«Смерть для них — игра, которая не таит в себе опасности»

Больше половины россиян, по данным психиатров, склонны к формированию различных фобий и навязчивых ритуалов. А с темпом жизни мегаполиса не справляется около 20% жителей. Специалист в области психиатрии и психотерапии, доцент Института психоанализа, член Европейской и Российской профессиональной психотерапевтической лиги Владимир Файнзильберг рассказал корреспонденту «Известий» Дарье Филипповой о новых фобиях ХХI века, борьбе с неврозами в мегаполисе и причинах, которые заставляют подростков ложиться в могилы на спор.

— Какие фобии сегодня наиболее распространены среди россиян?

— Как и во всём мире, это боязнь темноты и клаустрофобия — страх закрытых помещений. Менее распространена боязнь открытых пространств. Также популярен страх загрязнения, заставляющий человека часто мыть руки. Позже это формирует боязнь микробов и возбудителей определенных болезней (иногда пациент твердо знает, каких именно).

У меня были пациенты-мужчины, которые боялись сифилиса. Фобия формировалась на фоне интенсивной половой жизни в юном и молодом возрасте. Женщины чаще боятся заразиться эфемерной инфекцией, не конкретной. При интенсивном лечении фобия может исчезнуть, но может и перейти в другую. Причина в характере пациента, изменить который практически невозможно. В первую очередь фобии появляются у людей с тревожно-мнительным характером, которые не уверены в себе и своих действиях.

— Сколько человек страдают такими расстройствами?

— Каждая известная фобия проявляется примерно у 7–10% населения. В то же время аэрофобия охватывает 45–50% от числа летающих. В целом же склонность к формированию различных фобий и обсессий (навязчивости) достигает 55% среди населения.

— Сильно ли отличаются фобии в крупных городах и регионах?

— Разница огромна. Фобия на первом этапе — это невроз. А невроз — это сталкивание нервных процессов: возбуждения и торможения. Один из источников формирования неврозов в мегаполисе — общественный транспорт. В нем люди проводят два, три, а то и четыре часа в сутки, и это выбивает из колеи. А если учесть, что метро находится под землей, то поле для формирования страхов еще больше.

Также в больших городах ярко выражены шумовой и световой эффекты — например, мигающая реклама и детские площадки, которые почему-то выкрашивают в красный и желтый цвета. Такое сочетание бросается в глаза, невротизирует детей и взрослых. В маленьких же городах больше зелени и естественных цветов.

— Также в мегаполисе идет ожесточенная борьба за место под солнцем.

— В больших городах можно заработать больше денег, сделать карьеру, но это требует сил, энергии, и у нас формируется «синдром менеджера», который всего 20–25 лет назад описали американцы. В Америке впервые появилась средняя управляющая прослойка между менеджерами высшего звена и исполнителями. Эти люди зарабатывает неплохие деньги, но, чтобы удержаться в своем кресле, подвергаются давлению и вынуждены становиться трудоголиками. Сегодня известно, что трудоголизм — это болезнь, с которой надо бороться, иначе формируется невроз и человек попадает на больничную койку.

— Есть механизм борьбы?

— Надо научиться говорить «нет». Нельзя отвечать согласием на любое предложение начальства, особенно связанное с перегрузками — эмоциональными, в области исполнения своих профессиональных обязанностей и временем работы. Второй шаг — следовать строгому расписанию. Если человек в одно и то же время встает, ложится спать, приступает к работе, организм адаптируется к этому состоянию.

Третий шаг — физически активный отдых. Почему в выходные дни нас тянет на природу? Потому что естественные шумы и цвета нам близки, они дают положительные эмоции для психики человека. Если мы проводим свой выходной на диване у телевизора, мы не получаем заряда, который позволит нам активно прожить следующую рабочую неделю.

Говорят, что приезжие не приживаются в больших городах. Это не совсем так: именно они делают большую стремительную карьеру, у них есть мотивация. С темпом жизни мегаполиса не справляются около 20% людей. У них возникают различные опасения, фобии, страхи, которые перетекают в более серьезные расстройства.

— Какие новые фобии появились в ХХI веке?

— Появилась аутофобия — боязнь одиночества. Чем выше организация общества, тем больше у нас одиноких людей. 

— Актуальная тема сегодня — подростковые суициды. Они связаны с какими-то фобиями?

— Не совсем, это скорее тенденция к саморазрушению. Сегодня она усилена наличием интернет-информации, сообществ и компьютерных игр. В «группах смерти» пользуются незрелой подростковой психикой и внушают опасные вещи под видом игры. Например, подростки перебегают дорогу под лозунгом «Перебеги или умри». А несколько лет назад их заставляли рыть могилы, ложиться туда и засыпать. Никому не приходило в голову, что ребенок может погибнуть. Это была «игра».

Сегодня только родители могут остановить поток самоубийств — они должны обращать больше внимания на детей, смотреть, чем те занимаются за компьютером. Кстати, в большинстве случаев подобные действия подростков — это попытка обратить на себя внимание взрослых.

В компьютерных играх персонаж можно убить и воскресить. У подростка возникает ощущение, что смерти как таковой не существует. В силу слабого развития интеллекта и психики смерть для них — игра, которая не таит в себе опасности.

— А в каком возрасте страх смерти становится ощутимым?

— Он возникает и присутствует у людей, которые подвержены разным фобиям, в возрасте между 25 и 45 годами. После 45 человек начинают ценить жизнь, каждую минуту. Поэтому люди старшего возраста уже не так сильно боятся смерти, как, например, тридцатилетние.