Игорь Верник: «Соблазны рождают в нас демонов»

​​​​​​​Текущий сезон выдался очень успешным для Игоря Верника. Сыграв главные роли в двух премьерах МХТ имени Чехова — «350 Сентрал-парк Вест, New York, NY 10025» по пьесе Вуди Аллена и «Драконе» Евгения Шварца, известный шоумен напомнил публике о своем актерском призвании. Корреспондент «Известий» расспросил народного артиста о его новом амплуа.

— Со своим персонажем-драконом вы познакомили нас еще до премьеры спектакля, опубликовав снимок в Instagram. И ваши поклонники стали переживать, что же это за «отечность» появилась у Верника...

— Это было серьезное испытание (улыбается). Мы использовали даже не театральный, а полноценный «киношный» грим: очень проработанный, детальный. Я прихожу в гримерную за два часа до спектакля, потому что это очень сложный процесс, требующий проработки каждой черточки лица.

— Кстати, грим только у вас. Почему?

— Режиссер спектакля Константин Богомолов хотел, чтобы у моего дракона был возраст не Верника, а пожилого человека. Годы формируют наше лицо и характер. К старости мы становимся похожи на тех, кого мы умело скрываем,  — мы даже не подозреваем, что такой «дракон» живет внутри нас. Порой люди с возрастом облагораживаются. А есть лица, через которые проступает не самое светлое.

— По словам режиссера, его постановка — не о политике, однако некоторые зрители уловили в вашем гриме намек на Сталина, другие — на Брежнева. А на самом деле?

— Прямых аллюзий мы, конечно же, не закладывали. Но от камня, брошенного режиссером в воду человеческого восприятия, начинают причудливо расходиться круги. Люди сами достраивают образ персонажа и наделяют его характеристиками политических фигур. Нельзя сказать, что мой герой списан с конкретного лидера, однако дракон — это и Сталин, и Брежнев, и любой другой властитель.

— Как считаете, действительно ли розовое порой страшнее черного, как об этом говорит в своем спектакле режиссер?

— В черном нет лжи. Этот цвет, если говорить метафорически, более определен и понятен. Когда же красный — цвет страсти, мести, праведной ярости — выцветает, то он перерождается в розовый гламур. И на поверку всё оказывается ложью. В этом смысле сказка Шварца — на все времена. Мне кажется, нам удалось нащупать сегодняшнего дракона. Он живет в каждом человеке.

— Вам удавалось победить своего?

— Надеюсь, что да. Выходя на сцену и играя этот спектакль, мы, артисты, «выдавливаем из себя раба», как говорил Чехов, или того самого дракона. И зритель очищается, о чем-то задумывается и если уж не расстается со своим драконом, то хотя бы хватает его за хвост. Мы живем в большом городе, полном соблазнов. Человек нацелен на деньги, успех. Пространство вокруг нас наполнено тысячами манких и осязаемых благ. Сам воздух орет: «возьми, сделай, получи то, что хочешь!» И эти соблазны рождают в нас демонов.

— Так разве это не нормально — стремиться к успеху?

— Нормально, конечно. Важно на этом пути не потерять свое «я».

— Константин Богомолов ломает представление о традиционном театре. Вам, как актеру, сложно отказываться от привычного актерского инструментария?

— Костя всегда разный. Он верен себе, слышит время, знает, чего хочет. И, вместе с тем по-прежнему пробует, проверяет, совершенно не догматичен. Я работал с Костей, когда он делал спектакли, бьющие наотмашь, такие как «Процесс» по Францу Кафке. Или абсолютно пастельные, как например «Событие» по Владимиру Набокову. Или треш-эпос «Три мушкетера». Думаю, что такая палитра приемов связана со способностью режиссера отказаться от наработанных вещей, которые так востребованы у зрителя, и сделать что-то другое. В этом есть его дар — он не боится оступиться.

Связка отмычек медвежатника примитивна по сравнению с набором сложнейших психологических «ключей» Богомолова, которыми он «отпирает» пьесы. Большая радость встретить такого режиссера — у актера расширяется арсенал, появляются принципиально иные внутренние возможности, которые в тебе, безусловно, были, но ты не знал, как ими пользоваться. И, конечно, для меня огромное счастье играть на одной сцене с Олегом Павловичем Табаковым. Каждая репетиция с ним — это не только удовольствие от общения, но и большая актерская школа.

— Складывается впечатление, что театр занимал далеко не главное место в вашей жизни. Но вот в последние годы о вас заговорили как о большом театральном артисте.

— Мне очень приятно, что обо мне говорят как о театральном актере. В 16 лет я поступил в Школу-студию МХАТ, после отслужил в армии и в 22-летнем возрасте был принят Олегом Ефремовым в труппу театра. Московский художественный театр, который я обожаю, всегда занимал главное место в моей профессиональной жизни, хотя я очень много делал на стороне. Театр не всегда отвечал мне взаимностью, но в последние годы всё поменялось.

Знаете, говорят, что для каждого события есть свой возраст. Может быть, тогда я еще был не готов, а сейчас все сошлось. Конечно, я не мог сидеть на месте и ждать. Я всегда много работал: снимался на ТВ, вел шоу, и в какой-то момент это стало противоречить моему призванию. Тогда я остановил телевизионную карьеру, стал больше сниматься в кино, и вот теперь у меня появилась возможность полноценно работать на сцене любимого театра.

— Недавно вы побывали с гастролями МХТ имени Чехова в Германии. Сегодня в Европе театр встречают так же тепло, как и в былые времена при Станиславском?

— Честно говоря, мне трудно судить, как было при Константине Сергеевиче, — я в те годы со МХАТом не путешествовал (смеется). Зато мне посчастливилось побывать с гастролями в Японии, когда коллектив еще возглавлял Олег Ефремов. Гастроли длились месяц, и это был абсолютный фурор. Что касается нынешних выступлений в Германии, то они прошли прекрасно. 

Мне эта поездка напомнила жизнь «Битлз» — как восторженные девчонки поднимали машину с группой на руки и несли ее через город. Так же после каждого спектакля у служебного входа нас радостно встречали поклонники. В основном приходили наши бывшие соотечественники, которые давно живут в Германии. Конечно, у них есть голод по настоящему русскому театру. Не по антрепризе, когда на двух стульях играют полтора актера, а по полноценным постановкам, какие и показывает МХТ. Мы побывали в Дюссельдорфе, Франкфурте, Ганновере. И повсюду нас провожали совершенно счастливые зрители.