Среди распространеннейших панических мелодий в российском экспертном сообществе — предвкушение поглощения восточной части страны зарубежными азиатами. Кто сулит полную китаизацию Приморья, кто предвкушает переход под китайскую же юрисдикцию не то что Хабаровска, но чуть ли не Красноярска. А уж Курильскую гряду островов — и не только ту часть, что южнее северной оконечности острова Хоккайдо, но и всю цепочку до самой Камчатки — предлагают от греха подальше отдать Японии хоть за одну иену, пока их жители (в том числе жители вовсе безлюдной группы Плоских Островов — Хабомаи) не запросились туда добровольно в надежде на щедрую миску риса.
Понятно, если бы китайцы могли долго и успешно жить в климате Русского Востока, они бы заселили его еще несколько веков назад, когда уже исчислялись десятками и сотнями миллионов, а к востоку от Урала и к северу от Амура и Уссури даже миллиона жителей не набиралось. Даже внутри Китая плотность населения на южном побережье в разы выше, чем вдоль границы с РФ, а в центральной части страны, где нет такой притягательной силы, как трансграничная торговля, плотность еще ниже.
За всю постсоветскую историю в РФ побывали десятки миллионов китайцев, но в любой момент этой истории на нашей земле пребывает порядка миллиона граждан КНР. Они работают вахтовым методом: несколько лет пожил у нас, позарабатывал, продал бизнес очередному соотечественнику и отбыл на родину. Китай вообще с древнейших времен и по сей день неизменно предпочитает не занимать плотно заселенные земли, а налаживать взаимодействие с их обитателями — и уже от самих обитателей зависит, будет ли это взаимодействие односторонним или взаимовыгодным.
С Японией и того проще. В Акте безоговорочной капитуляции 1945.09.02 зафиксирована утрата японской юрисдикции над всеми Курильскими островами — от Камчатки до Хоккайдо. Она подтверждена в Сан-Францисском мирном договоре 1951.09.08, вступившем в силу 1952.04.28. Представители СССР, Чехословацкой Социалистической и Польской Народной республик не подписали его, ибо там не указаны права Китайской Народной Республики (ее тогда не признавали Соединенные Государства Америки) на близлежащие острова, освобожденные от японцев, и не сказано, что Курилы и юг Сахалина перешли именно к СССР (СГА, тогда воевавшие в Корее, не согласились подтвердить права своего былого союзника, чьим врагом пожелали стать).
Но в любом случае Япония никакими правами на эти земли не располагает. Правда, Никита Сергеевич Хрущев в 1956 году пообещал: как только Япония подпишет мирный договор с нами, предусматривающий отказ Японии от участия в любых союзах, направленных против нас, и вывод с ее территории любых иностранных войск, мы в знак дружбы подарим ей остров Шикотан и скалы Хабомаи, откуда трудно угрожать нашим морским интересам. Но Япония пока столь далека от такого договора, что даже на эту мелочь не вправе претендовать.
Тем не менее основание для опасений есть. Давно известно: если скорость развития хозяйства регионов больше скорости развития связей между ними, регионы могут отпасть. Тоталитарная секта «либералы» проповедует благотворность неограниченной свободы личности безо всякой оглядки на общество. Из этого учения следует помимо прочего отказ создавать условия для развития или хотя бы поддержания долгосрочных устойчивых хозяйственных связей: кому надо — сами разберутся.
Поэтому и в перестроечное тяжколетье, и в лихие девяностые технологические цепочки разрушались еще быстрее (и зачастую еще прицельнее), чем сами производства, включенные в эти цепочки (ведь многие заводы смогли создать у себя суррогатную замену того, что раньше получали от партнеров).
Способствует разрыву связей и другое следствие из либеральной религии: каждое звено хозяйственного механизма должно быть прибыльно само по себе. Рост транспортных тарифов во исполнение этого догмата затруднил взаимодействие даже в пределах европейской части РФ. А уж с востока выгодно везти в Москву разве что деликатесы да самолеты местного производства. Не говоря уж о том, что из-за различия отечественной и зарубежной тарифной политики стало куда дешевле слетать на отдых в Бирму или Таиланд, чем полюбоваться камчатскими гейзерами да черным песком курильских пляжей.
Вдобавок либерализм запрещает защищать свое производство. Открытие экономических границ вызвало такой рост трансграничных связей, что плотность приграничного населения Китая выросла в разы. На фоне разрушения связей между западом и востоком РФ это — явная предпосылка к отрыву.
Увы, либеральный тоталитаризм вряд ли удастся вполне изжить даже после предстоящих парламентских выборов. Но тупик, куда нас завели либералы, столь страшен, что выход из него очевиден вопреки их заклинаниям.
Например, снижение транспортных тарифов обернется — как уже не раз бывало в истории — многократным ростом грузо- и пассажиропотока, так что доход наших железных дорог и авиакомпаний при грамотном управлении даже вырастет. Заодно и связи востока с землями к западу от Урала вновь укрепятся — и меньше станет шансов разрыва страны.
Есть и внеэкономические пути противодействия даже сильнейшим экономическим заблуждениям. Так, само название «Дальний Восток» психологически отталкивает. Оно возникло в эпоху, когда жительницы Камчатки, привезенные на коронацию Елизаветы Петровны Романовой, по пути успели обзавестись детьми. Теперь даже поезд добирается от Москвы до Владивостока менее чем за 7 суток, а самолет — часов за 8–9.
Не так уж и далеко даже на фоне всей нынешней быстрой жизни.
А уж интернет равнодоступен что в Калининграде, что в Южно-Сахалинске. Но главное — наш восток связывает всю Россию с самым быстроразвивающимся регионом современного мира. Соответственно и Дальневосточный федеральный округ надлежит переименовать в Тихоокеанский.
Серьезные дела начинаются с декларации серьезных намерений.
