Благородные девицы из Смольного
5 мая 1764 года Екатерина II подписала указ о создании Императорского воспитательного общества благородных девиц, будущего Смольного института. Это было первое в России и одно из немногих в мире женских учебных заведений. Согласно императорскому указу, целью его было «дать государству образованных женщин, хороших матерей, полезных членов семьи и общества».
Институт, созданный скорее в экспериментальном порядке, просуществовал почти полтора столетия, дав начало всему женскому образованию в России. За это время среди его выпускниц действительно оказалось немало выдающихся женщин.
«Известия» вспомнили судьбы лишь некоторых из них — святых, дипломатов, тайных агентов и бойцов, в разное время вышедших из стен института.
Смолянка-юродивая
Будущая Евфросиния Колюпановская родилась в семье князя Вяземского и при рождении получила имя Евдокии. В 18 лет княжна попала в только что созданный Смольный институт, а оттуда — во фрейлины императрицы Екатерины II. Перед ней, принадлежавшей к первому, самому любимому императрицей, выпуску смолянок, были открыты все двери. Но, прожив некоторое время при дворе, она исчезла.
Платья фрейлины и еще двух девушек, входивших в свиту императрицы, обнаружили на берегу царскосельского пруда. Их сочли утонувшими, поднялся переполох. Однако девушки, инсценировавшие собственную смерть, в действительности были живы — переодевшись крестьянками, они бежали от императорского двора, чтобы начать скитальческую жизнь.
По версии одного из биографов, беглянки все-таки были пойманы и доставлены к императрице во дворец. Однако после разговора с Евфросинией по душам Екатерина II отпустила ее, дав уйти от мира. После долгих лет скитаний по монастырям, приняв имя Евфросиния, она стала жить в избушке при женском монастыре под Серпуховом. Желая искупить суетность своей жизни при дворе, Евфросиния вела жизнь юродивой — ходила босой, а спала на полу вместе с животными, которых держала там же, в избушке. После того как новая игуменья изгнала ее из монастыря, Евфросиния поселилась в селе Колюпаново на Оке, где за ней и закрепилась слава обладающей даром исцеления. Говорили также, что она способна видеть будущее.
Приняла ли Евфросиния в итоге постриг, неизвестно. Однако до конца жизни ее называли матушкой Евфросинией. После ее смерти вера в помощь старицы лишь усилилась, а к 1911 году было собрано уже 55 сообщений о случаях исцелений после обращения к ней в молитвах. В 1988 году Евфросиния Колюпановская была канонизирована в Тульской епархии.
Первая женщина-дипломат России
Дарья Бенкендорф, дочь Христофора Бенкендорфа и сестра будущего шефа жандармов, рано потеряла мать. Ее и еще одну сестру, Марию, императрица Мария Федоровна, дружившая с покойной, отдала в Смольный институт. Считается, что девочки в виде исключения были поселены в отдельной комнате, а Мария Федоровна еженедельно навещала их.
После выпуска из Смольного в 1800 году Дарья Бенкендорф стала фрейлиной императрицы. Та сперва предложила ей в качестве жениха графа Аракчеева, но когда невеста пришла от этого предложения в ужас, устроила ей партию с 26-летним военным министром Христофором Ливеном. Вскоре Дарья Ливен вместе с мужем, назначенным посланником Российской империи, оказалась за границей — сперва в Берлине, а затем и в Лондоне. Именно там за ней закрепилась слава хозяйки литературных салонов и законодательницы мод. Считается, например, что именно Дарья Ливен познакомила англичан с вальсом.
Современники оставили о ней крайне противоречивые воспоминания: кто-то говорил, что это была волевая женщина, сочетающая женскую чувствительность и мужскую трезвость ума, кто-то — что она была интриганкой, не отличавшейся обширными знаниями в сфере искусства или в политике. Однако какими бы ни были отзывы, писали о ней в том числе и Рене де Шатобриан, и герцог Веллингтон. А сама Дарья Ливен, пользуясь тем, что ее салоны посещали знаменитые литераторы, политики, представители аристократии, о содержании их бесед сообщала в Россию, а нередко и сама влияла на ход бесед. В письме к министру иностранных дел Нессельроде император Александр I даже отметил, что если бы графиня Ливен не носила юбки, из нее вышел бы блестящий дипломат.
Позднее вместе с супругом она вернулась в Россию, однако со временем вновь покинула страну и до конца жизни жила в Париже, где держала один из известнейших салонов.
Легенда русской кулинарии
Среди выпускниц Смольного института 1848 года была и Елена Бурман. Дочь архангельского купца, вернувшись после окончания учебы в родной Архангельск, она выйдет замуж и возьмет фамилию мужа — Молоховец. В 1861 году, уже в Курске, она выпустит книгу «Подарок молодым хозяйкам, или средство к уменьшению расходов в домашнем хозяйстве». Книга Елены Молоховец на долгие годы станет главным отечественным кулинарным хитом.
Только при жизни автора она выдержала 29 переизданий, общий тираж которых превысил 300 тыс. экземпляров. Если в первом издании было представлено около 1,5 тыс. рецептов, то вскоре их количество увеличилось до 4,5 тыс. Описывались в ней, например, такие блюда, как пудинг из кур, пулярда разварная, овсянка с ромом и миндалем и сыр из зайца к завтраку.
«Кухня есть также в своем роде наука, которая без руководства и если нельзя исключительно посвятить ей несколько времени, приобретается не годами, но десятками лет опытности», — писала сама Елена Молоховец.
Однако книга «Подарок молодым хозяйкам», с которой Елена Молоховец вошла в историю, —отнюдь не единственное литературное произведение смолянки. В 1886 году, после того как Молоховец с семьей переехала в Санкт-Петербург, она увлеклась идеями спиритизма и мистицизма. Среди ее более поздних книг была, например, такая как «Голос русской женщины, по поводу государственного и духовно-религиозно-нравственного возрождения России».
Начальница всех лазаретов
Если еще изначально главной целью Смольного института считалось воспитание женщин, способных дать отечеству достойных и благородных сынов, то Ольга Скобелева, окончившая институт в 1842 году, стала его образцовой выпускницей. Жена генерал-лейтенанта Дмитрия Скобелева, командовавшего ротой императорских гренадер, она всецело посвятила себя своему сыну — Михаилу Дмитриевичу Скобелеву.
Своей славой Михаил Скобелев во многом обязан участию в Русско-турецкой войне и в борьбе за независимость славянских народов на Балканском полуострове. Его мать, отличавшаяся, по воспоминаниям современников, сильным и строгим характером, тоже отправилась на Балканы. Выпускница Смольного института, дочь помещика, она в 1877 году, в возрасте 52 лет, сперва стала начальницей всех лазаретов Русско-турецкой войны, а затем, в 1879 году, возглавила болгарский отдел Общества Красного Креста. Кроме того, Ольга Скобелева, оставшись на Балканах, где в это время был и ее сын Михаил Скобелев, успела открыть в Болгарии приют для 250 сирот и собиралась основать школу и церковь в память о покойном муже.
Однако в 1880 году, во время ночной поездки в соседний город, на нее и сопровождавшую ее свиту напал разбойник. Ольга Николаевна и большая часть сопровождавших ее слуг были зарублены. Нападавшего задержали — им оказался ординарец Михаила Скобелева. «Белый генерал» был потрясен смертью матери — он провел сутки, не выходя из своей палатки.
На месте ее гибели болгары воздвигли памятник — в память об Ольге Скобелевой и в благодарность за всё, сделанное ею для их земли.
Женщина-солдат
«Молоденькая, красивая девушка с круглым лицом, с круглыми голубыми глазами, в своем военном мундире прапорщика казалась нарядным и стройным мальчиком. Дочь русского генерала, воспитанная в военной среде, она не подделывалась под офицера, а усвоила себе все военные приемы естественно, как если бы она была мужчиной. В круглой меховой шапке, надетой немного набекрень, в высоких лакированных сапогах и в хорошо сшитой военной поддёвке, она не могла не нравиться» — так вспоминал участник Белого движения, депутат дореволюционной Государственной думы Николай Львов служившую вместе с ним в Добровольческой армии Софию де Боде.
Дочь барона, воевавшего в русско-японской войне и в Первой мировой, София окончила Смольный в 1914 году. В 1917-м вступила в женский ударный батальон, созданный на фоне усиливавшихся на фронтах Первой мировой солдатских волнений, и вскоре окончила офицерские курсы. В 1917 году, во время боев в Москве, 20-летняя София де Боде командовала отрядом юнкеров и во время перестрелки у столичных Никитских ворот была ранена в ногу. В том же году она присоединилась к Белому движению и приняла участие в тяжелейшем Ледяном походе Добровольческой армии на Кубань. Впрочем, помимо храбрости и красоты, многим де Боде запомнилась непримиримой жестокостью к большевикам — по сохранившимся воспоминаниям, она могла хладнокровно расстрелять пленных в упор.
Однако и к себе де Боде на фронте относилась безо всякой жалости. В апреле 1918 года она погибла в бою, во время конной атаки белых на Екатеринодар. Ей был 21 год.
Последний выпуск
Среди тех воспитанниц Смольного, чей выпуск пришелся на сумбурные предреволюционные годы, многие так или иначе повторили судьбу Софии де Боде.
Так, тогда же, накануне революции, окончила Смольный Мария Захарченко-Шульц, дочь действительного статского советника, в 1920-е годы ставшая одним из лидеров Белого движения в эмиграции. Она приняла участие сразу в нескольких операциях основанного в эмиграции Российского войскового союза (РОВС), получив от соратников прозвище Бешеная Мария. Мария Захарченко-Шульц, прибывшая в Москву для совершения диверсии, была убита сотрудниками ГПУ в 1927 году при попытке покинуть пределы страны.
Примерно в те же годы училась в институте будущая баронесса Мария Будберг, гражданская жена Максима Горького и Герберта Уэллса. Ее подозревали в шпионаже и работе двойным агентом на СССР и Англию, но никто никогда так и не смог этого доказать.
Последний российский выпуск Смольного института благородных девиц состоялся вскоре после революции, в 1919 году, в занятом белыми Новочеркасске.
