Норвежские классики посидели на поэтической «Табуретке»
27–28 августа в городе Мончегорске, расположенном за Северным полярным кругом, прошел крупнейший на севере Международный фестиваль поэзии «Табуретка». Начало фестиваля приурочили к годовщине прихода арктического конвоя — важной странице военной истории СССР, США и Великобритании, когда в рамках ленд-лиза торговые суда стран-союзников доставляли важные военные материалы в северные порты Советского Союза.
Среди сотен поэтов со всей России впервые в Мончегорск (кстати, «монче» в переводе с лапландского означает «красивый») приехали норвежские классики — Инга Ровна Эйра и Карен Анна Бульйо, чьи стихи знает каждый норвежский школьник.
В заполярном Мончегорске тепло. Так, что приехавший в одной рубашке ведущий поэтического марафона актер Михаил Полицеймако удивился:
— Я всё это время стоял в парке и не замерз?
Мончегорску есть чем удивлять. Город считается самым зеленым и самым светлым в Заполярье, а год назад обзавелся еще и самой большой двухметровой табуреткой, которую поставили в парке. Чтобы взобраться на необычный предмет мебели, организатору поэтического фестиваля — президенту фонда «Живая классика» Марине Смирновой пришлось воспользоваться приставной лестницей.
— Арт-объект появился в Мончегорске год назад, по инициативе самих жителей, — рассказал «Известиям» мэр города Дмитрий Староверов. — В рамках проекта «Литературный след» сами местные жители придумывали, какие памятники они хотели бы видеть в городе. Наши жители захотели большую табуретку.
— Потому что каждый памятник заставляет людей делать что-то вместе, — добавляет местная жительница Анна Сапельникова. — Раньше у нас молодежь вокруг памятника Лосю собиралась. Каждую Пасху ему рога красили в красный и зеленый цвета. А когда появился ыштыпсай — стали стихи читать. Со всей России теперь приезжают.
Вместо «табуретка» саамы говорят «ыштыпсай». Мурманская область — это еще и самое «саамое» место в России. Здесь живут саамы, или, по-другому, лапландцы — самая северная и самая поющая народность нашей страны. Белокурые и светлоглазые, они понимают язык деревьев, оленей и рек. Они подзывают собаку протяжным «чибоу». Они успокаивают оленей ласковым «эна». Каждая секунда жизни саамов — это молитва богам, воплощенная в особых песнях — йойках. Они поют в самые прозаические моменты бытия, например, набивая оленьи кишки мясом, во время приготовления традиционного саамского блюда. Так они молятся оленьим богам, уговаривая их продлить век оленей.
Саамов во всем мире осталось немного. Они живут в Норвегии, Финляндии, но, кажется, больше всего их живет в Мурманской области. Потому что местные русские, потомки тех, кто приехал сюда в 1930-е годы из Вологды, Твери, Новгорода, чтобы киркой и лопатой отстраивать город, считают себя немного саамами. Все они переняли привычку петь свои стихи за работой. И даже вполне русские таксисты вместо традиционного радио в автомобиле развлекали нас йойками собственного сочинения.
— Я немного погуляла по Мончегорску и не могла понять, откуда все русские так хорошо знают Карашьок, город, где я живу, — говорит норвежская поэтесса Инга Ровна Эйра. — Я то и дело слышала, как здесь повторяли название моей родины, пока не поняла, что это русское слово «хорошо».
Вообще-то язык саамов русских и саамов норвежских совсем разный. Тем более что русские саамы предпочитают петь йойки на русском. Но на фестивале смысл стихотворений становился ясен без перевода. Песни саамов были полны любви к родной земле и тревоге за нее, беззащитную перед людьми с железными ковшами, прибывшими собирать алмазы и руду.
«Боги вернутся», — говорят саамы в своих стихах. Не верить нет оснований.
Отсюда не хочется уезжать. Бегают дети, гуляют собаки-чибо, шумят деревья. Березы, осины, рябины. Тонкие, стройные и золотоволосые, как мадонны Кранахов. Молодые деревья — еще одно свидетельство возрождения и превращения технологической пустыни, которой был Мончегорск в 1990-е, в самый зеленый город Заполярья.
