«Тотальный диктант» объединяет людей | Статьи

За последние пять лет число участников «Тотального диктанта» увеличилось десятикратно. Если в 2012 году в акции приняли участие 14,5 тыс. человек, то в прошлом году диктант писали 145 тыс. человек из 65 стран.

Заведующий лабораторией лингвистической конфликтологии НИУ ВШЭ Максим Кронгауз, который в субботу будет читать диктант на одной из площадок в Москве, рассказал корреспонденту «Известий» Роману Крецулу о наиболее типичных проблемах участников этой акции.

— Для вас это не первый опыт участия в «Тотальном диктанте», в 2014 году вы диктовали текст Алексея Иванова. Как, на ваш взгляд, изменилась акция за прошедшие годы?

— Эта частная инициатива стала сверхпопулярной. И это очень грамотно выстроенный проект, что очень важно. В нем есть крючочки, цепляющие сердца многих людей. Мне больше всего импонирует, что используется современный текст, написанный специально для диктанта. Не из классики, а близкий нам, на насущные темы. Авторы — известные писатели с хорошей репутацией, которых многие любят.

Вторая точка притяжения — то, что диктант читают известные люди. Можно выбрать себе любимого или по крайней мере приятного чтеца (я не готов вслед за организаторами проекта называть его «диктатором»).

— В этом году текст для диктанта написал Леонид Юзефович. Чего стоит ожидать участникам?

— Особенность «Тотального диктанта» вообще заключается в том, что он очень сильно зависит от стиля писателя. Мне кажется, что Юзефович должен дать текст непростой и интересный. Леонид Юзефович хороший писатель, и язык о нем говорит многое. По фразе, по абзацу можно понять, что это Юзефович.

— То есть пишущих ждут своего рода синтаксические ловушки, когда надо будет определить авторский знак препинания?

— Скорее сюрпризы. Не думаю, что Юзефович специально ставил задачу «поймать» кого-то. Но если он просто пишет в своем обычном стиле, то всё равно там будет что-то интересное.

— Какие ошибки вам больше всего запомнились?

— Имена собственные хуже записываются. Иванов, например, писал о реке Чусовой, и понятно, что не все ее название могли написать правильно. Да и я, если бы не читал Иванова, не знал бы о ее существовании.

Интересны странные преобразования, которые происходят с некоторыми словами. Слушатели не всегда знают слово, и когда не распознают его, происходит смешная подмена. В прошлом году Андрей Усачев писал о древних греках. И в работах были смешные искажения, когда люди не очень понимали, что означает слово «эллины», и подставляли что-то свое (встречались, в частности, варианты «элины», «эльины», «эльвины». — Ред.). Для лингвистов такие случаи говорят о том, что слово уже не очень известно.

— Наверное, частые ошибки в написании топонимов, этнонимов и вообще собственных имен говорят скорее не столько об уровне грамотности, сколько о некоторой узости кругозора?

— Это естественная проблема, это же не урок географии. И вряд ли мы рассчитываем на то, что если автор пишет о своем детстве, то мы будем знать название поселка, реки и т.д. Думаю, что ошибки неизбежные, и к ним не надо относиться слишком строго. Хотя обидно из-за этого не получить пятерку. Есть только один способ решить проблему: после того как объявлен автор, прочесть какие-то его произведения, чтобы понять его пространство, его топологию.

— Что помимо собственных имен наиболее часто становится камнем преткновения?

— Есть некоторые проблемные точки русской орфографии и пунктуации, известные и без «Тотального диктанта». Это слитное и раздельное написание не- и ни-, вообще слитное и раздельное написание слов. И, конечно, удвоенное «н» в прилагательных и причастиях. Это хронические болезни русской орфографии. А в пунктуации заметная проблема — оформление диалога.

— Отражают ли результаты «Тотального диктанта» ситуацию с грамотностью в стране?

— Я постоянно говорю то, за что меня критикуют: статистика по оценкам вообще не очень важна. Надо понимать, что диктант сложный и отличников будет немного. Больше или меньше, чем в прошлом году, — не так принципиально.А главная цифра, за которой можно следить, — количество пишущих. И она неизменно растет.

— И о чем говорит рост числа участников?

— Это означает, что диктант пользуется популярностью. И число участников будет расти. Это событие будет всё более важным и всё более объединяющим. Мы всё время плачем, что нас трудно объединить. Но если мы говорим не о трагических событиях, которых лучше бы избежать, то «Тотальный диктант» — это хорошее событие, которое, безусловно, объединяет людей.

— Как и в каких направлениях можно было бы развивать эту акцию?

— Сложный вопрос. Есть скрытые от глаз общественности направления развития — лингвистические и социологические исследования материала, который дает «Тотальный диктант», в частности, типичных ошибок.

Если говорить о том, как привлекать больше народа, то постоянно придумывают хорошие вещи. Например, бесплатную подготовку к диктанту. В этом году я открывал такие курсы в Нижнем Новгороде. То есть это не разовое мероприятие, люди к нему долго готовятся. И неважно, как они напишут, но ясно, что они работали и улучшили свою грамотность.

Я вижу одну проблему, с которой, безусловно, столкнутся организаторы. Это привлечение хороших и одновременно популярных писателей. Найдутся ли в ближайшее столетие в России сто писателей, чьи имена многим известны, и которые готовы написать такой текст?

— У участников акции остался один день на подготовку. Что бы вы им могли порекомендовать?

— Подготовка должна заключаться в хорошем настроении. Надо идти на этот диктант как на праздник, а не как на тяжелое испытание. Рядом с тобой сидят симпатичные люди, которые любят русский язык. За столом стоит известный человек, который читает диктант. Мне кажется, надо настроиться на эту праздничную волну и всё получится. И главный совет — не списывать, потому что это делает праздник бессмысленным.