Штрафная археология

Искусствовед Илья Боровиков, в отношении которого идет административное расследование из-за незаконных раскопок, добровольно сдал найденные изразцы и другие артефакты в департамент культурного наследия Москвы. Фактически создан прецедент такого серьезного расследования по археологическим находкам. Более того, в случае повторения таких изысканий к нарушителям может быть применено и уголовное наказание в соответствии с законом (ст. 243.2 УК РФ), заверили «Известия» в Мосгорнаследии.

Ранее «Известия» писали о том, что Мосгорнаследие обвиняет искусствоведа Илью Боровикова в незаконных раскопках и присвоении редких изразцов XVII века, найденных в траншеях на Покровском бульваре и Гончарной улице весной и летом 2016 года. Сейчас главный археолог столицы Леонид Кондрашев рассказал, что всего было сдано около 30 находок.

— Все они упакованы в коробки, опечатаны и переданы на ответственное хранение в Музей Москвы, где ими будут заниматься специалисты. В музее определят ценность находок и атрибутируют. Но это произойдет только после окончания судебного разбирательства. Пока все сданные находки проходят по делу как вещественные доказательства по делу об административном правонарушении по п. 1 ст. 7.13 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, — пояснил «Известиям» Кондрашев.

Глава Мосгорнаследия Алексей Емельянов подтвердил «Известиям», что Илью Боровикова пригласили в департамент для дачи объяснений. Боровиков сообщил, что им самовольно, по личной инициативе был проведен сбор заготовок изразцов XVII века на Гончарной улице, а также находок и фрагментов изразцов XVIII века на Покровском бульваре. При этом извлечение археологических предметов производилось в вечернее время, в отсутствие рабочих и иных лиц, причастных к работам.

— Он пришел с адвокатом и принес найденное. Впрочем, мы не можем сказать, всё ли было сдано, поскольку никто точно не знает, сколько именно артефактов Боровиков нашел. Приходит человек и выкапывает какие-то археологические предметы из траншеи или коммуникаций. Потом забирает всё это и приносит домой. Мы раз на это посмотрели, два. И организовали административное расследование. Потом он начал заявлять, что сам себе археолог, историк и искусствовед. Терпеть это мы уже не могли, — говорит Алексей Емельянов. — Раскопками должны заниматься профессионалы. Работы должны проводиться по определенной методике. А Илья просто подкопался в стенку траншеи, что-то вытащил, даже толком непонятно что, а теперь передал эти находки нам. Фиксации находок не было.

Емельянов показал фрагменты изразцов, которые были обнаружены в том месте, которое указывал Боровиков археологам. Они сильно отличаются от предоставленных Боровиковым. И по сохранности, и по другим аспектам. Его изразцы похожи на недавно сделанные. Даже цвет глины светлее, чем обычно бывает у таких находок. Есть и другие элементы, вызывающие вопросы у главного археолога города и главы департамента. Они могут указывать на то, что часть изразцов — подделка, собранная из разных образцов, или просто новодел. Но определить это — дело экспертов, уточнил Леонид Кондрашев.

По итогам расследования дело будет передано в суд. Санкция указанной статьи КоАП РФ предусматривает назначение административного штрафа физическому лицу до 300 тыс. рублей. Хотя добровольная выдача находок, несомненно, будет учтена при принятии судебного решения.

Алексей Емельянов отметил, что его ведомство не ставит перед собой цель обязательно наказать нарушителя.

— Мы не сторонники силовых действий в отношении краеведов, историков и тех, кто интересуется Москвой и любит ее, — отметил он. — Все археологи работают на основании выданного им открытого листа, и все находки должны быть незамедлительно передаваться через орган охраны памятников в Музей Москвы либо какой-то другой музей. А изъятие гражданином археологических предметов — любых, без контроля государства, без изучения и передачи в музейные фонды, безусловно, является противозаконным действием.

Археолог Константин Воронин, работавший летом в том месте, где были сделаны находки Боровикова, отметил, что не может комментировать состав переданной коллекции, поскольку не уверен в том, что всё найдено именно в этом месте.

— Мы проводили археологические наблюдения. И в рамках этой методики работали в траншее, которую вырыли строители. И мы не выходили в своих изысканиях за пределы этой траншеи. Нашей задачей является сохранение культурного наследия и культурного слоя. И мы ни на шаг не отходим от трассы. Но даже найденное нами дает представление, что это очень интересная коллекция. Это изразцы ХVII века и интереснейшие вещи ХVIII века, — рассказал Константин Воронин. — Археология отличается от того, что делают любители, тем, что мы фиксируем весь найденный материал. И надо быть профессионалом, чтобы понять, что перед тобой археологический артефакт. А это может быть совсем не яркий предмет, бросающийся в глаза, но это тоже археология.

По словам Воронина, была найдена фаянсовая чашечка. На первый взгляд совершенно обычная, и сегодня из таких пьют чай. Но это знаменитый мейсоновский фарфор середины ХVIII века, что видно по клейму на донышке.

— Именно в это время на фарфоровой мануфактуре работал прославленный мастер Мазарини. Это самое начало культурной традиции мейсоновского фарфора. А находка дает нам возможность проследить в том числе и культурные связи Москвы той эпохи и значение Гончарной слободы того времени. Ведь не каждый человек мог позволить себе такой фарфор. Это не менее значимая находка, чем изразцы, — пояснил археолог.

Константин Воронин отметил, что не сомневается — Боровиковым двигали добрые чувства и любовь к Москве, но у всего есть свой порядок и нарушать его нельзя. 

Сам Илья Боровиков сказал «Известиям», что понимает — этим находкам место в музее, поэтому добровольно их выдал без всяких сомнений. При этом он сожалеет, что в месте находки в земле осталось еще много изразцов.