Французский демарш с американским акцентом
Владимир Путин не поедет во Францию 19 октября, хотя еще в конце минувшей недели обе стороны продолжали готовить визит. Но теперь обстановка изменилась настолько, что и впрямь было бы странно российскому президенту ехать в Париж. Что же произошло и куда это может завести?
А произошло то, что Россия заблокировала в Совбезе ООН резолюцию по Сирии, предложенную Францией (коспонсором выступил непостоянный член СБ ООН — Испания). В ответ западные страны — постоянные члены СБ ООН заблокировали российскую резолюцию. А ведь глава МИД Франции Жан-Марк Эйро накануне приезжал в Москву согласовывать проект. И по итогам его визита не создалось впечатления, что для России он станет вдруг неприемлемым до степени вето. Но потом Эйро полетел в Вашингтон и еще кое-что «досогласовал». В результате после внесения проекта в СБ ООН российский постоянный представитель Виталий Чуркин назвал его политизированным, дав понять, что текст не пройдет.
Там предусматривались введение бесполетной зоны над сирийским Алеппо, восточная часть которого осаждена войсками Асада, поддерживаемыми российскими ВКС, а также введение «ответственности» сторон конфликта, то есть официального Дамаска тоже, за несоблюдение прекращения огня. Предполагалось, что во время перемирия боевикам-исламистам даже дадут выйти из осады с оружием (план спецпосланника ООН по Сирии Стаффана де Мистуры), а в город доставят гуманитарную помощь. Российская резолюция, кстати, тоже предусматривала вывод боевиков, но добавляла пункт об обязательном размежевании оставшихся в городе «умеренных» с террористами из «Джебхат ан-Нусры» (запрещена в России), переименованной, «чтоб никто не догадался», для маскировки в «Джебхат Фатх аш-Шам». Размежевываться, впрочем, оппозиционеры и по соглашению Лаврова–Керри от 9 сентября не собирались (отчего оно и сорвалось) и сейчас на это не пошли бы.
В нынешнем сирийском раскладе французская резолюция ООН могла стать «ловушкой» для Асада, как это в свое время произошло с ливийским диктатором Муамаром Каддафи. Тогда введение сначала бесполетной зоны наряду с санкциями ООН, а затем открытое вмешательство авиации НАТО на стороне мятежников-исламистов привело к свержению режима. И к хаосу в стране. Кстати, больше всех активничали тогда как раз французы: президент Саркози, видите ли, очень обиделся на публичные намеки окружения Каддафи на то, что, дескать, Триполи финансировал его избирательную кампанию.
Россия тогда допустила принятие такой резолюции, доверившись Западу. Который, воспользовавшись этим, быстро вышел за рамки той резолюции ООН, выступив на стороне исламистов-мятежников. Результатом стало не только свержение Каддафи, но и фактический развал страны, где до сих пор отсутствует система госуправления и воцарился хаос. Теперь Москва решила не устраивать повторной «прогулки по граблям».
Развитие событий, прими СБ ООН французскую резолюцию, могло быть такое. Установили бы бесполетную зону, объявив перемирие, а затем, скажем, та же «Ан-Нусра», как это было в случае с прошлым сорванным перемирием, открывает огонь по правительственным войскам, вынуждая Асада отвечать. И всё. Он — под санкциями «за несоблюдение», и нанесение по нему ударов с воздуха силами коалиции во главе с США — вопрос времени. Причем в соответствии с буквой резолюции ООН. Проходили мы это в Югославии, Ливии и много где еще. Так, в 1953 году именно на основе резолюции ООН под флагом миротворцев войска США вошли в Корею. Вето СССР не было, так как по приказу Сталина советская делегация бойкотировала заседание, протестуя против того, что место КНР занимал в ООН представитель Гоминьдана, правившего на Тайване.
И вот теперь французы «обиделись». Сначала Эйро, а затем и Олланд ввели в оборот двусторонних отношений термин «военные преступления». Париж намерен идти с этим в Международный уголовный суд Гааги, став также одним из инициаторов (наряду с Лондоном и Берлином) дискуссий в ЕС относительно новых антироссийских санкций — уже «за Сирию». Олланд публично позволил себе рассуждения на тему «а надо ли мне теперь принимать Путина». Эйро назвал еще недавно планировавшиеся мероприятия с участием двух президентов в Париже (вроде открытия российского духовно-культурного центра близ Эйфелевой башни) сюрреалистичными. Кремль ответил еще мягко: мол, если Олланду «некомфортно», то встретимся, когда ему станет «комфортно».
Тема «гуманитарной катастрофы» в Алеппо сейчас стала доминантой в западных массмедиа при освещении событий в Сирии. Будто нет уже там никакого страшного ИГИЛ. Будто исламисты из восточного Алеппо не обстреливают другие части города, находящиеся под контролем правительственных войск, где проживает раза в три больше жителей. При этом счет потерь среди гражданского населения от «варварских бомбардировок» Асада и «миролюбивых» ударов «умеренной сирийской оппозиции» сопоставим: в обоих случаях речь идет о десятках (но всё же не сотнях и не тысячах) жертв. При этом недавний удар саудовской авиации по вполне мирной, потому что похоронной, процессии в столице Йемена Сане вовсе не называется никем на Западе «гуманитарной катастрофой» и тем более «военными преступлениями», на Эр-Рияд никто не собирается жаловаться в Гаагу. Притом что в этой стране саудиты уже не первый месяц ведут карательную операцию без всяких резолюций ООН, подавляя восстание шиитов-хауситов.
Просто Западу и суннитским монархиям Персидского залива очень не хочется позволить Асаду взять Алеппо, второй город страны, под полный контроль. Потому что это стало бы не только коренным переломом в войне, но и подтверждением правоты действий Москвы, вмешавшейся в сирийский конфликт прошлой осенью. Значит, Путин сумел «навязать свои услуги» по разрешению конфликта. А это видится Западу, видимо, пострашнее победы ИГИЛ.
Кстати, в эти дни Турция, курды и иракская армия, поддерживаемая Америкой советниками, оружием и спецназом, собираются штурмовать завоеванный в прошлом году ИГИЛ второй по значимости иракский город — Мосул. Неужели введут над ним бесполетную зону и обойдутся без жертв среди гражданского населения?
Кажется, все уже запутались в двойных и даже тройных стандартах. И из этого клубка двуличия и взаимного недоверия гораздо ближе путь к прямому военному столкновению, нежели к миру.
Автор — политолог, журналист, главный редактор журнала «Русский мир.Ru».
