Опасное касание: Греция и Турция пошли на эскалацию конфликта в море
Противостояние Афин и Анкары, вызванное территориальными спорами и борьбой за права на добычу полезных ископаемых на шельфе, вышло на новый уровень. Фрегаты ВМС двух стран задели друг друга в ходе маневрирования в районе работы турецкого исследовательского судна Oruç Reis. Физический ущерб кораблям, вероятно, невелик, но сам факт инцидента служит серьезным предупреждением о том, как быстро политико-дипломатический конфликт может перейти в более жесткую фазу. Обстановка накаляется еще и благодаря Парижу — Франция, выступающая на стороне Греции, укрепляет военную группировку в Восточном Средиземноморье. Подробности — в материале «Известий».
«Слегка соприкоснулись»
К столкновению военных кораблей военно-морских сил Турции и Греции пришло противостояние двух стран в Восточном Средиземноморье. Именно этот регион в последние месяцы стал местом набирающего обороты конфликта Афин и Анкары из-за территориальных споров и претензий на право вести разведку и добычу полезных ископаемых на шельфе.
Официальных данных о происшествии немного, в основном об инциденте можно судить по сообщениям СМИ. Например, специализирующийся на военной тематике греческий портал ArmyVoice написал, что турецкий фрегат Kemal Reis и его греческий «коллега» Limnos лишь «слегка соприкоснулись», вероятно, при маневрировании. Инцидент произошел, предположительно, в спорном районе, где находилось турецкое исследовательское судно Oruç Reis, а также военные корабли обеих стран.
По данным сайта, турецкому фрегату класса Barbaros теперь точно потребуется ремонт. В министерстве обороны Греции сам факт инцидента полуофициально подтвердили, однако прозрачно намекнули на «молчаливое соглашение не придавать случившемуся большого значения».
Турецкий фрегат Kemal Reis
Греческая газета Kathimerini отмечает, что столкновение произошло, вероятно, по вине шкипера турецкого корабля. Греческий фрегат, который участвовал в проходивших в этом районе совместных с Францией военно-морских учениях, повреждений не получил, утверждает издание.
В турецких СМИ, разумеется, инцидент описывается совсем по-другому — например, говорится о том, что ущерб был нанесен как раз греческому, а не турецкому кораблю. Президент Реджеп Тайип Эрдоган и вовсе заявил, что за любые попытки атаковать турецкое исследовательское судно придется заплатить «высокую цену». «Первый такой ответ они получили сегодня», — сказал турецкий лидер, не добавив каких-либо деталей.
Здравствуй, оружие!
Значение истории с фрегатами, безусловно, не ограничивается последствиями физического «контакта» двух кораблей — его материальные последствия, возможно, минимальны. Важнее другое — инцидент показывает, насколько тонка грань дипломатического противостояния Афин и Анкары, перейдя которую стороны рискуют свалиться в спираль противостояния уже силового, выбраться из которого будет гораздо сложнее.
При этом именно военный сценарий — пока в виде демонстрации силы, а не реального ее применения — разыгрывает важнейший союзник Греции в Евросоюзе — Франция. Президент Эммануэль Макрон 13 августа объявил о том, что республика усиливает свое военное присутствие в Восточном Средиземноморье — туда, в частности, направляется фрегат Lafayette. На этот шаг Париж пошел после телефонного разговора Макрона и греческого премьера Кириакоса Мицотакиса.
Вертолетоносец ВМС Франции Tonnerre и фрегат Lafayette принимают участие в совместных учениях с военно-морскими силами Греции у острова Кастелоризо, 13 августа 2020 года
Lafayette присоединится к вышедшему из Ларнаки вертолетоносцу Tonnerre, который также был задействован в учениях. Кроме того, в регионе задержатся два участвовавших в маневрах французских истребителя Rafale — с базы на Кипре их перебрасывают на Крит. Усиление группировки названо временным, но каких-то конкретных сроков Париж не назвал.
Елисейский дворец не первый раз «вписывается» в средиземноморский конфликт Афин и Анкары. Так, в конце июля Макрон призвал ЕС «наказать Турцию за нарушение суверенитета Греции и Кипра» и раскритиковал планы Анкары по геологоразведке в водах Средиземного моря, которые Афины считают своими. Отношения между Францией и Турцией в целом переживают непростые времена — тут можно вспомнить и недавний шпионский скандал, и инцидент с неудавшейся попыткой французских военных моряков досмотреть турецкое грузовое судно. Кроме того, серьезным раздражителем для двух стран является ситуация в Ливии, где Париж и Анкара поддерживают разные конфликтующие стороны.
На дипломатическом фронте
В Афинах уже заявили, что проинформируют о происшествии с фрегатами коллег по Евросоюзу. Нельзя исключать, что, если в Брюсселе поверят в греческую версию конфликта, ЕС решится на санкции против Анкары. Такие меры могут быть обсуждены и приняты, например, на неформальной встрече министров иностранных дел Евросоюза, которая запланирована на 27–28 августа.
Турция тоже обратилась к дипломатии, чтобы отстоять свою позицию. Так, глава МИД республики Мевлют Чавушоглу в пятницу назвал инцидент с фрегатами провокацией греческой стороны и призвал воздержаться от подобных действий в будущем. Кроме того, реагируя на решение Франции по военному присутствию в регионе, министр отметил, что ЕС не должен предоставлять Греции «безусловную поддержку», пишет Reuters. По словам Чавушоглу, роль посредника в урегулировании конфликта Греции и Турции согласилась сыграть Швейцария, однако отношение Афин к этой идее пока неизвестно.
Верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Хосеп Боррелл и глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу на совместной пресс-конференции в Анкаре после инцидента в Средиземном море, 6 июля 2020 года
Ситуацию в Восточном Средиземноморье 14 августа обсудили на срочном совещании главы МИД стран Европейского союза. Министры, которые общались в режиме телеконференции, призвали стороны конфликта решать его дипломатическим путем, потребовали деэскалации напряженности — но только от Турции, которая в отличие от Греции членом Евросоюза не является, а также «подтвердили солидарность» с Афинами и Никосией. Каких-то более решительных мер от этих консультаций эксперты, впрочем, в любом случае не ждали.
Битва за ресурсы
Конфликт Греции и Турции, менее заметными участниками которого являются еще минимум полдюжины государств, разворачивается вокруг прав на шельфовые нефтегазовые запасы Восточного Средиземноморья. Первые месторождения были обнаружены там в конце «нулевых». В январе прошлого года представители Греции, Египта, Израиля, Иордании, Италии, Кипра и Палестины создали газовый форум Восточного Средиземноморья. Противовесом ему оказался созданный незадолго до этого союз Ливии и Турции — страны заключили меморандум о взаимопонимании по разграничению морских зон. Греция отказалась признавать это соглашение, согласно которому она оставалась без исключительной экономической зоны (ИЭЗ), перспективной с точки зрения добычи углеводородов.
Договоренности Турции и Ливии — помимо вопроса морских границ, страны в ноябре 2019-го заключили соглашение о военном сотрудничестве — стали наглядным подтверждением «углубляющегося раскола» между Анкарой и Афинами, пишет турецкая проправительственная Daily Sabah. «С момента обнаружения значительных запасов газа в (Средиземноморском) регионе десяток лет назад страны участвуют в незатихающих спорах по морским границам, при том, что в международном праве ключей к решению нет», — замечает газета.
В июле Анкара объявила о начале геологоразведочных работ в районе греческого острова Кастелоризо недалеко от турецкого берега. На фоне критики извне, прежде всего со стороны Евросоюза, Турция сообщила о готовности приостановить работы, назвав это намерение жестом доброй воли. Но 6 августа глава МИД Греции Никос Дендиас со своим египетским коллегой Самехом Шукри подписали соглашение о демаркации морских границ. Обозначенные в этом документе районы ИЭЗ Греции и Египта частично накладывались на районы, которые были прописаны в меморандуме Турции и Ливии, который в Афинах признавать отказались. В этой ситуации в окружении Эрдогана не придумали ничего лучше, как продолжить разведку в море, а для убедительности обеспечили судно Oruç Reis военным сопровождением. Афины в ответ привели свои войска в боевую готовность.
В поисках посредника
Подобные акции пока выглядят скорее как бряцание оружием, а не демонстрация реальной возможности его применить. Другое дело, что в ходе подобных «показательных выступлений» возможны различные инциденты (ситуация с «касанием» греческого и турецкого фрегатов — яркое тому подтверждение), которые в зависимости от масштаба могут привести к более серьезным последствиям силового характера.
При этом споры Турции и Греции, а также выступающих за одну или другую сторону государств, вряд ли удастся решить без некого третейского судьи, считают эксперты. Как отметил директор Центра изучения новой Турции Юрий Мавашев, «без поддержки третьих стран, например Франции, шансы Каира и Афин противостоять планам Турции стремятся к нулю». По его мнению, Анкара будет отстаивать свои интересы до конца: «Турция не допустит ни одного энергетического проекта, который может потенциально поставить под сомнение ее роль как энергетического хаба. Они будут бодаться с греками вплоть до горячего конфликта, если потребуется».
Нервозная ситуация в Средиземноморье связана с изменением расклада сил в этом регионе, считает Томас Гомар, директор Французского института международных отношений. «Стратегическая ситуация в Средиземном море очень быстро и серьезно ухудшается в тот момент, когда США более не желают заниматься обеспечением безопасности в этом регионе», — отметил руководитель сотрудничающего с правительством республики аналитического центра. Привлечение французских военных моряков к стабилизации обстановки «свидетельствует об изменениях в балансе сил, в частности, в пользу крайне амбициозной Турции», отметил Гомар в беседе с The Wall Street Journal.
О том, что действия Франции, как ни странно, будут выгодны Турции не меньше, чем Греции, пишет и внешнеполитический обозреватель Bloomberg Бобби Гон. По его оценке, решение Макрона по военному присутствию в Восточном Средиземноморье «станет для Эрдогана поводом считать, что европейцы ополчились против Турции»; кроме того, действия Парижа станут «удобным политическим инструментом отвлечения внимания от крайне опасной экономической ситуации в самой Турции».
По оценке Гона, гораздо более результативной тут была немецкая дипломатия: в частности, именно канцлеру Ангеле Меркель удалось убедить Эрдогана приостановить геологоразведочные работы. Указывая на взаимное неприятие между Макроном и Эрдоганом, автор приходит к выводу, что если Меркель была бы «лучшим кандидатом на пост посредника в этом конфликте, то Макрону, вполне вероятно, досталось бы звание худшего».
