Идеальный шторм в Техасе: выживет ли американская сланцевая нефть
Индустрия сланцевой нефти в США отчаянно борется за выживание. Несмотря на рост нефтяных цен в последние пару месяцев, количество выданных разрешений на бурение достигло минимума с 2010 года. Без повышения цен как минимум до $50 за баррель (нынешняя минимальная цена рентабельности для большинства месторождений) возвращения эпохи процветания для сланцевиков невозможно. Не исключено, что это невозможно и при более высоких ценах. Подробности — в материале «Известий».
По итогам июля количество выданных американским нефтедобытчикам разрешений составило 454. Это минимум за последние 10 лет, причем с большим отрывом — во время прошлого спада (2015–2016 годы) худшим показателем были 622 разрешения в январе 2016 года. В позапрошлом месяце казалось, что спад, продолжавшийся полгода, преодолен — число разрешений немного подросло. Однако отскок оказался кратковременным. Сильнее всего сократилось число горизонтальных буровых — оно упало на 75%.
В обычной ситуации корреляция между числом разрешений и реальной работой на месторождениях довольно слабая, из-за того что многие компании получают право на деятельность в том или ином районе «про запас». Но в нынешней финансовой ситуации говорить о каком-либо запасе не приходится, так как денег на развитие остро не хватает. Компаниям приходится сосредотачиваться на уже работающих или потенциально наиболее прибыльных участках, чтобы отбивать деньги.
По объемам добычи состояние отрасли также видно хорошо, хотя она является «отстающим» индикатором — компании могут долго работать в убыток, чтобы обеспечивать денежный поток. По итогам первой недели августа общее производство нефти в США (включая традиционную, сланцевую и шельфовую нефть) составило 10,7 млн баррелей в день. Это на 400 тыс. баррелей меньше показателя предыдущей неделе и почти на четверть меньше пика (13,1 млн баррелей в день), достигнутого в январе текущего года. Последний раз такие слабые показатели добычи наблюдались в апреле 2018 года.
Географически кризис затронул отрасль по-разному. В легкой форме его переносят фирмы, работающие в Пермском бассейне в Техасе, где себестоимость добычи колеблется от $45 до $55 за баррель — хотя в отдельных случаях может достигать $85 и падать до $20, но это исключения из правила.
Пермиан пока что добавляет число буровых, пусть и по чуть-чуть, в других же местах наблюдается сильное падение. Особенно оно чувствуется на месторождении Баккен в Северной Дакоте, где еще в начале текущего года добывалось около 1,5 млн баррелей в день, а сейчас цифра упала почти вдвое — до 800 тыс. баррелей в день. Надо сказать, что проблемы Баккена в прошлом году не отмечал разве что ленивый, но рост добычи по инерции все-таки продолжался.
Судя по всему, это только начало. Сланцевые компании попали в идеальный шторм: они одновременно вынуждены сражаться с низкими ценами и тяжелой финансовой обстановкой. Несмотря на заливание рынка ликвидностью, банки с осторожностью смотрят на финансирование сектора, который в данный момент не способен генерировать прибыли. Собственно говоря, даже в самом успешном для себя 2019 году сланцевые компании вместе имели отрицательный денежный поток — правда, им почти удалось добиться общей прибыльности и потери составили всего лишь $2,1 млрд. Для сравнения, общий размер отрицательного денежного потока за последние 10 лет составил впечатляющие $189 млрд. Эта сумма сопоставима с общей выручкой всех работающих в США нефтегазовых компаний за год ($181 млрд по итогам 2018 года, одного из лучших в новейшей истории).
Раньше бурный рост отрасли происходил из-за легкого доступа к займам. Низкие ставки и положительные показатели роста выручки обеспечивали производителям возможность уверенно кредитоваться. Кроме того, существовали разнообразные возможности привлечь деньги даже в условиях недостаточной кредитной привлекательности. Эти инструменты сейчас быстро теряют значение.
Одной из схем финансирования, которая перестает работать, стала выдача кредитов под залог запасов. Ее суть состоит в том, что доказанным резервам присваивается определенная стоимость в зависимости от текущей цены на нефть. После чего банк предоставляет кредит в размере той или иной доли от этой суммы. Такие займы считались сравнительно низкорисковыми: в случае если владеющая месторождением компания обанкротится,банк просто вступает во владение участком. Долгое время эта схема была наилучшим способом для мелких и средних нефтяных компаний привлечь финансирование.
Проблема вскрылась уже в прошлом году. По данным JP Morgan, в 2019-м кредитные организации списали около $1 млрд по таким кредитам. Это больше, чем за 33 года существования подобного механизма, вместе взятых. Заметим, сложности такого роста возникли задолго до того, как цены на нефть обрушились. Общее мнение таково, что компании хронически переоценивали имеющиеся у них запасы — проблема, как мы знаем, далеко не только американская, но быстро вскрывшаяся именно в США из-за большого количества мелких игроков, которым необходимо рисковать, чтобы выжить.
Неудивительно, что 2020 год принес нефтяным компаниям США волну банкротств. В I квартале, когда мировой кризис только начался, суммарный чистый убыток сланцевых компаний составил $26 млрд. При этом было списано активов на $38 млрд. 17 фирм — пока в основном небольших — объявили о финансовой несостоятельности. Аналитики Rystad Energy предсказывают, что до конца года количество банкротов может составить 73 компании, а если цены не вернутся к нормальным докризисным уровням, то общее число «жертв» достигнет 170. Несколько крупнейших игроков рынка потеряли инвестиционный рейтинг своих облигаций, что делает заимствования дорогими и лишь усиливает давление на их быстро пустеющие карманы.
Последней потерей стала в конце июля Denbury Resources, задолжавшая кредиторам $2,3 млрд. Ее добыча в этом году составляла 56 тыс. баррелей в сутки. Хотя компания, вероятно, сможет продолжить деятельность после реструктуризации, о возобновлении былого роста речи не идет — найти финансирование для своих проектов ей будет затруднительно. Это довольно крупное банкротство намекает на то, что будет происходить дальше, если ситуация с мировыми ценами на нефть не пойдет на поправку.
В 2015–2016 годах молодая и растущая индустрия уже пережила тяжелый кризис, но сумела выбраться из него с минимальными потерями и даже возобновить рост к новым вершинам. В чем разница нынешнего положения? Пять лет назад компании не были настолько закредитованными и зависимыми от банковского рефинансирования. Кроме того, тогдашний обвал цен на нефть был более плавным и ниже $40 черное золото держалось немногим больше месяца. Вдобавок с тех пор из-за изменения климата в развитых странах всё сильнее укрепляются позиции «зеленых», которые не готовы оказывать поддержку или хотя бы не мешать нефтяной индустрии развиваться. А в нынешнем кризисе без государственного плеча в той или иной форме американским нефтяникам придется нелегко.
