На прошлой неделе в Женеве прошла 135-я ассамблея Межпарламентского союза с участием представительной российской делегации во главе с председателем Совета Федерации В.И. Матвиенко. Сразу скажу, что считаю наше участие и итоги форума этой старейшей (действует с 1889 года) и крупнейшей по составу (170 стран) межпарламентской ассамблеи мира однозначным успехом.
Это тем более важно, поскольку в последние годы отчетливо обозначились две линии, два подхода в работе крупнейших международных организаций, включая парламентские.
Одна линия — это жестко конфронтационная, которой придерживаются преимущественно представители стран Запада. Они используют существующие международные форматы и трибуны исключительно для продавливания собственных оценок глобальных и региональных проблем, а также для банального сведения геополитических счетов со своими оппонентами, среди которых теперь явно лидирует Россия. Какая бы тема ни фигурировала — от украинской до сирийской, ситуация в области прав человека или в сфере безопасности, — тезисы западников сводятся к одному и тому же: «Карфаген (то есть Россия) должен быть разрушен!»
Увы, заложниками именно такой, однозначно тупиковой логики стали в последнее время парламентские ассамблеи двух крупнейших структур — ОБСЕ и Совета Европы. Их актуальные резолюции напоминают по стилю и воинственности документы советских форумов, гневно клеймивших «мировой империализм». Впрочем, наверное, ничего удивительного в этой схожести нет, если учитывать, что авторами резолюций нередко выступают постсоветские и восточноевропейские парламентарии.
Второй подход в межпарламентских структурах отличается традиционным стремлением к поиску компромиссов, учету мнений всех сторон и ориентацией на достижение компромиссного результата. И вот этот подход, свойственный именно Межпарламентскому союзу, в полной мере восторжествовал и на женевской ассамблее на прошлой неделе. Наиболее ярким образом это проявилось при голосовании по месту проведения 137-й ассамблеи МПС. Россия выступила с инициативой провести сессию в Санкт-Петербурге, а украинская делегация, по сути, навязала ассамблее голосование по этому вопросу. Итог оказался просто оглушительным: за наше предложение было отдано 138 голосов, против — всего 19, причем украинцев не поддержали даже многие из их традиционных союзников, настолько одиозной и нелепой выглядела их позиция абсолютно наперекор мнению большинства.
При том, что я как раз, выступая с трибуны женевской сессии от имени Межпарламентской ассамблеи СНГ (а она также является самостоятельным участником МПС), среди прочего предложил нашим украинским коллегам использовать эту площадку в интересах нахождения развязок в сложных отношениях с Россией. Но ожидаемо не был услышан украинцами, которые настолько заняты своей антироссийской «сверхзадачей», что пока просто не в состоянии думать и действовать в общем интересе.
Были и другие заходы в духе однополярной и конфронтационной логики. Например, когда обсуждалась тема так называемых «чрезвычайных дебатов», которые организуются в рамках каждой сессии по наиболее актуальному международному вопросу.
Российская делегация изначально не планировала выходить с собственными инициативами, но пришлось. Когда увидели внесенный Германией и поддержанный Мексикой проект резолюции, посвященной гуманитарной ситуации в Сирии в целом и в Алеппо в частности. Тема действительно крайне важная, можно было бы и поддержать.
Но от текста, можно сказать, волосы встали дыбом. На двух страницах не то что террористические организации типа ИГИЛ и «ан-Нусры» (деятельность обеих организаций запрещена в России) не упоминаются. Ни разу не упоминался сам термин «терроризм»! Нет его, оказывается, в Сирии, а все угрозы гражданскому населению исходят исключительно от действий властей и неких «бомбардировок с воздуха» (читай — российских ВКС).
Пришлось в срочном порядке готовить альтернативный проект. Сделали его вместе с делегацией Сирии, которую возглавляет спикер парламента Хадия Аббас. Это она на днях заявила, что Крым — неотъемлемая часть России, за что мы ее искренне поблагодарили. Текст вобрал в себя наиболее разумные мысли в том числе и из германо-мексиканского проекта, и мы сразу же предложили коллегам из этих двух делегаций объединить оба текста. Разумеется, получили категорический отказ, ведь их проект был написан не для компромиссов или поиска реальных выходов из кризиса.
А потом началось голосование, затянувшееся до ночи. В результате блокового голосования группы западных стран и частично подержавших их латиноамериканцев (фактор Мексики) германо-мексиканское предложение набрало большинство голосов.
В итоге ассамблее было предложено обсуждать проблемы Сирии и ее населения в отрыве от темы терроризма в этой стране и в регионе. Бессмысленная затея, цель которой исключительно в том, чтобы снять с Запада ответственность за сирийскую трагедию и утвердить свое право на истину в последней инстанции.
Это тот случай, когда за Межпарламентский союз было обидно. И досадно за наших коллег из ряда европейских парламентов, которые потом подходили к нам и признавались, что не могли проголосовать иначе под давлением «старших товарищей». В этом главная проблема блокового подхода: он подразумевает солидарное голосование, опять же очень напоминающее времена голосований стран «реального социализма» на разных форумах, и различает только два цвета в интерпретации любых ситуаций, оставляя белый за собой, а черный — за оппонентами. В наиболее нелепой форме это выразил, мотивируя свою позицию при голосовании, какой-то польский депутат, заявивший, что он «не русский и поэтому не будет голосовать за российское предложение».
Как говорится, простота хуже воровства.
И тем отраднее было видеть единодушную поддержку Сирии и России со стороны таких стран, как Китай и ЮАР, Сербия и Кипр, Куба и Никарагуа, Казахстан и Киргизия, Иран и Ирак, Алжир и Тунис, Египет и Палестина, Боливия и Эквадор, а также многих других.
Как отрадно и то, что членам нашей делегации в ходе кропотливой и упорной работы в редакционной комиссии все же удалось внести некоторые существенные поправки в итоговый текст, которые смогли отчасти нейтрализовать его негативный заряд. Так, в нем появились и упоминание терроризма, и иная интерпретация авиационных атак, и еще некоторые моменты.
Но в любом случае уверен, что чем нагляднее будет проявляться столкновение двух логик, конфронтационно-однополярной и компромиссно-многополярной, тем очевиднее будет, что одна из них является заведомо тупиковой и неприемлемой для решения конфликтов и преодоления кризисов.
И это можно констатировать уже сегодня. На заседании одного из комитетов МПС по нашей инициативе обсуждался внесенный Россией проект резолюции, посвященной весьма острой теме внешнего вмешательства во внутренние дела суверенных государств. Резолюцию предполагается принять на 136-й ассамблее в апреле 2017 года в Бангладеш. Инициирован Россией проект второй резолюции, посвященной 20-летию со дня принятия МПС Всеобщей декларации о демократии, которую планируется принять уже в Санкт-Петербурге. И в этом документе мы посчитали важным утвердить многополярный взгляд на тему демократии, отказавшись от сугубо западного взгляда на нее, подразумевающего наличие некой образцовой модели демократии (естественно, западной) которой все должны следовать. А кто не будет, тому ее принесут силой. Мы убеждены, что демократические преобразования — это естественный, но самостоятельный путь каждого государства планеты, который оно должно пройти само, без внешнего давления и принуждения. И в этом нас также поддерживает большинство делегаций МПС. Поэтому вижу большие перспективы у нашей работы в этой крупнейшей парламентской структуре мира, и мы конечно же постараемся провести сессию в Санкт-Петербурге на достойной высоте.
Автор — председатель комитета Совета Федерации по международным делам
