Год синофобии в век Китая: как пандемия повлияла на отношение к КНР
Начало эпидемии коронавируса в КНР год назад спровоцировало беспрецедентную волну синофобии в мире. Проживающих за рубежом китайцев (их по всему миру насчитывается свыше 40 млн) стали в лицо называть разносчиками вируса, а сам COVID-19 оскорбительно именовать китайским. Но главной проблемой для Пекина оказалось то, что в год пандемии антикитайские настроения в ряде стран быстро перешли с бытового уровня на политический. При этом если вначале многие корили Пекин за непрозрачность относительно обстоятельств эпидемии, то затем благодатной почвой для раздувания синофобии стали вообще все действия Китая, c COVID никак не связанные. Но шансы на улучшение имиджа КНР — по крайней мере среди развивающихся стран — все-таки есть.
Эпидемия расизма
Жительница Берлина китайского происхождения Сэмми Ян впервые почувствовала что-то неладное, когда в январе 2020 года ее вдруг отказались пустить в клинику. Пока другие бодро заходили в здание, ей пришлось стоять у входа на морозе в ожидании разъяснений. «Ничего личного, но…» — неуверенно промямлил, по ее словам, врач, пояснив, что «китайских пациентов не обслуживают из-за китайского вируса».
Живущая долгие годы в австралийском Мельбурне Риа Лян, врач по профессии, столкнулась с похожим отношением уже со стороны пациента. Придя на прием, тот в присутствии ее коллег в шутку сказал, что не будет на этот раз пожимать ей руку «из-за этого коронавируса». Риа такой юмор не оценила: «Я не покидала Австралию. Это не разумная мера предосторожности, а расизм», — написала она позднее в Twitter.
К началу февраля коронавирус еще не успел особо выйти за пределы КНР, но китайцы за рубежом, а вместе с ними и другие азиаты, резко превратившиеся «в китайцев с коронавирусом», уже вовсю столкнулись со всплеском расовой дискриминации. Немалое число магазинов развесили на входе таблички «Китайцам вход воспрещен», а в западных газетах замелькали заголовки вроде «Желтая опасность» или «Китайские дети остаются дома».
Подобные настроения захлестнули не только западные страны, в которых жителей Поднебесной недолюбливали и до эпидемии. В Сингапуре и Малайзии — еще до того, как мир стал закрывать границы на замок, — сотни тысяч человек обратились к властям с онлайн-петициями, призывающими к полному запрету на въезд китайских граждан. В Японии некоторые стали называть их биотеррористами, а в Индонезии, где проживает несколько миллионов выходцев из КНР, в ход была пущена теория заговора, что они якобы намеренно заражают местных жителей, особенно мусульман.
Политический вирус
К апрелю ситуация в мире кардинально изменилась. Китай наконец вывел из-под изоляции Ухань, число новых заболеваний в стране пошло резко на спад, и теперь уже сами китайцы стали чаще смотреть на иностранцев как на распространителей вируса. А другие государства, напротив, всё глубже погружались в жесткий локдаун, который еще недавно считали крайне недемократичным способом борьбы с эпидемией.
Но общего нарратива это не поменяло: во всех бедах продолжали винить китайцев и в особенности власти страны, пытавшиеся, по мнению многих, замолчать начало эпидемии. Президент США Дональд Трамп бесцеремонно именовал COVID-19 исключительно китайским вирусом, главы других стран от этого воздерживались, но всё же прилюдно задавались вопросом об ответственности властей КНР за вспышку опасной болезни, намекая, мол, Пекину есть что скрывать. И даже, как премьер Австралии Скотт Моррисон, выступали за независимое расследование причин коронавируса.
Президент США Дональд Трамп во время брифинга на тему распространения коронавирусной инфекции, апрель 2020 года
— Поскольку западные элиты теперь воспринимают КНР как ведущего конкурента, если не врага, почти всё, что делает китайское правительство, негативно освещается в их ведущих СМИ. И мнение о том, что Китай плохо справился с началом эпидемии, было распространено по всему миру этими средствами массовой информации, — заявил «Известиям» социолог из Гонконгского университета науки и техники Барри Сотман. — Весь антикитайский нарратив о пандемии по-прежнему основан не на науке, а на политике.
Не ковидом одним
К слову, в коронавирусный год на Китай пришлось много нападок со стороны западных стран, прежде всего США, и по чисто политическим темам, с пандемией напрямую никак не связанным: Гонконг, обвинения в шпионаже и, разумеется, ситуация с правами уйгуров в Синьцзяне.
И тут ответ Китая был достаточно жестким: если прежде Пекин избегал любых заявлений, провоцирующих эскалацию, то 2020 год закрепил курс на так называемую wolf-warrior diplomacy — более прямую, конфронтационную, а порой и агрессивную манеру китайской дипломатии.
«Они хотят, чтобы их любили, но также чтобы и боялись», — заметил как-то про позиционирование Пекина в мире Дональд Лоу, гонконгский ученый, изучающий государственную политику КНР.
Как итог — немалое количество стран в мире действительно стали опасаться и еще больше недолюбливать Китай. Согласно данным октябрьского опроса Pew Research Centre, за последний год негативное отношение к КНР выросло до максимума во всех 14 опрошенных центром государствах. В Австралии, сильно пострадавшей в 2020-м от тарифной войны с Китаем, оно, например, за год подскочило на 24 п. п. — до 81%.
— На лицо растущая напряженность между Китаем и Западом, обусловленная ростом КНР как мировой державы и конфликтом политических и экономических интересов во многих регионах, особенно в Азии, Африке и Латинской Америке. Эти проблемы усугубляются различиями в их политических системах, высоким уровнем недоверия западного общества к китайскому правительству и культурной дистанцией. Пандемия усилила все эти конфликты, — сказал «Известиям» эксперт по Китаю из Федерального университета Рио-де-Жанейро Маурисио Санторо.
Вакцина от синофобии
Впрочем, Китай не только огрызался в ответ на критику Запада, но и предлагал реальную помощь тем, кому она была нужна. С весны, после того как страна обуздала вирус у себя, Пекин начал отправлять партии масок, защитного снаряжения и даже бригады медиков в особо пострадавшие страны.
— Китайская «масочная дипломатия» сработала в нескольких западных странах, вроде Италии и Сербии, но этого было недостаточно, чтобы изменить мнение большинства развитых стран, считающих, что правительству КНР нельзя доверять, и опасающихся китайского буллинга, — заметил «Известиям» британский синолог Эйк Фрейманн. — И Пекин в значительной степени перестал заботиться о том, что думают богатые страны. Скорее, он сосредоточился на улучшении своих отношений с развивающимися.
Председатель КНР Си Цзиньпин в Академии военно-медицинских наук НОАК, занимающейся разработкой вакцины от коронавируса, Пекин, март 2020 года
В мае председатель КНР Си Цзиньпин пообещал поделиться китайскими вакцинами со всем миром, что резко контрастировало с позицией США, сосредоточенных на скупке больших объемов производства новых вакцин для защиты собственного населения. Китай, в отличие от тех же Штатов, присоединился и к международному альянсу вакцин COVAX, целью которого является обеспечение быстрого и справедливого глобального распределения успешных «кандидатов». В июле страна пообещала выделить странам Латинской Америки и Карибского бассейна кредит в размере $1 млрд на покупку вакцин.
— Пекин знает: если он хочет переписать историю 2020 года, ему придется сделать гораздо больше, чем просто отправить несколько масок. Он должен выиграть гонку вакцин и показать, что Китай — ответственная и технологически развитая великая держава. Я ожидаю, что в 2021 году «Шелковый путь здоровья» станет центральной частью китайской внешней политики. Скорее всего, это удастся — Китай рассчитывает произвести более 1 млрд доз, почти все из которых могут быть отправлены за границу, — заметил Эйк Фрейманн.
Главное для Китая теперь — чтобы свой путь на международные рынки национальные вакцины прошли без сучка, без задоринки. В противном случае малейшая осечка рискует превратиться усилиями западной прессы из мухи в слона.
