Сарик Андреасян: «В Голливуде про наше кино ничего не знают»

Оскаровский комитет отклонил фильм «Землетрясение», который выдвигался на премию Американской киноакадемии от Армении. О причинах такого решения режиссера и продюсера картины Сарика Андреасяна расспросил корреспондент «Известий».

— История с «Оскаром» уже обросла слухами. Вам известны реальные причины?

— Надеюсь, что причина — в некорректно заполненных документах. Конечно же, мы подали апелляцию. Но шансов мало. Я с трудом представляю, чтобы жюри «Оскара» собралось еще раз только ради «Землетрясения».

— А говорят, что причина — в большом количестве русских в съемочной группе…

— Формулировка действительно была такой. В регламенте «Оскара» есть пункт, в котором говорится, что творческий контроль над фильмом должен осуществляться гражданами страны, подающей заявку. Однако в этом положении нет процентного соотношения. Собственно, что бы вы понимали: над картиной работали сценаристы, продюсеры и композитор из Армении. Большинство актеров — тоже армяне.

— Как показала последняя Олимпиада, спорт у нас окончательно приобрел политический оттенок. Не сложилось ли у вас такого же ощущения по отношению к «Оскару»?

— Безусловно, здесь есть элемент политического решения. Я почти уверен — если бы часть коллектива была не гражданами России, а, к примеру, Эстонии, никто бы не обратил на это внимания. Пути прессинга стали более изощренными. Россию наказали через Армению. Армения очень редко посылает фильмы на «Оскар»: кажется, за 30 лет было всего четыре таких случая. Естественно, схема не отработана и в документах могли быть технические ошибки. Мне кажется, что оскаровская комиссия просто ими воспользовалась.

— Драму о землетрясении в Армении вы сняли, основываясь на личном опыте?

— Когда в 1988 году это случилось, мы семьей жили в Ереване, у нас, слава Богу, ничего не рухнуло. Только окна в домах вылетели. А к вечеру мы узнали, что соседние города ушли под землю. Это невероятное горе, трагедия, которая случилась с нашим народом. Про нее никто никогда не говорил. Разваливался Союз, было не до того.

Наш фильм — дань памяти жертвам, Родине и тому единению, что было у нас раньше. Меня еще и поэтому формулировка оскаровского комитета обижает. Что значит «в съемочной группе много русских»? А кто приехал помогать, когда 25 тыс. человек ушли под землю? Весь Советский Союз. В большинстве своем — русскоговорящие люди. Это были русские, грузины, украинцы, белорусы… Помогали все, кто мог. Так что эта формулировка изначально неуместна и, давайте будем честны, оскорбительна.

— Читал у вас в Facebook критический пост в адрес журналистов, которые пытаются называть отечественные картины ответом Западу. Так ли плохо это сравнение, тем более шуточное?

— Скажу по секрету: никто в Голливуде ответов этих не ждет. Они даже не знают про наш кинематограф. За исключением пары фестивальных фильмов. Да еще Тарковский продается в киномагазинах. На этом для американцев российский кинематограф заканчивается. И потом — не надо держать нашего зрителя за дурака.

Когда люди читают, что российский режиссер ответил «Интерстреллару», то, естественно, думают, что именно создатели картины этот «ответ» провозгласили. Возникает диссонанс. Зрители недоумевают, как же это мы решили за $3 млн тягаться с Кристофером Ноланом, у которого бюджет $300 млн? Естественно, они воспринимают это как обман.

На деле мы пока ничего не можем противопоставить большому голливудскому кино. Поэтому до зрителя надо доносить: да, это не Нолан, но зато наше. Кино как локальный продукт может существовать, только если в стране развит патриотизм. После таких материалов зрители приходят в кинотеатры и задаются вопросом: «А где, собственно, ответ?» А его не было. Мы просто сделали хороший фильм для России в рамках наших возможностей.

— Вы сегодня один из немногих российских режиссеров, кто снимает кино в стиле фэнтези и экшена. Почему выбрали этот путь?

— Через блокбастер, созданный на нашем менталитете, можно распространять российскую культуру. Всё, что мы знаем об Америке, произошло исключительно через их кинематограф. Смотрите, сейчас в Китае в прокат вышел наш фильм «Мафия» и только за первые дни собрал около $3 млн. Представить себе, что какая-то наша комедия окажется на зарубежном рынке, почти невозможно. А вот российское фэнтези вполне реально может продаваться за пределами страны. Фильм «Защитники», который выйдет зимой, будет также показан в Китае, Юго-Восточной Азии, Латинской Америке и Европе.

— Трейлер ваших «Защитников» уже привлек к себе внимание. Как считаете, в чем успех?

— В алгоритме. В год мы хотим производить два больших фильма. Считаю, что это намного правильнее для индустрии. Если каждый день «есть» российское кино, то у людей появится ощущение, что большую часть из этого можно пропустить. Если же в год будет выходить около 20 больших картин для широкого проката и все они будут на порядок выше по качеству, появится ощущение дефицита. Хочется, чтобы каждая отечественная картина вызывала ощущение «Вау!».

— Сам видел, как зрители, посмотрев отечественную картину, после показа вытирали слезы. И при этом говорили, какое у нас ужасное кино и когда же мы снимать наконец научимся...

— Зрители, которые говорят, что российское кино априори плохое, не очень понимают ситуацию. Если они думают, что во Франции или Америке иначе, то сильно заблуждаются. До нас доходит лучшее из того, что там производят.

А что до воспитания любви к нашему кинематографу, то у меня есть такая теория на этот счет. В 1990-х в Советском Союзе очень любили наше кино. К тому же не было альтернативы: советское кино конкурировало с самим собой, а не с голливудскими блокбастерами. Картины крутили по 40 раз в год, и в итоге они разлетались на цитаты. Если, к примеру, наш фильм «Мамы» будут с таким же постоянством показывать, то люди не только его выучат, но даже футболки с актерами носить будут. Это вопрос зомбирования.

— Можно ли говорить о возрастном приятии нашего кино?

— Мы проводили фокус-группу по «Защитникам» среди людей от 12 до 40 лет. Самая лояльная аудитория — подростки до 18 лет. Поколение, родившееся в нулевые, ничего не знающее про бандитизм, но уже понимающее рыночные отношения. Они видят, что есть умные люди, которые, к примеру, создали «Кинопоиск» и продали его за $80 млн. Увидев трейлер «Защитников», ребята говорили: «Да, мы пойдем на него, потому что оно наше». Они уже выросли в некоем патриотизме к родине.

— А старшие как восприняли?

— Самая сложная аудитория — от 20 до 30 лет. Как раз те, кто вырос в 1990-е. Они считают, что всё российское — плохо, всё украли, «сплошной голяк» и т.д. А вот после 30 как раз идут довольно лояльные и образованные люди. Они застали Советский Союз, что-то помнят про очереди за молоком и настоящую дружбу. Я думаю, когда их дети вырастут, они составят отличный костяк аудитории российских картин. Правда, на это уйдет лет 15–20. Нам же, кинематографистам, остается расти над собой и развивать отечественную индустрию кино.

Справка «Известий»

Кинорежиссер, сценарист и продюсер Сарик Андреасян окончил «Мастерскую Юрия Грымова» по специальности «режиссер кино». В 2010 году вместе с продюсером Георгием Малковым и братом Гевондом Андреасяном основал кинокомпанию Enjoy Movies. Основные направления работы компании — фильмы в жанре комедии, экшен и фэнтези.