Андрей Соколов: «Захотелось в очередной раз украсить собой экран»
Любимец публики Андрей Соколов всё чаще отказывается от актерской профессии в пользу режиссерской. Подтверждением тому его новый фильм «Память осени», получивший на кинофестивале «Литература и кино» в Гатчине приз зрительских симпатий. Народный артист ответил на вопросы корреспондента «Известий».
— Как дались вам съемки?
— Седых волос у меня точно поприбавилось! Три года назад мне в руки попал роман Александра Звягинцева «Последний идол», и дальше всё завертелось. «Память осени» — это своего рода «Вишневый сад», дань нашим матерям, родителям. Сюжет картины прост, история, на мой взгляд, каждого из нас — история семьи. Все события происходят за один день. За столь короткое время можно узнать друг о друге массу неожиданных вещей.
— Деньги на фильм где нашли?
— Фонд кино помог (деньги возвратные, мы должны вернуть их после проката). Спонсоры поддержали, и, конечно, если бы не власти Пензенской области, фильма не было бы, мы не потянули бы. Нам помогали с размещением, кормили, поили, оплачивали переезды. Часть денег собрали путем краудфандинга.
Снимали мы в старой резиденции пензенского губернатора, на закрытой территории, в доме, который художники переделали полностью, сделав из него родовое, семейное гнездо. 2117 экспонатов свезли со всех музеев — по всей Пензе собирали, что-то брали в Тарханах. Все экспонаты вернулись на место.
— Расскажите, как вы работали с Инной Чуриковой и с Александром Лазаревым, вашими коллегами по «Ленкому».
— В этом фильме снялись шесть актеров «Ленкома»: еще Наталья Щукина, Александр Сирин, Анастасия Марчук (у Насти это дебют в кино) и у меня небольшая роль.
Инна Михайловна... Еще Янковский говорил Абдулову: «Мы, конечно, гении, но Чурикова — это...» Такие артисты рождаются редко. В фильме есть сцена, когда она выходит на балкон и кричит своим сыновьям: «Дети, что же вы делаете?» Чурикова приехала в Пензу после спектакля в Москве, отснялась и уехала. Это был лишний съемочный день, сверх нормы, но она даже не заикнулась о деньгах. В театре мы играем в одном спектакле («Tout paye, или Всё оплачено»), и хотя есть некая привычка партнерства, с Инной Михайловной не расслабишься.
Саша Лазарев — актер «синтетический». Я рад, что после того, как он сыграл в моем фильме «Артефакт», его стали много снимать. Он уже некий талисман для меня. Надеюсь, что будем работать и дальше.
Преклоняюсь перед всеми актерами нашего фильма, каждый из них — бриллиант. Это меня и спасло. Времени в обрез, но никому ничего объяснять не надо. На площадке мы общались на «птичьем языке», уровне звуков.
Так же было с Пашей Кашиным, питерским композитором и поэтом (вы знаете его хит про «безумно дивный, чудный город»). Так вот, когда Инна Михайловна Чурикова проходит по опустевшему дому, звучит музыка. Паша, гениальный лоботряс, даже не удосужился прочитать сценарий, но такое впечатление, что он писал под изображение, вплоть до такта.
— Себе совсем маленькую роль водителя грузовика взяли — из экономии средств?
— С одной стороны, так. С другой — хотелось что-то выплеснуть, в очередной раз поставить себе галочку, да и украсить собой экран — как без этого? (Смеется.)
— Вы начинали свою кинобиографию со съемок в сказках — «Она с метлой, он в черной шляпе», «Раз, два, горе — не беда!». Хотели бы снять свою сказку?
— Сказка — это очень дорогостоящий проект. Сегодня всё упирается в финансирование. Детский кинематограф — это не фильмы экшен. У меня есть идея и материал, который я очень хотел бы снять.
— Известно, что вы пишете стихи. А еще выпустили авантюрно-криминальный роман «Новая русская леди» (в соавторстве с Екатериной Домениковой). А сейчас пишете?
— Идеи есть, но взяться и сделать — это самое трудное. Если стихи — это состояние души, формат небольшой, то на роман надо заряжаться на длительное время. И еще. Чем отличаются люди талантливые от обычных людей? Талантливые просто садятся и делают то, что им хочется.
— Сейчас многие актеры и режиссеры выпускают автобиографические книги. Чьи-то вам понравились?
— Я не верю в искренность написанной автобиографии. У каждого есть скелеты в шкафах. Надо быть очень отважным человеком, чтобы написать правду. Мы живем в Паутине, поэтому неловко оброненное слово может кого-то ранить. Писать некие эссе «на тему» — это одно, а писать автобиографию — в это не верю.
— В «Адвокате» вы снимались восемь лет. Вам не хотелось сказать продюсерам и сценаристам: «Да убейте вы наконец Зимина!»?
— Было такое. Сначала сняли 12 серий, потом еще один сезон, и еще... Есть опасность стать актером одной роли, чего, конечно, не хочется. А с другой стороны, это некая стабильность — есть работа. То есть плюсы и минусы. Мы выбираем — нас выбирают.
— В «Ленкоме» у вас сейчас всего два спектакля, довольно старые. Огорчаетесь?
— Здесь всё просто. Если недоволен — уходи, а если тебя устраивают правила игры — работай. Хочется играть то, что хочется. Лучше меньше, да лучше. Когда только пришел в театр, не был избалован ролями. В силу определенных обстоятельств появились «Пролетая над гнездом кукушки» и «Всё оплачено». А поскольку есть возможность что-то придумывать самому, понимаешь, что лучше все-таки тратить время на то, что тебе нравится — снимать, ставить. Еще есть творческий вечер. Это интересно. Но по энергетике это более сложная и затратная история: легче два спектакля сыграть, чем провести один вечер, общаясь со зрителями напрямую.
— Вы ставили пьесу Андрея Яхонтова «Койка» в качестве режиссера, потом — «За закрытой дверью» Сартра. Может, снова заняться театральной режиссурой?
— У меня есть один «заколдованный» проект — пьеса Яхонтова «Любовь». Как только я достаю ее из загашника, появляются предложения, от которых не могу отказаться. Так было уже не раз: то снимал «Артефакт», то играл в сериале «Личные обстоятельства», потом настала пора снимать «Память осени». И вот я в очередной раз достал эту пьесу.
Сейчас репетируем театральную антрепризу на троих, мелодраму, здесь я актер. Летом планируем выпустить спектакль. В силу традиции говорить о нем пока рано — чтобы не сглазить.
