Эксперты объяснили, почему на удар США не ответили российские ПВО
Использование российских комплексов ПВО сирийской армией в ответ на ракетный удар Соединенных Штатов привело бы к ядерному конфликту, которого не произошло только благодаря хладнокровию российского Верховного главнокомандующего, заявил «Известиям» член-корреспондент Российской академии военных наук Сергей Судаков. При этом российские комплексы ПВО подчиняются только России и защищают ее военные объекты, отметил в разговоре с «Известиями» военный эксперт Владислав Шурыгин.
Горячая война
— Самый главный вопрос, которым задаются все, — почему российские ПВО не сбили все эти ракеты. Обыватели полагают, что это следовало бы сделать и тем самым отразить агрессию. Но, по большому счету, если бы мы сейчас начали сбивать их, то могли бы сегодня утром не проснуться. Потому что сегодня могло бы произойти то, что называется «ядерный конфликт», потому что это было бы столкновение двух ядерных держав на третьей территории, — считает Судаков.
Российские комплексы ПВО подчиняются только России и прикрывают российские военные объекты, все остальное — пиар, который не имеет отношения к реальности, отмечает Шурыгин.
— Поэтому по Сирии периодически бомбит Израиль, Турция — мы прикрываем свой аэродром и свои объекты. Думаю, что было принято и политическое решение не сбивать эти ракеты, потому что в конечном итоге это был бы конфликт между США и Россией на уровне отражения ПВО, — считает эксперт.
По словам Судакова, Дональд Трамп подошел к состоянию, которое называется «горячая война».
— Если бы не хладнокровие российского Верховного главнокомандующего, приказ «сбивать «Томагавки» был бы отдан. А это означает начало войны, — отмечает эксперт.
США по дипломатическим каналам предупредили, что они собираются наносить удар, Россия сирийцев тоже предупредила, и они вывели состав с базы и перебросили оттуда технику, продолжает Шурыгин.
— Это не свидетельствует о силе нашей позиции, но даже при всех этих плюшечках осадок остается очень горький, — заключил эксперт.
Атаки и параллели
Около недели назад по одной из сирийских баз, на территории которой присутствовали российские ВВС, был нанесен удар израильскими ВВС, и между этими атаками есть параллели, на них еще не обращают внимания, но они значительны, отмечает ведущий эксперт Центра актуальной политики Виктор Олевич.
— Израиль — ключевой союзник США на Ближнем Востоке, занимает позицию по сирийской проблематике, близкую к американской, и эти удары, которые он наносил, частично напоминают сегодняшнюю историю. Их можно рассматривать если не как своеобразную тренировку, то как проверку на реакцию, и Россия в данном случае предпочла оставить ответную реакцию на будущее. Россия обязательно ответит адекватно, — поясняет эксперт.
Если американская бомбардировка сирийских войск в провинции Дейр-эз-Зор в сентябре 2016 года поставила крест на договоренностях, которые были достигнуты в Швейцарии по выходу из сирийского кризиса, то сегодняшняя ракетная атака положила конец надеждам Москвы на скорую нормализацию отношений с Вашингтоном, продолжает Олевич.
По словам политолога, ряд кадровых изменений, предшествующих сегодняшней военной агрессии против Сирии (например, отстранение от должности Майкла Флинна, который занимал умеренную позицию по Сирии), «показывают, что Трамп не способен противостоять американскому истеблишменту»: заменив основных деятелей своей администрации, которые не устраивали руководства демократической и республиканской партии, президент теперь предпринимает шаги, которые истеблишмент, как и спецслужбы, устраивают.
Ошибочный шаг
— Трампу нужно сделать какие-то шаги во внешней политике, которые заставили бы его уважать во внутренней. Полагаю, что тот шаг, который он сделал, он сделал абсолютно зря. Это не его решение, а решение его советников, и это была большая ошибка. Количество раз, когда США нарушали статьи ООН, вторгались и уничтожали чужой суверенитет, не сосчитать. Но то, что мы видим сейчас, — это другая агрессия, которая проведена против союзника двух достаточно серьезных противников — России и Ирана, — объясняет Судаков из Российской академии военных наук.
Таким актом агрессии США отбрасывают возможность полноценных переговоров даже в рамках «большой двадцатки», на которой должна была пройти встреча Владимира Путина с Дональдом Трампом, продолжает эксперт: вместо того чтобы выстроить нормальные отношения с Россией, Трамп в одночасье перечеркнул эти отношения, сейчас странам не стать даже «заклятыми друзьями».
— Это большой удар по российско-американским отношениям, по тому, что начинало выстраиваться, и понятно, что были надежды на нового президента, что отношения с ним будут лучше, чем с предыдущим. Кроме того, это удар по мирному процессу в Сирии, который и так идет с большим трудом. Теперь это тоже под угрозой, — солидарен с Судаковым политолог и главный редактор издания «Иран сегодня» Никита Смагин.
По словам эксперта, теперь нужно посмотреть на дальнейшую реакцию США: если это единичная акция, то это большая проблема, но тем не менее процесс переговоров может продолжиться. Если США намерены и дальше совершать какие-то удары, это другая история и последствия могут быть еще более серьезными, не исключает Смагин.
Переключить внимание
Трамп разыграл этой атакой еще один сценарий, уверен Сергей Судаков.
— Дело в том, что в Мосуле катастрофическая ситуация сейчас — тяжелейшие потери, огромное количество жертв среди мирного населения, и Трампу посоветовали отвлечь ситуацию в том числе и от Мосула этой бомбардировкой, — отмечает эксперт.
Гипотеза о том, что удар был попыткой отвлечь внимание от ситуации в Мосуле, вполне рабочая, поддерживает Смагин.
— Я думаю, что этот фактор почти наверняка повлиял на принятие решений, но не думаю, что он был единственным, это один из факторов. Когда нужно отвлечь внимание, это является дополнительным стимулом — провести какую-то показательную акцию, — уточняет эксперт.
В любом случае произошедшее отбросило все отношения с точки зрения мировых стандартов права на начало ХХ века, продолжает Судаков.
— Мы видим возвращение «мирового жандарма», который с помощью силы навязывает свою волю, — заключает политолог.
