Профсоюзы против революции: уроки истории и современность

4 апреля 2017 года в Колонном зале Дома союзов состоялось заседание генерального совета Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР). Его тема — «Революция 1917 года и положение трудящихся России». В заседании приняли участие представители правительства Российской Федерации, объединений работодателей, Государственной думы и Совета Федерации Федерального собрания Российской Федерации, Общественной палаты Российской Федерации, Международной организации труда, ученые и общественные деятели, многочисленные журналисты.

В докладах и выступлениях была дана оценка громадному социальному урону, который понесли широкие народные массы России в результате революционных событий 1917 года, круто изменивших вектор развития страны и оказавших существенное влияние на ход мировых процессов, вселивших надежду трудящихся всех стран на то, что социальная несправедливость может быть побеждена в революционной борьбе.

Перед началом заседания состоялся яркий флэшмоб одной из действующих профсоюзных агитбригад под девизом «Да здравствуют профсоюзы!», стилизованный под популярные в 20-е годы подобные акции.

С основным докладом выступил председатель ФНПР Михаил Шмаков.

— Уважаемые товарищи! — начал заседание Шмаков. — Колонный зал Дома союзов, в котором сегодня проходит наше собрание, в своей истории видел многое — от дворянских собраний до революционных сходок, политических судебных процессов и похорон вождей. Возможно, это самое точное место, где, собравшись, представители профсоюзных организаций, выражающие интересы наемных работников, то есть абсолютного большинства трудящихся России, могут в исторической перспективе оценить, как возникла и чем явилась для трудящихся России революция 1917 года.

ОЦЕНКИ РЕВОЛЮЦИИ

Говоря о современных оценках революции 1917 года, председатель ФНПР Михаил Шмаков отметил, что в оценке уроков революции, как правило, есть две крайности. Одна — концентрироваться только на теме заговора, другая — только на социально-экономических проблемах.

— В 1917 году в России имел место запутанный клубок противоречий из конспираторов, благих намерений, личных интересов, государственных амбиций, нерешенных проблем, факторов войны и внешнеполитического давления. Поэтому, оценивая случившееся, многие выбирают из этого клубка что-то свое, понятное и в связи с этим приоритетное, — считает Михаил Шмаков.

Шмаков обратил внимание на множество факторов, которые сложились несчастливо для России:

«Это именно такой царь во главе страны, это именно такое окружение царя, это горстка безмерно талантливых циников и авантюристов из разных партий, это везение одних и фатальное невезение других. Это преступная тупость и подлое предательство». Задаваясь вопросом, кто же был организатором событий столетней давности, председатель ФНПР приводит слова Павла Милюкова, одного из руководителей февральского переворота, лидера партии конституционных демократов (кадетов): «Руководящая рука, несомненно, была, только она исходила, очевидно, не от организованных левых партий».

— Начало перевороту положили рабочие демонстрации, но сами кадеты их не инициировали; не делали этого и все их союзники по думскому Прогрессивному блоку. Не выводили людей на улицы и эсеры, как следует из мемуаров их лидера Виктора Чернова. Не организовывали рабочих демонстраций и большевики, позже приписавшие устами советских историков заслуги организации манифестаций себе. Но они сделают это значительно позднее, когда многих участников событий не останется в живых, а остальные будут писать книги в эмиграции, — рассказал председатель ФНПР.

Взявший затем слово председатель Московской федерации профсоюзов Михаил Антонцев заявил:

— От имени Московской федерации профсоюзов хочу вас заверить, что мы сделаем в городе все, чтобы никаких революционных действий в России не повторилось.

Обращаясь к истории в поиске ответа на вопрос, кто же стоит за всеми подобными событиями, Михаил Шмаков привел в пример фрагмент книги Татьяны Боткиной, дочери царского медика, расстрелянного вместе со своими венценосными пациентами в Екатеринбурге, «Воспоминания о царской семье»: «Рабочие бастовали, ходили толпами по улицам, ломали трамваи и фонарные столбы, убивали городовых. Причины этих беспорядков никому не были ясны: пойманных забастовщиков ... усердно допрашивали, почему они начали всю эту переделку. — А мы сами не знаем, — были ответы, — нам надавали трёшниц и говорят: бей трамваи и городовых, ну мы и били». И проводит параллели с тем, что происходило в нашей стране спустя много лет — тактика повторилась.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ПАРАЛЛЕЛИ

— Мы помним митинги на площадях Москвы в 1990–1991 годы. Мы являемся живыми свидетелями событий, когда самые активные участники митингов, а также привлеченные для массовости бомжи и не совсем трезвые участники хвастались, что им давали по 10 долларов за «рабочий день» — по тем временам большие деньги. То же самое и сейчас: совсем недавно, перед 26 марта, по 2 тысячи евро было обещано тем, кто будет «гулять по Тверской»... — и это не праздные разговоры, — обращает внимание Михаил Шмаков, отмечая, что очень важным является понимание исторического процесса, применимое к настоящему дню и, главное, к будущему России: «Понимаем ли сегодня мы — проф­союзы, бизнесмены, правительство, Дума — уроки столетней давности?»

Шмаков напоминает, что профсоюзам крайне важно помнить события столетней давности и извлекать из них социальные уроки:

— «Русь слиняла в три дня», по выражению философа Василия Розанова, в том числе и потому, что царское правительство и частный капитал так и не смогли построить хотя бы относительно справедливую модель социально-трудовых отношений.

Анализируя исторические факты, Шмаков обращает внимание на то, что к 1917 году Российская империя подошла с примитивными трудовыми законами:

— Ровно 111 лет и один месяц тому назад — 4 марта 1906 года — в результате массовых забастовок были утверждены «Временные правила о профессиональных обществах, учреждаемых для лиц, занятых в торговых и промышленных предприятиях, или для владельцев этих предприятий». Это был по сути первый российский закон о профсоюзах, но о профсоюзах, поставленных под административный и полицейский надзор, чья деятельность, как писал один профсоюзный активист того времени, «становится в положение каторжника, закованного по рукам и ногам». Не решались ни проблемы длительности рабочегодня, ни проблемы страхования работников, ни защиты прав работников.

Нормой стал труд по 12–13 часов, хотя по закону от 2 июня 1897 года он не должен был превышать 11 с половиной часов. Многие работники соглашались трудиться сверхурочно по 14–16 часов в день, лишь бы увеличить заработок.

Михаил Шмаков проводит параллели между двумя историческими периодами перемен — революционными событиями столетней давности и окончанием существования Советского Союза:

— Сегодня мы можем сравнивать то, что происходило 100 лет назад — в период революции, и события середины 80-х — начала 90-х годов прошлого века, сопровождавшие распад другой страны — Советского Союза, сравнивать и находить сходство. Предательство и некомпетентность во главе страны. Готовность пожертвовать государственными интересами ради личного обогащения в период разрушения государства и так называемой приватизации. Демагогия политиканов, затуманившая трудящимся здравый взгляд на жизнь и их реальные проблемы. Паралич государственного аппарата. Армия, объявленная виновной во всех реальных и нереальных бедах. Иностранное влияние, выдаваемое за дружбу и сотрудничество. И в результате этих событий — ошеломляющее падение уровня жизни работников, развал экономики; государство, десять лет балансировавшее на грани конфедерации.

Вспоминая историю, председатель ФНПР констатирует тот факт, что сегодня, сто лет спустя, как и в то время, например, развернулись споры вокруг социального страхования — по болезни, несчастным случаям и по безработице:

— Кто будет платить? Каков должен быть размер пособия и кому именно его выплачивать? Кто будет контролировать фонды? Сто лет назад представители новой власти пытались максимально дистанцироваться от любой формы ответственности— и за сбор средств, и за распоряжение ими. Формально защищавшие якобы интересы государства, чиновники вызывали недовольство и профсоюзов, и работодателей.

ПЕРВЫЕ ШАГИ В ОБЛАСТИ ТРУДОВЫХ ОТНОШЕНИЙ. УРОКИ ИСТОРИИ

Оценивая социально-трудовые отношения предреволюционной России, председатель ФНПР характеризует власть того времени как неспособную и неготовую влиять на решение проблем работников, поставить предел алчности предпринимателей.

Однако, как отмечает Шмаков, Временное правительство сделало некоторые шаги навстречу рабочим. В начале марта 1917 года оно обязалось пересмотреть существующие законы о труде. Была начата разработка законопроектов по «рабочему вопросу», а 5мая 1917 года было учреждено Министерство труда, которое возглавил Матвей Скобелев.

— С одной стороны, министерство попыталось создать местные инспекции труда — прообраз нынешних трудинспекций, но на практике созданы они так и не были. Началась работа по созданию примирительных камер (прообраза нынешних трехсторонних комиссий) и третейских судов. С точки зрения государственного регулирования Временное правительство действительно приняло несколько нормативных актов в области трудовых отношений. Был отменен закон о допущении к подземным и ночным работам на каменноугольных копях женщин и детей, не достигших 15-летнего возраста, о наложении штрафов и каких-либо денежных взысканий предпринимателем с рабочих. Но ждали от него существенно большего. Законы о стачках, минимальной оплате труда, пособии безработным, восьмичасовом рабочем дне так и не были приняты. Почему? Формальное обоснование — тяжелое положение промышленности, неготовность экономики. Это стандартные отговорки, когда государством что-то должное не делается.

Законопроект о пособии по безработице так и не стал законом, как отмечает Шмаков:

— Более того, представители работников указывали, что законопроект хуже закона, действовавшего на тот момент в Германии. Хотя в Германии на тот момент был кайзер и не было революции. Из заявленных к созданию 400 бирж труда к концу октября 1917 года было создано только 27. А споры вокруг минимальной заработной платы в итоге были спущены с государственного уровня на уровень тарифных соглашений. Во время крутых перемен стремление к компромиссу и нейтральная позиция в заведомо конфликтных ситуациях стали показателем слабости Временного правительства.

Несколько улучшили положение трудящихся шаги, предпринятые большевиками:

— Уже 29 октября 1917 года Совнарком принял Декрет о 8-часовом рабочем дне, запрете ночного труда женщин и подростков, введении для них 6-часового рабочего дня, был запрещен фабричный труд подростков до 14 лет. В том же 1917 году были приняты декреты о бесплатной передаче больничным кассам всех лечебных учреждений предприятий, о страховании на случай болезни, введен отпуск по беременности и родам (так называемый декретный отпуск, который действует по сей день). В начале 1918г ода пленум Моссовета принял Декрет о минимуме заработной платы. Для мужчин был установлен минимум зарплаты в 9 руб­лей, для женщин — 8 руб­лей, для подростков — от 6 до 9 руб­лей в день. При этом женщинам, выполняющим одинаковую работу с мужчинами, была установлена равная с ними зарплата. В декабре 1918 года в России появился первый КЗоТ — кодифицированный свод законов о труде.

Однако, как отметил Михаил Шмаков, новый строй идеализировать было бы неправильно: против новой власти выступала часть профсоюзов: профсоюзы госслужащих и учителей объявили забастовку, которая длилась полтора месяца. После Октябрьского переворота Всероссийский исполком профсоюза железнодорожников (Викжель) требовал создания однородного социалистического правительства, созыва Учредительного собрания, угрожая всеобщей забастовкой на транспорте.

СОВРЕМЕННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ТРУДЯЩИХСЯ

Говоря о современном положении трудящихся, Шмаков приводит в пример плоскую шкалу налогообложения, считая ее коррупционной:

— Среднегодовой доход общей массы трудящихся у нас примерно 240 тысяч руб­лей, а годовой доход у некоторых министров — 50 млн руб­лей. Плоская шкала — источник неравенства. Например, НДФЛ: с 50 млн рублей в год— это 6,5 млн рублей налога, при 30% НДФЛ (если будет прогрессивная шкала налогообложения) — 15 млн руб­лей, а не 6,5. «Экономия» — 8,5 млн руб­лей. По меркам нашего уголовного законодательства, это «особо крупный размер», когда дают до восьмилет колонии строгого режима. Поэтому надо внимательно рассмотреть, кто принимает решения в свою пользу, но в ущерб для подавляющего числа граждан Российской Федерации!

Участники заседания высказали уверенность в том, что сегодня в России общими усилиями социальных партнеров можно преодолеть проблемы в социально-трудовых отношениях. Для этого необходима честная и открытая готовность власти и бизнеса разрешать имеющиеся проблемы путем переговоров с профсоюзами в рамках трехсторонних комиссий. Важно, что такая готовность к совместной работе во благо рабочего человека отчетливо прозвучала на заседании в Колонном зале в выступлениях вице-премьера Ольги Голодец, первого заместителя руководителя фракции «Единая Россия» в Государственной думе Андрея Исаева, министра труда и социальной защиты Максима Топилина, сенатора Валерия Рязанского и других участников заседания.

Революционная тема «освобождения труда», начатая в прошлом столетии, должна найти свое продолжение в новой программе Международной организации труда «Будущее сферы труда», приоритетными вопросами которой определены: труд и общество, достойные рабочие места для всех, управление трудом и организация труда и производства. О программе на заседании рассказала директор Бюро МОТ для стран Восточной Европы и Центральной Азии Ольга Кулаева.

В своем выступлении на заседании ФНПР министр труда и социальной защиты Российской Федерации Максим Топилин охарактеризовал свое видение сегодняшней ситуации на рынке труда, отметив, что, несмотря на сложности последних лет, сейчас все же наблюдается тенденция роста заработных плат:

— За последние два года мы потеряли девять процентов реальных заработных плат, но последняя статистика позволяет нам надеяться на то, что мы выходим из кризиса, восстанавливаются темпы роста экономики, восстанавливается рост ВВП. По прогнозам этого года рост составит 2,3 % реальной заработной платы. Конечно, хотелось бы больше, но это то, что может себе позволить экономика. Мы должны в этом направлении очень серьезно продвигаться. Я очень надеюсь, что в осеннюю сессию удастся окончательно решить вопрос минимальной оплаты труда. Мы найдем взвешенное решение, которое устроит все три стороны, и мы никогда не были столь близки к решению этого вопроса, как сейчас. В связи с исполнением указа президента от 7 мая мы сможем частично в этом году и в самом начале 2018 года выйти на показатели, которые предусмотрены в отношении заработной платы врачам, учителям, работникам высшего профессионального образования, социальным работникам, работникам культуры.

О повышении заработных плат в своем выступлении говорила и заместитель председателя правительства Российской Федерации, координатор Российской трехсторонней комиссии по регулированию социально-трудовых отношений Ольга Голодец:

— Сейчас перед нами стоит задача неукоснительно в полном объеме на всей территории РФ следить за исполнением майских указов президента. Повышение заработной платы — это принципиальный момент, и я практически уверена, что с вами мы преуспеем.

Максим Топилин считает очень важной темой повышение квалификации:

— Получение дополнительной квалификации — требование времени, к тому же предусмотренное новым законодательством. Это гарантия перспективы развития в различных отраслях.

Постепенно мы должны внедрять профессиональные стандарты. Сейчас прежде всего государственный сектор решил взять на себя обязательства по планам внедрения профессиональных стандартов.

Еще одна важная тема, затронутая Ольгой Голодец, — выявление теневой занятности:

— Серьезным достижением я считаю и работу по выявлению так называемой теневой занятости. Иногда люди мирятся с таким положением дел. При поддержке профсоюзных организаций, при поддержке самих работников только в 2016 году было выявлено 2,5 млн человек, и их договора были выведены из так называемой «серой» зоны в «белую» зону. Мы должны с вами сотрудничать на этом направлении. Здесь у нас очень серьезные перспективы, это движение в интересах людей.

Председатель комитета Совета Федерации по социальной политике Валерий Рязанский рассказал о социальных законодательных инициативах:

— Я вспоминаю время, когда мы работали над окончательной редакцией Трудового кодекса — сколько было сломано копий, сколько было споров — и жестких, и радикальных, но, тем не менее, мы сумели найти решение. Давным-давно действует норма, по которой шесть процентов от фонда оплаты труда можно расходовать на те или иные цели социальных расходов. Я напомню, это здравоохранение, это образование. Мы полтора года назад выступили с инициативой добавить в рамках тех же возможностей тему, связанную с санаторно-курортным лечением и отдыхом. На сегодняшний день благодаря опять же конструктивному взаимодействию в рамках трехсторонней группы сотрудничества мы уже подходим к финишной прямой, на которой, я надеюсь, этот закон будет принят, и мы с вами получим право за счет снижения прибыли работодателя организовывать лечение и отдых.

РОЛЬ ПРОФСОЮЗОВ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ

В сегодняшней России, как рассказал Михаил Шмаков, уровень охвата предприятий соглашениями между профсоюзами и предпринимателями превышает показатели Западной Европы и США.

Несмотря на снижение, по сравнению с советским периодом, когда членство в профсоюзах носило по сути обязательный характер, в российских профсоюзах состоит больший процент работающего населения, чем в США и большинстве стран Европы, отмечает он.

— И даже наши внутренние проблемы, о которых мы знаем и с которыми мы реально боремся больше наших критиков, не должны заслонять ясный факт: российские профсоюзы по численности больше всех остальных общественных организаций в стране вместе взятых. И это тоже показатель нашей эффективности.

— Мы с огромным уважением относимся к системе социального парт­нерства, и главным инструментом социального партнерства мы считаем трехстороннюю комиссию, — отметила на заседании Ольга Голодец. — Я специально посчитала, за последние три года работы трехсторонней комиссии на заседаниях этой комиссии обсуждено и одобрено более 90серьезнейших документов. Я не скрою, что у нас очень часто дебаты бывают настолько тяжелыми, что кажется, вряд ли мы найдем точки соприкосновения и решения. Но нам удается их находить.

ВЫВОДЫ

— На мой взгляд, наличие в царской России хотя бы десятой части имеющихся сегодня элементов социального партнерства, прав работников и проф­союзов обеспечило бы стабильность и рост доходов основной массы населения. Существенная часть этих прав и свобод появилась именно в результате последствий 1917 года. Включая, кстати, и один из продуктов Версальского мира — институт Лиги Наций — Международную организацию труда. Это не было результатом естественного, мирного развития событий. В отличие от того, что мы сегодня видим в России.

Председатель ФНПР считает, что в 2017 году при всех внутренних проб­лемах и внешнеполитическом давлении наша страна находится в неизмеримо лучшем состоянии, нежели сто лет назад. В первую очередь по системообразующим параметрам трудовых отношений:

— За последние 17 лет нам удалось наполнить реальным содержанием структуры, созданные для переговоров между профсоюзами, работодателями, государством. Совсем недавно мы отметили 25-летие Российской трехсторонней комиссии по регулированию социально-трудовых отношений, а с учетом функционирования трехсторонних комиссий в регионах мы имеем уникальный и практически единственный в мире трехсторонний механизм, который позволяет реально решать самые сложные вопросы. Вертикаль переговорных комиссий начинается на уровне предприятий и через региональные и отраслевые трехсторонние комиссии тянется до Российской трехсторонней комиссии по регулированию трудовых отношений. А объем их полномочий растет. Разве возможно было бы в период гайдаровского повышения цен начала 90-х годов представить, что через трехстороннюю комиссию будут обязаны проходить все законопроекты, посвященные социально-трудовой тематике?! И разве могло Временное правительство в 1917 году представить себе, что вместе с ним будут решать проблемы страны профсоюзы и работодатели? Нам удалось, существенно переформатировав советский Кодекс законов о труде, обеспечить сохранение в новом Трудовом кодексе большинства прав и гарантий и для профсоюзов, и для наемных работников. Не случайно Международная организация труда неоднократно признавала его одним из лучших сводов законов о труде в мире. С одной стороны, он совершенно не препятствует развитию экономики, с другой — не дает нечистоплотным работодателям доводить дело до крайностей, организуя локауты и выкидывая работников на улицу при малейшем колебании рынка.

Шмаков обращает внимание на то, что сегодняшние трудовые отношения в России неидеальны, однако есть направления, по которым их можно и нужно улучшать.

— Мы, профсоюзы, голосуем за мирное развитие страны, — резюмирует Михаил Шмаков.

Как отметила Ольга Голодец в обращении к профсоюзным организациям, этот год для России особенный:

— У нас есть майские указы президента, о которых знает каждый здесь сидящий. И исполнение большей части майских указов приходится именно на 2017 год. Поэтому сегодня ваша помощь нужна как никогда. К сожалению, некоторые пытаются не исполнять майские указы или исполнять их недоб­росовестно. И вот здесь мы с вами работаем, что называется, рука об руку. Нам очень важно, чтобы никаких сбоев ни на одном уровне, ни в одной организации образования, здравоохранения у нас не происходило. И очень важно, что иногда мы получаем сигналы непосредственно от представителей работников задолго до того, как мы увидим какие-то сбои в нашей статистике. Я предлагаю сейчас организовать нашу работу в режиме онлайн на другом уровне.

— Здесь очень много сегодня говорилось о том, что этот год необычный, потому что в этом году 100 лет революции. И для меня этот год важен именно потому, что были заложены основы уникального трудового права. Трудовое право в России по тем временам было абсолютно революционным, абсолютно передовым. То, что мы — страна-основоположник, законодатель трудового права, накладывает на нас особые обязательства. И я думаю, что наша работа и наше развитие должны быть выстроены в духе тех традиций, которые были заложены нашими предшественниками, — сказала Ольга Голодец.