Сравнительно недавно член Совета Федерации Антон Беляков предложил запретить суррогатное материнство, внеся для этого в закон об основах охраны здоровья следующий текст: «Запрещается использование суррогатного материнства, то есть вынашивания и рождения ребенка (в том числе преждевременные роды) по договору, заключаемому между суррогатной матерью (женщиной, вынашивающей плод после переноса донорского эмбриона) и потенциальными родителями, чьи половые клетки использовались для оплодотворения, либо одинокой женщиной, для которых вынашивание и рождение ребенка невозможно по медицинским показателям».
По его словам, такая практика таит в себе «недопустимые правовые риски». Один из них заключается в том, что сейчас суррогатная мать заключает с потенциальными родителями обычный гражданско-правовой договор, строгое выполнение которого не гарантируется. В результате между биологическими родителями и суррогатной матерью подчас возникают конфликты, когда либо «заказчики» не желают принимать ребенка, который им почему-то не нравится, либо суррогатная мать не хочет отдавать им малыша.
В последнем случае до недавнего времени ребенок, как правило, оставался у выносившей его матери, поскольку юридических оснований для его возврата генетическим родителям не было. Однако 27 марта суд Санкт-Петербурга вынес решение не в пользу суррогатной матери, которая отказалась отдавать детей и заявила: «Я вынашивала и родила мальчиков, и по закону я их мать. А биологические родители потеряли не детей, а только мечту о них». Суд признал действия суррогатной матери недобросовестными, а ее материальные возможности недостаточными для воспитания рожденных ею близнецов. Однако ответчица подала заявление на обжалование.
Противники суррогатного материнства особо подчеркивают, что в том случае, если биологическими родителями являются иностранные граждане, а суррогатной матерью — гражданка России, права и обязанности сторон регламентированы еще в меньшей степени и это создает предпосылки для конфликтов уже на международном уровне.
Особо следует подчеркнуть, что Русская Православная Церковь отрицательно относится к суррогатному материнству. Патриарх Московский и всея Руси Кирилл по этому поводу заявил: «Нравственное сознание не может примириться с разрешением на уровне закона так называемого суррогатного материнства, превращающего детей и женщин в предмет коммерческой или некоммерческой сделки, извращая само понятие матери, тайны семейных отношений, святости этих отношений».
Вместо того чтобы прибегать к этому методу, патриарх призвал усыновлять сирот, как «поступали всегда наши люди».
Однако некоторые люди так поступать не хотят. В комментариях к публикации на эту тему мне встретилась такая запись: «Зачем людям ребенок из приюта? Я хочу своего ребенка с моими генами, а не играть в лотерею. Я же не знаю, от кого родился этот ребенок в приюте, есть ли у него предрасположенность к алкоголизму, наркомании или, может быть, он страдает какими-то генетическими заболеваниями. Пусть это и не совсем корректно звучит по отношению к детдомовцам, но реальность такова».
Сторонники данного метода приводят свои аргументы. На Россию надвигается новая волна демографического кризиса: разве плохо, если в этих условиях у нас будут рождаться дети, хотя бы и за счет такой технологии? Суррогатными матерями, уверяют они, движет не только материальный интерес, но и стремление подарить другим людям счастье. Они приводят в пример самую многодетную суррогатную мать — 39-летнюю Кэрол Хорлок из Великобритании, которая гордится тем, что родила девять детей, включая двойню, сделав счастливыми целых восемь семей.
Мировая практика, к сожалению, не подсказывает какого-то однозначного решения этой проблемы. В одних странах, как, например, в США (в большинстве штатов), Южно-Африканской Республике, на Украине, суррогатное материнство, в том числе коммерческое, разрешено законом. В других, таких как Великобритания и Австралия, разрешено только некоммерческое суррогатное материнство, а в ряде государств, таких как Дания, Израиль, Испания, Канада, Нидерланды, даже на эту практику накладываются серьезные ограничения, как, например, запрещение рекламы суррогатного материнства. Замечу, что в России эта реклама распространена. Немало стран, где суррогатное материнство и вовсе запрещено законом. Это Германия, Австрия, Италия, Норвегия, Швеция, Франция, Швейцария и др.
В России резкий переход от весьма либеральной практики к жестким запретам может спровоцировать негативные последствия, в том числе расцвет черного рынка подобных услуг. Предпочтительнее, вероятно, идти по пути совершенствования действующего законодательства. По мнению ряда юристов, следует определить четкие требования к договору о суррогатном материнстве, чтобы снизить риск того, что суррогатная мать не отдаст ребенка. Однако сделать это непросто. В договор о суррогатном материнстве нельзя просто включить условие об обязанности суррогатной матери передать родившегося младенца. Это будет равносильно торговле людьми, и такой договор будет ничтожным с юридической точки зрения. Как выйти из этого замкнутого круга, пока не очень ясно. Вероятно, не все житейские коллизии можно отрегулировать законодательно. Очень многое зависит от элементарной порядочности людей, вступающих в те или иные договорные отношения.
В любом случае спешить с внесением законодательных изменений не стоит. Требуется внимательно проанализировать правоприменительную практику и внимательно изучить зарубежный опыт и на этой основе выработать взвешенную позицию с участием ведущих экспертов и юристов в данной сфере, а также религиозных и общественных деятелей. В противном случае недолго «наломать дров» и внести новый раскол в обществе, последствием чего станут сломанные судьбы и человеческие трагедии.
Автор — адвокат, профессор, доктор юридических наук, член Общественной палаты РФ
