«Смысла в повторной самоизоляции я не вижу»
Повторное заражение — это индивидуальная реакция иммунитета, которую можно считать исключением из правил, — рассказал «Известиям» руководитель лаборатории геномной инженерии МФТИ Павел Волчков. По его словам, в подавляющем большинстве случаев защитная система организма человека реагирует на коронавирус предсказуемо, поэтому вакцинация, несомненно, нужна. Информацию ученых о том, что переболевшие люди могут выделять патоген очень долго, вплоть до трех месяцев, вирусолог считает вполне возможной, но в любом случае не видит смысла в новой самоизоляции.
— Руководитель Роспотребнадзора Анна Попова заявила, что переболевший COVID-19 человек, по наблюдениям российских ученых, может выделять вирус 48 дней, а по зарубежным данным, до трех месяцев. Мы нашли, откуда эта информация, она размещена на сайте американского Минздрава (CDC). Действительно ли подхвативший вирусную инфекцию может быть заразным целых 90 дней?
— Американские ученые очень осторожно говорят, что есть такая вероятность. К сожалению, я не могу ответить точно, хотелось бы посмотреть научные статьи как про 48 дней, так и про 90. Но можно пофантазировать, что в некоторых случаях иммунитет решает не убивать SARS-CoV-2 окончательно, так как это для него дороже, нежели увести вирус в хроническую форму. Тогда можно себе представить, что пациент может выделять его так долго.
— На сайте СDС сказано: исследователи не нашли доказательств того, что клинически выздоровевшие люди с сохранением вирусной РНК передавали SARS-CoV-2 другим людям. Так человек только выделяет вирус 90 дней или он всё это время опасен для окружающих?
— Чтобы ответить на этот вопрос, опять же нужно смотреть подробное описание исследования. Его на сайте СDС нет. Но исходя из логики существования других вирусов в хронических формах, можно сказать, что бывает по-разному. Хотелось бы увидеть, сколько именно вирусных частиц исследователи обнаружили у пациентов с инфекцией-долгожителем. И тогда уже можно будет сделать вывод о вирусной нагрузке, которая либо опасна для окружающих, либо нет.
— Вокруг всё больше говорят о повторных заражениях. Многие пишут на своих страницах, что после перенесенного COVID-19 они вновь заболели. Значит, иммунитет не работает?
— Чаще всего описываемые случаи представляют собой продолжение первой инфекции, которая осталась недолеченной. Если бы иммунитет не работал, мы бы видели вокруг заполненные госпитали, как это было в мае. Но мы, напротив, наблюдаем обратное перепрофилирование медучреждений и длительное плато новых случаев заражения. Кроме того, вряд ли стоит обсуждать чей-то пост в соцсетях. А научных статей о повторных заражениях довольно мало.
Работа отделения для зараженных коронавирусом пациентов в Городской клинической больнице № 52 в Москве
— Но всё-таки есть. Например, статья, описывающая случай повторного заражения гонконгского пациента, который был сначала инфицирован одним штаммом коронавируса, а через четыре месяца его «догнал» другой.
— Да, это, наверное, наиболее подробно задокументированный случай вторичной инфекции. В этой статье действительно описано два разных штамма коронавируса, которые были выделены у этого пациента. Но для иммунной системы они всё-таки недостаточно разные, чтобы она могла бы пропустить вторичную инфекцию.
— Но она же ее пропустила. Так в чем дело?
— Либо это какая-то ошибка на этапе тестирования, либо индивидуальная реакция иммунитета гонконгского пациента. То есть именно его иммунная система недостаточно совершенна, чтобы с первого раза запомнить коронавирус. У него может быть иммунодефицит, или при первом лечении он был под иммунодепрессантами. И с первой инфекцией справился, но memory cells (клетки, которые запоминают патоген, чтобы при встрече с инфекцией в следующий раз запустить продуцирование антител. — «Известия») не запомнили патоген. Хорошо бы, конечно, посмотреть историю его болезни.
— То есть повторное заражение — это исключение из правил?
— Именно так.
— Почему вы так в этом уверены?
— Я исхожу из строения самого коронавируса и его возможностей. SARS-CoV-2 не настолько сильно мутирует, чтобы заразить человека повторно. По всему видно, что мы имеем дело с частными локальными случаями.
— Но вирус гриппа же мутирует. И можно через четыре месяца заразиться другим его штаммом.
— Вирус гриппа абсолютно другой. Он состоит из восьми сегментов, а SARS-CoV-2 — из одного. Он не может так быстро изменяться. А грипп может при коинфекции (заражение одной клетки различными видами вирусов. — «Известия») обмениваться этими сегментами. И в результате мы видим два разных штамма, которые генетически находятся друг от друга гораздо дальше, чем описанные в статье о гонконгском пациенте два штамма коронавируса.
— Кроме гонконгского пациента, был ведь еще невадский и прилагающаяся к нему научная статья. И если первый переболел заново легко, то у невадского пациента заболевание после повторного заражения было более тяжелым. Это тоже исключение?
— Конечно. Представьте, на сегодняшний день согласно только официальной статистике в мире заразилось около 30 миллионов человек. А мы говорим лишь о двух подтвержденных случаях повторного заражения…
— Информация о повторных заболеваниях подкрепляется заявлениями ученых о том, что переболевшие COVID-19 быстро теряют или вообще не приобретают антитела и поэтому могут вновь заразиться. Недавно вышла статья ученых Сеченовского университета, которую они написали в соавторстве с австрийскими исследователями. Проведя эксперименты на базе Венского медицинского университета, они выяснили, что антитела вырабатываются только у 60% переболевших. Получается, что 40% могут опять заразиться?
— Я читал эту статью. Там эксперимент поставлен с ограничениями. Чтобы его провести, ученые взяли не сам коронавирус, а только его часть (домен RDB). И увидели, что на эту часть вируса реагирует 60% антител. Но ведь у самого патогена есть и другие части. И, возможно, на них будут реагировать другие антитела, которые довольно разнообразны в человеческом организме.
— Какой же вывод можно сделать, прочитав эту статью?
— Вывод, что иммунитет работает, и работает очень хорошо. Что только на одну часть вируса реагируют аж 60% пациентов. Честно говоря, я думал, что меньше. Иммунитет и его реакции очень индивидуальны, у каждого это происходит по-своему.
— В этой же статье говориться, что некоторые антитела «играют на стороне соперника», то есть даже помогают проникнуть вирусу в человеческую клетку. Это правда?
— Ученые Сеченовки наглядно продемонстрировали в этом эксперименте известный эффект антителозависимого усиления инфекции. О нем знают все, кто работает с препаратами и вакцинами против SARS-CoV-2. Но опять же они увидели этот эффект на одной части патогена. По-хорошему, этот эксперимент надо было проводить на целом коронавирусе, просто с ним можно работать только в лабораториях третьего–четвертого уровня (лаборатории предпоследнего и последнего уровня BSL (Biosafety level laboratory) по шкале опасности патогенов. — «Известия»), из-за этого многие ученые предпочитают экспериментировать с частями.
— А что бы они увидели, взяв целый вирус?
— Что идет борьба: одни антитела нейтрализуют патоген, другие, возможно, усиливают его проникновение, но совершено непонятно, чья бы взяла.
— То есть подобные результаты не отменяют полезность вакцинации?
— Совсем не отменяют.
— Сейчас мы видим, что в некоторых странах — Франции, Испании, Чехии, Израиле — опять начался подъем заболеваемости. Почему это происходит?
— Я на самом деле не очень хорошо понимаю, почему. Получается, что эти страны хорошо самоизолировались в первую волну. А вот у Германии такого двугорбого графика нет. Израиль, только что опять закрывший границы, вообще придерживается, с моей точки зрения, странной стратегии.
— В чем ее странность?
— Они мечутся из стороны в сторону. Если представить себе общемировую картину реакции стран на пандемию, то есть две крайности. Одну давайте назовем «китайская концепция» — хорошо самоизолироваться и подавить вспышку чуть ли не военными методами, но потом придется держать границы на замке. И на другом полюсе — «шведская концепция», что означает практически всё разрешить, закрыть бизнес-структуры и образовательные учреждения по минимуму. Так вот Израиль мечется между этими двумя концепциями. Сначала они всё запрещают, следуя китайской стратегии, а после этого открывают границы, следуя за Швецией. Мне эта логика непонятна.
Рынок Махане-Иегуда в Иерусалиме
— В Швеции сейчас, согласно научным статьям, антитела на уровне 17% в популяции. В России, по данным «Инвитро», 16,9%. Что ж получается: они ничего не закрывали, мы — наоборот, а антитела на одном уровне?
— Дело в том, что уровень антител у переболевших людей со временем падает. И нет никакого смысла сравнивать страны через три–четыре месяца после пика. Допустим, в Швеции переболели все, но через четыре месяца уровень антител у многих переболевших упал, а остался только у тех, кто переболел недавно. Но у основной массы иммунитет к инфекции всё равно есть, то есть клетки вспомнят SARS-CoV-2, когда встретят его снова. И получается, что сформировался тот самый буферный иммунитет, которого шведы и собирались добиться с самого начала.
— Когда-то вы говорили, что в России второй волны не будет. Пока ее и нет, но в европейских странах фиксируют подъем заболеваемости. Так, может, и нам надо быть готовыми ко второй волне?
— В России мы не наблюдаем ни повторных заражений, ни второй волны. Мы видим некоторый подъем заболеваемости, который можно назвать небольшими колебаниями количества зараженных. Но линия как была почти прямой, так ей и остается. Поэтому второй волны у нас точно нет. Небольшие колебания можно объяснить понятными вещами: люди возвращаются из отпусков, студенты приезжают на места учебы, происходит небольшое перемешивание. Но в России живет 142 миллиона, и мы точно знаем, что прослойка переболевших уже большая. Особенно в крупных городах. Поэтому второй волны быть не должно. Могут немного «пригореть» те регионы, которые хорошо самоизолировались в марте – апреле – мае.
Москва во время режима самоизоляции
— Российские бизнес-структуры и образовательные учреждения на всякий случай приготовились вновь закрыться на самоизоляцию. Как вы считаете, будут нас сажать по домам второй раз?
— Я в этом смысла не вижу. Сейчас точно не наблюдается потока ковидных пациентов в госпиталях, при этом тестирование остается на очень высоком уровне. Но тестируют уже всех подряд. Это происходит потому, что разные организации требуют справки, люди сами хотят понимать, переболели они COVID-19 или нет. То есть количество тяжелых больных по отношению к количеству протестированных уже совсем другое, нежели в мае. Среди подтвержденных положительных тестов ПЦР — также всё больше легких и бессимптомных форм. Так зачем закрываться, если люди могут бесплатно приобрести иммунитет?
— Смысл первой самоизоляции был в том, чтобы успеть подготовить медицинские учреждения к потоку больных, чтобы всем смогли оказать помощь. Сейчас такой ситуации быть не может?
— Думаю, что нет. Но в любом случае, если госпитали и больницы вдруг начнут заполняться, у властей будет шанс это понять и ввести самоизоляцию. А пока — пусть происходит увеличение прослойки буферного иммунитета.
