез» и китайские ученые. Как рассказал «Известиям» директор института, академик Александр Габибов, уже проведен полный цикл испытаний на животных и первая стадия клинических исследований. Лекарство будет предназначено для пациентов с хроническими заболеваниями и среднетяжелых больных. Также академик сообщил, что в институте разрабатывают еще две новые российские вакцины.
— ИБХ РАН разрабатывает оригинальные молекулы, потенциальные лекарства. Как изменилась работа института в пандемию?
— Я бы не сказал, что пандемия застала нас врасплох. С точки зрения генной инженерии и клеточной биологии мы находимся на одной из лидирующих позиций, можно сказать, что мы весьма подготовленное учреждение. В период карантинных мер мы получили статус постоянно работающего предприятия. Это было необходимой мерой, так как иначе имеющееся у нас генно-инженерное производство по выпуску инсулина, целого ряда антител и другой жизненно важной продукции пришлось бы останавливать. А когда стала известна генетическая структура вирусных белков SARS-CоV-2, мы сразу поняли, что можем сделать. Первое — диагностика. Второе — вакцинация. И третье — это элементы терапии. Вот по этим трем направлениям мы и работаем.
— Вы создали и зарегистрировали одну из первых оригинальных систем для диагностики нового коронавируса в стране. Что она собой представляет?
— Диагностикумы состоят из трех генно-инженерных фрагментов белков SARS-CoV-2. Сейчас это уже не является чем-то прорывным. Но тогда, в апреле 2020 года, это было актуально. Разработка была поддержана Министерством науки и образования РФ и Российской академией наук. Совместно мы создали и зарегистрировали наборы реактивов, нацеленных на три основных вида антител: IgA, IgM, IgG. Думаю, что важно отметить IgA-наборы, которых до сих пор немного в России. Это необходимый элемент в системе диагностики SARS-CоV-2. Ведь если у человека есть антитела класса А, то он еще с большой вероятностью заразен. На практике наши наборы применяются в красных зонах. Например, в ЦКБ РАН в Ясенево (которые также являются разработчиками этой тест-системы).
Сейчас мы также приступили к сертификации следующей диагностической системы, распознающей вирус-нейтрализацию (способен ли В-клеточный и Т-клеточный иммунный ответ защитить от вируса. — «Известия»).
— Недавно было объявлено о завершении доклинических испытаний разработанного в ИБХ препарата на основе антител, нейтрализующих вирус. Что это за лекарство?
— Речь о препарате, который влияет на иммунную составляющую. Одна из наиболее известных и опробованных терапий в данном случае — это переливание сыворотки [крови] переболевших CОVID-19. У человека выработался хороший пул нейтрализующих антител, которые могут помочь организму другого пациента бороться с заболеванием. Однако плазмы мало, на всех ее не хватает. Отсюда следует глобальный вывод: необходимо создать искусственные антитела с вариабельными доменами, которые будут связывать вирус.
Нужно было разделить отдельные В-клетки человека (иммунные клетки, отвечающие за образование антител. — «Известия»), производящие конкретные нейтрализующие антитела к вирусу. Совместно с китайскими и американскими коллегами мы проделали эту работу. Удалось получить антитела от первых китайских пациентов, «прочитать» их иммунный репертуар и сделать с помощью генно-инженерных технологий их искусственные аналоги. А затем успешно осуществить их наработку в клетках китайского хомячка. Статья об этом скоро выйдет в журнале группы Nature.
— Когда начнутся испытания на человеке?
— Сейчас китайские коллеги получили первую промышленную линию антител. Российская компания «Фармсинтез» оплатила эту часть разработки. В Китае был закончен полный цикл доклинических испытаний на мышиной модели и на обезьянах и первая стадия клинических испытаний. И сейчас эта промышленная линия антител передается нам (как коллективу, принимавшему участие в данной фундаментальной разработке) с правом исключительного производства препарата на территории РФ. Производство налаживается в нашем институте. Мы разрабатываем препарат на вторую и третью стадию клинических испытаний, которые пройдут в нашей стране.
Сейчас в Минздрав РФ подано регистрационное досье и есть определенная уверенность, что разрешение на проведение клиниспытаний будет получено в марте. Они будут проходить в 15 клинических центрах Москвы и Санкт-Петербурга и могут быть закончены в июне-июле. Есть все основания полагать, что летом препарат будет готов к выпуску.
— Как препарат работает в организме человека?
— Также, как и сыворотка переболевшего пациента, но только в определенных концентрациях, дозированно. Препарат с высокой константой связывания будет взаимодействовать с поверхностным S-белком вируса SARS-CоV-2 и, как показали предварительные исследования, будет его нейтрализовать. Подобным антителами лечили [экс-президента США] Дональда Трампа.
Изначально мы думали, что препарат будет использоваться для терапии тяжелых форм заболевания. Но выяснился один нюанс. Как известно, у таких пациентов развивается цитокиновый шторм — повышенная концентрация интерлейкина шестого и других цитокинов, которые создают нерегулируемое воспаление. При этом наблюдается резкий выброс большого количества антител разной специфичности. Таких пациентов нельзя нагружать дополнительно. Поэтому антительная терапия должна применяться для больных средней тяжести, а также для людей с осложнениями, отягчающими COVID-19 (сахарный диабет, ожирение, онкология и так далее).
— Не станет ли лекарство бесполезным из-за мутантных штаммов?
— Несколько мутаций уже проверено, препарат работает. Может быть, будут какие-то модификации, когда мы будем стараться учитывать соответствующие мутации. Отбирать их, делать усовершенствования молекулы. Это как с автомобилем: есть базовая модель, которую можно дополнять и тюнинговать по необходимости. То есть речь о создании платформы, которая позволит создать мощное универсальное оружие для борьбы с все усложняющимися вариантами вируса.
— Сама технология создания таких лекарств дорогостоящая. Будет ли такая терапия доступна населению?
— В нашей стране целый ряд жизненно важных препаратов реализуется бесплатно. Например, вакцинация населения бесплатная. Я практически уверен, что здесь речь идет о государственной поддержке. Однако лекарства на основе этого антитела нужно достаточно много. Поэтому необходимо постараться в перспективе создать такой препарат, чтобы можно было уменьшить концентрацию самих антител, а действие было столь же эффективным. У нас есть задумка к антителу «привесить» активный модуль, убивающий вирус. Это сложная разработка, но она удешевит производство и, надеюсь, выведет нас на совершенно новый уровень борьбы с новой инфекцией.
— Вы же и вакцины разрабатываете в ИБХ?
— Мы предложили две вакцины. Насколько вы знаете, есть классическая вакцина на основе инактивированного живого вируса, разработанная в Институте имени М.П. Чумакова, и есть полностью синтетическая — центра «Вектор». Ну и, конечно, наиболее известная на сегодня в мире вакцина «Спутник V», созданная в центре имени Н.Ф. Гамалеи на основе аденовирусной платформы. Мы предложили свой способ — нечто среднее между перечисленными выше: вирусоподобные частицы на основе вирионов гепатита B. Из них удалены опасные структуры, взята только оболочка, поэтому ни о каком заражении гепатитом речи быть не может. В эту оболочку вставлены фрагменты S-белка коронавируса. Сейчас эта вакцина находится на этапе разработки, мы тестируем ее на мышах и хомяках.
— А как работает вторая?
— Это ДНК-белковая вакцина (генно-инженерная конструкция, которая после введения в клетку обеспечивает продуцирование белков патогенов и вызывает иммунную реакцию. — «Известия»), которая доставляется в клетки в жировых микрочастицах — липосомах. Это комбинированный препарат, содержащий запакованные в липосомы фрагменты вирусного белка плюс ДНК-копии этих фрагментов. Разработка ведется учеными ИБХ и Центра компетениций НТИ совместно с компанией «Фармсинтез». Уже получен иммунный ответ у животных. Думаю, летом мы перейдем к доклиническим испытаниям полного цикла.
— До пандемии у вас было много проектов по линии НТИ и собственных некоронавирусных разработок ИБХ: в том числе разработка антибиотиков, терапии аутоиммунных заболеваний. Проекты продолжаются?
— Конечно, пришлось немного переориентироваться из-за коронавируса, однако работы идут. Сейчас у нас очень активно развивается тема рассеянного склероза. Под руководством Алексея Белогурова создан препарат «Ксемис», который уже прошел две стадии клинических испытаний, и одобрен синопсис на третью. Препарат, не подавляя иммунную систему, способен стабилизировать состояние у пациентов с ранее некупируемой прогрессией. Активно развиваются работы Дмитрия Чудакова, который предложил оригинальную, не имеющую аналогов в мире, технологию секвенирования и определения структур Т-клеточных рецепторов.
Также прекрасно показывают себя несколько наших новых антионкологических разработок. Здесь я имею в виду пионерские работы по направленной доставке препаратов, инициированные академиком Сергеем Деевым и его ученицей Викторией Шипуновой, а также работы по репрограммированию репертуара Т-клеток для инициирования борьбы с опухолью иммунной системы пациента. Также мы продолжаем активный научный поиск и в области молекулярных аспектов старения (работы академика Ольги Донцовой и ее ученика Петра Сергиева).
— Многие специалисты говорят, что скоро пандемия пойдет на спад. Вы согласны с этим? И нужны ли тогда будут лекарства и вакцины от COVID-19?
— Да, сейчас, наверное, будет спад. Однако мы видим, как многие страны регулярно снимают ограничения, а потом снова вводят. Сам патоген тоже мутирует, и эти мутации нужно учитывать, дополняя уже работающие технологии. Но мы готовы к постоянной гонке вооружений при борьбе с коронавирусом. И не только с ним. Человечество всё время находится в стадии борьбы с бактериологическими и вирусными угрозами. К примеру, есть необходимость создания новых антибиотических средств. И это также перспективная тематика ЦНТИ. Наши ученые Иван Смирнов и Дмитрий Терехов ищут новые антибиотические молекулы в ротовой полости диких животных, исходя из концепции о постоянном сосуществовании этих особей с бактериологическими угрозами в дикой природе. С точки зрения национальной безопасности необходимо иметь собственный научный задел в этом вопросе. И помнить, что Россия во все времена была страной науки, что помогало ей выжить в трудных испытаниях. Уверен, что на данном этапе развития наши ученые не подведут.
