Врачам прилетело: почему участились нападения на медиков
На днях в Новосибирске и Екатеринбурге были избиты врачи «скорой», прибывшие оказать помощь детям. К сожалению, подобные происшествия почти перешли в разряд типичных. Эти два случая лишь случайно привлекли внимание общественности и СМИ благодаря соцсетям. «Известия» разбирались, почему медики всё чаще сталкиваются с насилием.
Добро пожаловать на передовую
Служба на «скорой» связана с реальным риском для жизни, здоровья и психики медработника — врачи ежедневно сталкиваются с людьми, находящимися в состоянии сильного эмоционального возбуждения. Это может быть страх за свою жизнь или жизнь близкого. В таком состоянии неадекватная реакция на вопросы или требования врачей не вызывает удивления. Что уж говорить о вызовах, которые изначально опасны, — например, по сообщениям о поножовщине, драке, передозировке.
Но нередко врачи сталкиваются с насилием, никак не мотивированным ни спецификой вызова, ни нервным состоянием потенциальных пациентов. Так, в больнице оказалась детский педиатр из Екатеринбурга Елена М., которую зверски избил 46-летний Вадим Ямалтдинов. Доктор просто ошиблась дверью, спеша на вызов к больному ребенку. Пьяный мерзавец ударил ее кулаком в лицо, а затем принялся избивать ногами. Женщине предстоит операция, у нее сломан нос. В полиции возбудили дело по статье о причинении средней тяжести вреда здоровью.
А врачу-реаниматологу из Новосибирска несколько ударов в голову нанес отец ребенка за отказ надеть бахилы. При этом обязанности надевать бахилы при входе в жилище санитарные нормы для работников «скорой» не предусматривают. Полиция пока проводит доследственную проверку по факту инцидента.
— Надевать бахилы врачу небезопасно — есть риск поскользнуться во время совершения активных действий, например при переноске на носилках, — говорит коллега новосибирского доктора московский реаниматолог Михаил Николаев. — Можно и просто в квартире упасть. В общем, это не та ситуация, когда стоит бороться за чистоту пола. Главное, врачу не вступать в пререкания — это действительно может привести к ожесточенному конфликту.
— Нападения на медиков были всегда, — говорит врач, медицинский аналитик, генеральный директор ООО «Группа компаний Инновационные медицинские технологии» Артем Зуев. — Если врач ведет себя или действует не так, как ожидает пациент или его родственник, то часто возникает агрессия.
Опасная профессия
Михаил Николаев служит врачом скорой помощи с 2006 года и за неполных 15 лет побывал во многих опасных ситуациях.
— Врач непременно должен думать и о своей безопасности. Геройствовать не стоит, если есть опасения за свою жизнь, необходимо дождаться наряда полиции или Росгвардии и уже с ними заходить в помещение. Иначе можно только усложнить задачу своим же коллегам, чтобы не пришлось вызывать на место еще две бригады.
Он признается, что сам, прежде чем выйти из кареты скорой помощи, всегда осматривается, анализирует обстановку.
— С медиком может случиться всё что угодно еще до того, как он попадет на вызов. Он должен добраться до адреса на автомобиле, затем подняться в квартиру по лестнице. Иногда на этом пути его поджидают, например, маргинальные личности.
На доктора Николаева нападали не раз, да и чужих примеров много перед глазами — врачи всегда обсуждают такие темы, делятся опытом.
— Однажды коллеги приехали на безобидный, казалось бы, вызов — звонивший жаловался на боли в груди. Как только бригада (а в ней были девушки) оказалась за порогом, пациент запер дверь. Он был вооружен и, угрожая пистолетом, продержал их несколько часов. Они выслушивали оскорбления, терпели оскорбительные приставания. По счастью, всё завершилось благополучно. Мне неизвестно, чем кончилась эта история для нападавшего. Подозреваю, что ничем. Во всяком случае сразу после освобождения моих коллег уголовное дело никто не возбуждал.
Один на один с системой
Проблема, со слов Николаева, заключается в том, что работодатель не участвует в подобных разбирательствах. Для администрации избитый на выезде доктор — это претензия частного лица к частному лицу. Мол, вы сами написали заявление в полицию, вот и разбирайтесь. У Николаева есть личный печальный опыт, когда он пытался привлечь к ответу ранившего его неадекватного мужчину.
— Это был сентябрь 2016 года. Я приехал на вызов, изначально диспетчер дал информацию, что девушка порезала себе вены. На месте она призналась мне, что увечья нанес ее сожитель, находившийся на тот момент в квартире. Мужчина пришел в ярость, когда услышал ее слова, бросился на нас с коллегой. В итоге мне на руку наложили несколько швов, подозревали перелом. Но обошлось. Наступила нетрудоспособность, я написал заявление в правоохранительные органы.
Михаил пытался получить помощь от учреждения, в котором работал тогда. В частности, обращался к штатному юристу организации, рассчитывая на правовую поддержку. Однако тот сослался на плохое знание уголовного права. Николаеву пришлось искать справедливости в одиночку.
— Девять месяцев я самостоятельно добивался возбуждения уголовного дела — мне постоянно отказывали из-за неустановленной степени тяжести вреда здоровью. В конечном итоге было получено заключение о причинении мне вреда здоровью легкой степени. Нужно было поддерживать обвинение в отношении этого человека в суде самостоятельно. Сил и времени у меня на это уже не было, да и место работы я к тому времени сменил. Опасный для общества человек остался безнаказанным.
Николаев считает, что пострадал в результате не только он.
— По сути, страдает организация, теряет специалиста. Я был тогда физиологом-реаниматологом, шел сентябрь, люди в отпусках. Из четырех бригад осталось три. В результате организация не могла предоставить помощь населению в должном объеме только из-за того, что я ушел на больничный в связи с производственной травмой. По сути, работодатель должен стать заинтересованным лицом в преследовании виновного, но такого не происходит. И мой случай лишь один из многих.
По его словам, всё, что сегодня положено по закону, — это оплата больничного. Дополнительная страховка — на усмотрение руководителя организации. Когда же медики сталкиваются с оскорблениями (а это случается часто), рассчитывать на адекватное возмещение нанесенного им морального вреда не приходится.
— На моей практике лишь одна претензия по поводу оскорблений вылилась в судебное разбирательство. Решение — штраф в 1000 рублей, — говорит Николаев, подчеркивая, что в таких условиях сложно говорит об уважении к медработникам в обществе.
Доктор Николаев на сегодняшний день видит перспективу защиты прав медработника в деятельности профсоюзов. В 2016 году он вошел в совет межрегионального профсоюза работников здравоохранения «Действие» и помогает решать проблемы своих коллег, попавших в затруднительные ситуации.
Мертвая статья
Проблему нападений на медработников уже пытались решать на уровне Государственной думы, рассказывает руководитель онлайн-издания «Медицинская Россия» Игорь Артюхов.
— В прошлом году в Госдуме приняли законопроект о внесении одновременно в Уголовный и в Административный кодексы статьи «Воспрепятствование оказанию медицинской помощи» (ст. 124.1 УК РФ). Однако оказалось, что закон приняли с одним нюансом — ответственность за нападение на медработника наступает исключительно в тех случаях, когда побитый врач не смог оказать пациенту помощь и это причинило ему вред или смерть. Несмотря на то что закон вступил в силу, он просто не работает, — считает собеседник «Известий». Проблема, с его точки зрения, в том, что неясно, каким образом оценивать связь между избиением врача и вредом пациенту.
Тем не менее благодаря общественному резонансу дела, где потерпевшими оказываются врачи, стали расследовать тщательнее. Суд в Волгограде приговорил к четырем годам лишения свободы местного жителя, который в состоянии алкогольного опьянения ворвался в перинатальный центр, где оказывали помощь его беременной супруге, и избил врача и медсестру, сделавших замечание по поводу его неадекватного состояния. Правда, во время следствия выяснилось, что он до того был причастен к ряду разбойных нападений — этим и обусловлено довольно суровое наказание.
